Евгений Белогорский - Во славу Отечества!

Взвившаяся в небо желтая ракета известила эскадру, что десант начал атаку с тыла Сары-таш и, прекратив огонь, комендоры всё свое внимание перенесли на азиатский берег, куда на батарею Филь-Бурун с миноносцев высадилась смотровая команда. Все, как один одетые в противогазы с винтовками в руках, моряки под прикрытием корабельных орудий стали наскоро осматривать первую азиатскую батарею, но на ней не было оставшихся в живых. Вся прислуга была отравлена газами, а орудия разбиты. Моряки поспешили снять замки с пушек и поспешно покинули это кладбище.

По мере уничтожения противника, русские линкоры всё ближе и ближе подступали к самому проливу, осторожно маневрируя машинами, дабы не сесть на илистые мели. Глубина пролива неуклонно понижалась до десятиметровой отметки, что значительно затрудняло маневрирование и продвижение эскадры.

Самолеты, кружившиеся вдоль пролива, ещё не отметили появление «Гебена», доложив только об активности минного заградителя в районе Буюк-дере, в тылу береговых батарей.

Второй час русская кувалда молотила турецкие укрепления, которые одно за другим прекращали своё существование. Отстреляв по Румели-Кавак и Маджар-Кале, Колчак пустил вперед тральщики и эсминцы для расчистки пути для главных сил. Одновременно адмирал дал приказ «Императору Александру III» идти к месту высадки основных сил десанта во главе со Слащёвым. Генерал уже развернул свои основные силы и продвинулся вглубь побережья. Выставляя вперед боевое охранение, Слащев готовился к встрече с корпусом охраны побережья, и калибры линкора были ему очень кстати.

Получив сообщение, что русские высадили десант, турки стали экстренно стягивать силы на черноморское побережье, желая повторить триумф Дарданелл. Слащев, однако, в отличие от британцев, не занял пассивную позицию и, оставив на берегу малое прикрытие под охраной кораблей эскадры, сам продолжил движение в сторону турецкой столицы. Попытавшиеся атаковать силы прикрытия турки были встречены шквальным корабельным огнем, в котором вместо фугасов преобладала шрапнель, которая буквально выкашивала ряды атакующих. Получивший сообщение по полевому телефону о турецкой атаке, генерал провел маневр частью своих сил и, выйдя в тыл отступающим туркам, полностью довершил разгром частей охраны побережья.

Десантники Свечина благополучно заняли Сары-таш и Румели-Кавак, добивая уцелевших батарейцев и снимая замки с уцелевших орудий. Не снимая противогазов, солдаты констатировали хорошее действие ядовитых газов, чьи облака не торопясь, двигались в сторону позиций Телли-Табия и Киречь-Кени. Эти две батареи располагались на самом важном месте поворота пролива и своими снарядами могли прошить любой корабль, который вынужден был поворачиваться к ним боком.

Азиатские батареи проливов были подавлены не столь блестяще, как европейские позиции. Уцелевшие бойцы гарнизона Анатоли-Кавак оказали сопротивление смотровой партии, когда те попытались занять батарею, двигаясь по берегу моря. Моряки залегли под огнем противника и повторно атаковали позицию, когда на неё обрушил свой огонь эсминец «Зоркий». Батарея Маджар-Кале встретила русских трупами своих канониров, разрушенными укреплениями и деморализованными турками, пораженными ужасами газовой атаки.

Корабельные часы показывали 13.45, когда русские линкоры обрушили свой ядовитый груз на позиции, преграждавшие им путь к Мраморному морю. При этом обстрелу подверглась лишь Киречь-Кени, тогда как Телли-Табия была атакована с тыла десантом Свечина. Киречь-Кени была самой слабой из всех батарей Босфора, её четыре шестидюймовые пушки стояли на открытой позиции. Они продержались всего семь минут под обстрелом, после чего уцелевшая прислуга в панике бежала в сторону Стамбула с ужасной вестью о приходе страшного врага.

В то же время один из барражирующих над морем самолетов заметил долгожданный силуэт «Гебена», который на всех парах спешил к выходу из пролива, стремясь с помощью береговых батарей, не допустить прорыва русских в Пронтиду. Убедившись, что двигающееся от Принцевых островов судно и есть «Гебен», летчик гидроплана развернул свой аппарат в сторону эскадры и, приблизившись к кораблям, стал сигналить крыльями, извещая своих о приближении врага. Но долгожданная встреча двух старых врагов не состоялась. По иронии судьбы в этот день не было яростной артиллерийской дуэли в узком проливе Босфора, никто из матросов двух противоборствующих сторон не блеснул отвагой и героизмом, а капитаны своим мастерством ведения боя. Лукавая и ветреная мадам судьба в один момент повернула всё по своему усмотрению. Спешащий на всех парах корабль был атакован русскими подлодками, которым удалось миновать Босфор и затаиться в устье пролива в ожидании добычи.

Крейсер не успел увернуться от выпущенных в него торпед и получил два прямых попадания в правый бок. Подобно боевому скакуну, «Гебен» на полном ходу стал стремительно зарываться носом, с каждой минутой увеличивая опасный крен на бок. Благодаря своей «непотопляемой» конструкции, крейсер ещё некоторое время смог продержаться на плаву, постоянно принимая в пробитый трюм забортную воду. Видя бедственное положение судна, адмирал Приштвиц отдал приказ покинуть корабль, не спуская с его гафеля боевой флаг германской империи. С гордо реющим на ветру красно-бело-черным флагом Второго Рейха на мачте, линейный крейсер так долго наводивший ужас на русское Причерноморье медленно ушел под воду в 16.02 на виду у всего правоверного Стамбула.

Не зная о судьбе своего старого врага, Колчак продолжал свое энергичное продвижение по проливу. Минные тральщики беспрерывно работали в теснине Босфора, подсекая тросы выставленных мин противника. Экипаж каждого судна осознавал, как важна его правильно сделанная работа, малейшая фальшь в которой сразу обернётся срывом всей операции. Вслед за ними двигались эсминцы, чьи дозорные тщательно рассматривали поверхность воды в поисках перископов вражеских субмарин. Осторожно лавируя среди множества природных ловушек, первым из отряда линкоров по проливу ползла громада «Императрицы Екатерины II», которая, миновав опасный угол Босфора, наконец вышла к последним неподавленным турецким батареям, охраняющим пролив.

Если азиатская батарея Кичели-Бай не представляла особой угрозы для линкоров своими земляными укреплениями, то с Мавромоло, где находились четыре современных бронекупола, надёжно прикрывавших скорострельные восьмидюймовые крупповские пушки, пришлось бы изрядно повозиться.

Поэтому, расположившись вне зоны досягаемости пушек Мавромоло, в 15.46 линкор обрушил всю мощь своей артиллерии на азиатскую сторону, предоставив честь покорения европейского участка суши морским десантникам, и выпустил в направлении берега желтую ракету, требующую помощи у Свечина, чьи подразделения были уже на подходе.