Владимир Самошкин - Хроника Антоновского восстания

В это же самое время, дабы узнать на месте, что за восстание происходит в районе Каменки, сюда со своим отрядом в 500 человек приезжает из кирсановских лесов А. С. Антонов Здесь его находят прибывшие с той же целью два делегата состоявшегося накануне в Тамбове совещания. Делегаты (оба из Хитровского районного комитета СТК) передали Антонову указание губкома СТК: не ввязываться в Каменский мятеж, а возвращаться в Кирсановский уезд и ждать дальнейших указаний. Антонов вроде бы согласился, и делегаты уехали.

Однако Антонов ждать не стал. То ли он сам предложил свои услуги в качестве "главнокомандующего", то ли об этом его попросили руководители каменских мятежников, знавшие, что у Антонова имеется не только до зубов вооруженная "боевая дружина", но и значительные денежные средства, а также целые склады оружия, надежно припрятанного в укромных уголках Кирсановского уезда. Кроме того, Антонов, в отличие от того же Богуславского, был свой, местный, тамбовский, и у него, как-никак имелось "имя" – о неуловимости Антонова и его личной отваге местное население уже наслышалось предостаточно.

Так это было или иначе, но факт остается фактом: с 24 августа 1920 года и уже до самого конца восстания во главе его стоял Александр Степанович Антонов. В архивных документах о подавлении мятежа имя Антонова впервые встречается в связи с его появлением вечером 24 августа в Александровском совхозе, что по соседству с Каменкой. То есть тогда, когда он, судя по всему, только что принял на себя командование повстанцами. И вот каковы были его первые шаги.

Узнав, что против плохо вооруженных мятежников сосредотачиваются для удара значительные силы красных, Антонов тут же дал команду резко свернуть Каменское восстание. Большинству рядовых мятежников было приказано временно разойтись по домам или скрыться, а наиболее заметных и активных повстанцев Антонов в ночь на 25 августа увел с собой на восток, в Кирсановский уезд.

К тому же, добавим, в конце августа – первой половине сентября 1920 года большинство активных членов эсеровских партийных губкомов и СТК были арестованы чекистами.

Свой же, "антоновский", Союз трудового крестьянства повстанцы самостоятельно создадут несколько позднее.

Благополучно, если не считать небольшой перестрелки у села Уварово, достигнув кирсановских лесов, Антонов поделился с каменцами частью оружия из своих тайников, а также принял спешные меры по подготовке вооруженных выступлений в самом Кирсановском уезде.

29 августа у деревни Вязовка (20 километров юго-восточнее Каменки) возвращающийся от Антонова в свой район отряд каменских мятежников нанес поражение красноармейской роте в 126 человек, вышедший накануне из Борисоглебска. А с раннего утра 30 августа практически весь Каменский район вспыхнул огнем нового, еще более сильного, чем прежде, восстания. На сей раз это был действительно "антонов огонь", ибо имя Антонова в устах повстанцев звучало теперь повсеместно. Мятежники вновь захватили Каменку. Начался так называемый "поход на Тамбов". Уже к концу дня повстанцы, занимая одно село за другим, прошли почти половину восьмидесятикилометрового пути от Каменки до Тамбова.

Советские отряды, разбросанные мелкими группами по деревням, не смогли оказать организованного сопротивления и понесли большие потери. Например, только в соседней с Каменкой Александровке повстанцы разгромили два отряда из красноармейцев и продотрядников и захватили пулемет. Здесь же мятежниками был схвачен и убит комендант Каменки – 20-летний чекист Евгений Михайлович Адамов, который перед уходом из Каменки собственноручно расстрелял семерых арестованных жителей села.

В этот же день мятеж начал перекидываться в соседние с Каменским районом волости Борисоглебского и Кирсановского уездов.

Обеспокоенные таким поворотом событий тамбовские власти забили тревогу. Вечером 30 августа положение в губернии было признано "чрезвычайно серьезным", а 500 городских коммунистов, в связи с угрозой самому Тамбову, перевели на казарменное положение. Претерпел изменения и военнооперативный штаб при губчека. В его состав дополнительно вошли секретарь губкома партии Николай Яковлевич Райвид и начальник 35-х Тамбовских пехотных командных курсов Иван Карлович Зенкович.

Утром 31 августа военно-оперативный штаб издал (в виде листовки, напечатанной типографским способом) свой приказ № 1, гласивший:

"Борьба с бандитами, разрушающими совхозхозяйства,

убивающими совработников и коммунистов, натыкается на противодействие кулацкого населения, укрывающего бандитов и

контрреволюционеров. Для скорейшего и решительного подавления бандитского движения оперативный штаб при губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией приказывает начальникам войсковых частей, действующих против бандитов, по отношению к селениям, в которых граждане будут замечены в участии в бандитских выступлениях или укрывательстве бандитов, провести беспощадный красный террор.

Приказывается в таких селениях брать заложников членов семейства из тех семей, члены которых примкнули к бандитам или им способствовали; заложниками брать граждан от 18 лет, не считаясь с их полом. Объявить населению, что в случае, если бандитские выступления будут продолжаться, заложники будут расстреливаться.

Имущество таких граждан конфисковывать полностью.

Здания, занимаемые ими, сносить, а в случае невозможности – сжигать.

Бандитов, застигнутых на месте преступления, расстреливать.

Объявить также, что, согласно решения президиума губисполкома, селения, замеченные в участии в бандитских движениях, будут обложены чрезвычайными продовольственными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и все имущество всех граждан.

Последние в принудительном порядке будут выселяться взрослые мужчины и женщины – в лагерь принудительных работ, малолетние – в детские дома до конца гражданской войны.

Настоящий приказ объявить на сходах и расклеить во всех селениях".

В тот же день 31 августа на борьбу с мятежниками во главе сводного отряда выступил сам председатель Тамбовского губисполкома Александр Григорьевич Шлихтер. Однако, столкнувшись с повстанцами в тридцати километрах южнее Тамбова, его отряд в первом же бою потерпел поражение, и вмиг охладевший к сражениям Шлихтер резонно счел за лучшее вернуться в свой обжитый губисполкомовский кабинет.

С каждым часом повстанцы все ближе подходили к Тамбову. Поняв, наконец, что своими силами мятеж уже не подавить тамбовские власти начали искать помощь за пределами губернии 31 августа председатель губчека Ф. К. Траскович и уполномоченный ВЧК по Тамбовской губернии П. П. Громов обратились по прямому проводу к заместителю председателя ВЧК Ивану Ксенофонтовичу Ксенофонтову: