Владимир Голубев - Побег в прошлое

Один боярин возмутился, выдвигаемыми Коробовым, дополнительными требованиями. Но старшего боярина соблазнили волшебные мысли о близком окончании войны. Он уже видел себя, докладывающим князю об успешном выполнении его поручения.

Валера позвал писаря. Боярин позвал своего. Пока выдалась свободная минута, простуженный боярин поинтересовался лекарством, которое пил Коробов. Владимир Александрович поручил Валере согласовывать договор, а сам принялся лечить боярина.

Договор писали до позднего вечера. К вечеру горло у обоих больных прошло, но ехать самостоятельно на лошади, они не могли.

Чем дальше, тем меньше нравились боярам условия почетной сдачи. Каждое условие в отдельности не вызывало возражения, все вместе, не оставляли от названия договора ничего, кроме пустых слов. Стороны устно договорились об отводе войск на час пути, и окончательном подписании договора утром следующего дня.

– Я не буду разоружать своих кавалеристов. Договор подписывать не будем, – заявил по дороге назад Мышкин.

– Во-первых, там нет ни слова о разоружении твоих кавалеристов и диверсантов Олега. По договору разоружению подлежат три четверти кавалерии находящейся здесь. Фактически это наемники и добровольцы из Карачева. Во-вторых, князь не подпишет такой договор, – успокоил его Валера.

– Уверен?

– Сто пудов! Там ни слова о пленниках.

– Тогда к чему этот цирк?

– Они мерзнут лишний день. Завтра болтовня продолжится, принципиальное согласие бояре из нас выбили, теперь князь заставит их додавить нас. Они будут мерзнуть еще день, – засмеялся Валера.

– Это повысит наши шансы победить с одного процента до двух, – усмехнулся Мышкин.

– Нет. Князь сам начнет переговоры. Что пишет Олег? – неожиданно трезвым голосом сказал Коробов.

– Это Вы к чему спросили? – вопросом на вопрос ответил Мышкин.

– Я думаю, что князь взял с собой лучшие войска. Это так?

– Логично. Олег невысокого мнения об оставшихся в Карачеве трех тысячах княжеских войск. Но потрепали они его здорово. По сведениям недельной давности, у Олега осталось чуть больше двухсот человек. Против двух тысяч княжеских мародеров.

– Маловато он их выбил! – удивился Валера.

– Учитывая, что больше трехсот дезертировало, совсем мало. Они построили лагерь. Им легче, чем князю в походе.

– Сейчас их там еще меньше. И князю это известно. Если мы прорвемся, сквозь пехоту князя, и достигнем Карачева, мы застанем там меньше полутора тысяч. У Олега двести, князю можно намекнуть, что гораздо больше. Нас семьсот. Надо сделать так, чтобы князь понял, что мы их растопчем, перебьем всех, – заявил Коробов.

– С пятью сотнями новобранцев? Прорваться никаких шансов, – усомнился Мышкин.

– Князь об этом не знает!

– Завтра, максимум послезавтра, узнает.

– Завтра ему надоест ждать. Он сам приедет на переговоры, а мы начнем его пугать.

– Он сразу задаст себе вопрос, почему мы этот план не осуществляем, – не согласился Мышкин.

– А мы не знаем обстановку в Карачеве, поэтому сдаемся на почетных условиях. Но если нас вынудят, будем прорываться к Олегу, и уходить вместе с ним.

– В Рыльск? – предложил Мышкин.

– Сожжем Рыльск в отместку за Карачев, – подхватил Коробов младший.

Утром войска опять выстроились друг против друга. И опять Коробов завел свои нескончаемые разговоры с боярами князя. Мышкину еще вчера надоело слушать его пустословие, и он попросил поехать, вместо себя, Валентина. Никто из Коробовых не увидел, как из города к Мышкину прискакал всадник. Ни Валентин, ни Валерий, ни, тем более, Коробов старший, не заметили, что Иннокентий Петрович машет им рукой. Но все услышали сигнал к атаке. Бояре раскрыли рот от удивления. Мимо них, на огромной скорости, проносились сотни кавалеристов.

Штабс-капитан во главе остатка отряда тяжелой кавалерии шел в атаку на нестройные ряды княжеской пехоты. Дружинники, лишенные коней, оставались грозной силой, может быть еще более стойкими в обороне, чем прежде, убегать пехоте от кавалерии было смертельно опасно.

Князь еще ночью направил в Мценск бояр с серебром и золотом. Ранним утром он получил ответ, город выступит на его стороне, выделит две сотни всадников. Те ударят разбойникам в спину. Князю нужно было подождать до полудня, потянуть время. Сегодня в полдень с карачевским войском будет покончено. Переговоры шли успешно. Бояре тянули время.

Князь не стал отдавать приказ о боевом построении войска, чтобы не вызвать подозрений у разбойников. Все шло хорошо, до определенного момента.

Подлые людишки! Без малейшего понятия о чести. Не знающие, что такое верность своему слову. Карачевская конница набирала скорость для атаки. Целью её служил сам князь. Усталые, измученные, больные дружинники не готовы к обороне, они могут не выдержать удара карачевских волков. Князь был вынужден, вместо управления полками, заняться своим отходом в безопасное место. Это было первостепенной задачей, смерть, или плен князя делали дальнейшую борьбу бессмысленной.

Мышкин положил в первой, и единственной, атаке почти половину своего войска. Неготовность княжеских полков к стремительной атаке, долгое бездействие тех, кто не подвергся атаке, непонятная растерянность и отход лучшего, элитного отряда, все это вместе помогло карачевцам опрокинуть врага. Сквозь дыру в обороне прорвались ополченцы и интенданты. Четыре сотни карачевцев уходили домой, в пустой, сгоревший город.

Коробовы захватили в плен бояр, участников переговоров, и везли с собой. Мышкин, наконец, нашел их в неразберихе бегства.

– Что случилось? – недовольно спросил его Владимир Александрович.

– Спасибо родственникам Вашего Валентина! Предупредили. Князь купил Мценск. Нам должны были ударить в спину, – сказал Мышкин, и, неожиданно, выругался.

– Очень неплохо! – засмеялся Валентин.

– Мне тоже понравилось! – поддержал брата Валера, – никогда не слышал от Иннокентия Петровича такого.

– Хватит веселиться. Это полный разгром. У нас чуть больше полусотни боеспособного состава. На ночевке сбежит половина наемников, уйдет, не дожидаясь оплаты. Потери очень большие. За ними побегут «добровольцы». В Карачев мы приведем полторы сотни кавалерии. И полсотни интендантов, у Никиты дисциплина на высоте.

– Я сегодня же подниму всем зарплату. Никто не побежит, – задергался Валера.

– Попробуй. Но мне не верится. В любом случае это поражение. Мы потеряли старые кадры. Враг захватил нашу базу. Деньги истрачены впустую. Полтора года потеряны.

– Мы нажили здесь кучу врагов, – добавил Владимир Александрович.

Две сотни кавалерии вышли из Мценска заранее. Воевода видел отчаянное положение рыльского князя, но ему было приказано ударить конницей в полдень. Заплачено было за это. Он ждал. Мценская дружина тоже не горела огнем воевать. Карачевская конница уже имела имя.