Владимир Голубев - Честь и достоинство унтер-офицера

Дружинники открыто стояли на стенах. Клети трехметровой высоты, засыпанные внутри камнем, представляли собой серьезное укрепление. Штурм такой крепости обошелся бы очень дорого. Имея минимальное численное преимущество, Скворцов не мог разбить роту на три-четыре отряда, чтобы окружить крепость. Лагерь поставили со стороны озера. Путь из Новгорода, таким образом, стал перекрыт.

Обстоятельства диктовали все более неприятные решения. Постоянная угроза голода для двенадцати с лишним тысячи мужчин повисла, дамокловым мечем, над Скворцовым. Пока, летом и осенью, основной рацион составляла рыба, но закупка двух тысяч тонн зерна на зиму перевернула рынок продовольствия.

Предложение руки и сердца может последовать и от слабой половины, если эта слабая половина сильна и решительна.

27 июня 1123 года.

Сидение на Новой Ладоге в ожидании реакции Новгорода затягивалось. Течение времени неторопливое, неспешное, не вязалось с потребностями стремительного Скворцова. Пользуясь сложившейся неопределенностью, Ольга каждый вечер рассказывала Василию о выгодах союза с викингами. О своих великих родственниках. Об удачливости их в походах. Особенно она загорелась после приезда Фомы Ильича. Тот рассказал об удачном переоборудовании ушкуя на Онежском озере. Теперь на Ладожском озере, в Свирице, заложили двухмачтовую шхуну с косыми парусами.

Фома Ильич уехал, зато приплыл Ольгин дядя. Дядя был моложе Василия, но важный, как полный генерал. Он привез выкуп за пленных викингов. Поздоровавшись со Скворцовым, Ольгин дядя долго не мог приступить к делу, не решаясь прервать племянницу. Пауз в своем монологе Ольга не делала. Василий даже не пытался уловить смысл ее речи, скорость была слишком высока.

При совершении сделки, выкуп был заплачен и за Ольгу. Став свободной, она предложила Скворцову жениться на ней. Оказалось, что обычаи викингов и высокое общественное положение Ольги, не позволяют находиться во внебрачной связи.

– А как же весь последний месяц, – удивился Василий.

– Ты воспользовался моим положением пленницы, – пояснила молоденькая интриганка.

– Женившись на Ольге, ты станешь ровней вождям, и сможешь претендовать на командование объединенным войском, – добавил дядя.

– Осенью мои родственники пойдут большим походом на Британию, целых пять драккаров. Ты сможешь пойти вместе с нами, а там запастись зерном на зиму, – сделала царский подарок Ольга.

Скворцов попросил время на раздумье. Вечером прекрасная скандинавка не осталась ночевать, но просидела у Василия до сумерек.

А утром часовой привел старого знакомого, приехал с визитом толстяк мытарь. Еще более богато разодетый, еще более важный, с большой богатой свитой. Каждый из свиты выглядел гораздо богаче Ольгиного дяди, на полевую форму Скворцова они смотрели с презрением. Только мытарь угодливо кланялся Василию.

Скворцов предложил мытарю второе, Ольгино, кресло. Кресла, обтянутые кожей, набитые сухим мхом, сделали два дня назад. После твердой лавки, Василий испытывал удовольствие от канцелярской работы.

Пока вестовой ходил за Ольгой, Скворцов собирал документы в папки, чтобы привести стол в порядок. Мытарь смотрел на это крайне заинтересовано.

Ольга с возмущением посмотрела на свое место, занятое мытарем. «Ничего, постоишь, подруга. Гордыню немного умеришь. Тем более не одна, тут еще десяток гордецов новгородских стоит», – с удовлетворением подумал Василий.

Добрые чувства, демонстрируемые политиками, редко соответствуют действительности. Но, чтобы политик притворялся безжалостным убийцей, в это веришь с трудом.

29 июня 1123 года.

Мытаря звали Давыд. Он думал найти Скворцова в поселке Свирица, и был крайне удивлен, найдя его в Новой Ладоге. Особенно Давыду было непонятно, зачем возвели вокруг поселка вышки, и не дают свободного прохода новгородцам. Речь мытаря лилась бесконечно. Уже устала стоять свита, а Ольга попросила разрешения выпить немного воды.

По опыту прошлой встречи, Давыд рассчитывал опять показать свое полное превосходство в словесных баталиях. День только начинался. Василий хорошо выспался, в отсутствии Ольги. Позавтракал. «Почему не доставить удовольствие хорошему собеседнику», – подумал бывший журналист. Давыд восхищался приятной беседой, хотя по сути проблем, не было сказано пока ни слова.

Решили сделать перерыв. Гости устали и хотели посетить Новую Ладогу. Василий, как добрый хозяин и старинный знакомый Давыда, проводил мытаря до середины пути в поселок.

– Зачем вы построили эти странные вышки? Собираетесь следить за дружинниками в поселке? – заинтересовался мытарь.

– Нет. Сегодня мы начинаем строить такие вышки рядом со стеной, и опасаемся, что ваши дружинники начнут стрелять из луков. Захотят помешать нашим плотникам. Этих лучников очень удобно отстреливать с уже построенных вышек, – ответил Скворцов.

– Вы рассчитываете попасть с такого расстояния, – засомневался Давыд.

– И попасть, и убить, – подтвердил Василий, – сегодня к вечеру построим четыре вышки рядом со стенами, завтра весь поселок будет хорошо простреливаться.

– Но мы ведем переговоры! – удивился Давыд.

– Конечно. Мне очень нравится вести с тобой переговоры. Но эти дружинники сидят в моем поселке. Их всех придется завтра убить. К твоим людям это не имеет отношения. Вы можете свободно перемещаться. Я уважаю твой высокий статус, – с почтением произнес Скворцов.

– В поселке около двухсот дружинников. Это невозможно, – мытарь остановился. А люди из его свиты потянулись к оружию.

– Это легко осуществимо. Я приглашаю тебя завтра посмотреть. И прикажи своим людям не трогать оружие, мои бойцы могут выстрелить. Вот этот, молоденький, уже почти нажал на курок, – спокойно, как-то буднично, предупредил Скворцов.

И хотя, Ольга явно привирала с переводом, Давыд очень хорошо понимал Василия.

– Ваши дружинники, в Новой Ладоге, повели себя достойно. Они готовы сражаться и умереть. Как викинги, с которыми мы бились на Онежском озере. Из двухсот воинов мы смогли захватить в плен только два десятка раненых. Остальных с почетом похоронили. Они все умерли с оружием в руках. Ольга, расскажи Давыду о славной смерти своих товарищей, – с умыслом попросил Василий.

Чем дольше Ольга прославляла храбрость бесстрашных викингов, тем больше мрачнел Давыд.

– Наши дружинники выйдут из ворот и сразятся с вами в поле, – нарушив дисциплину, гневно прокричал молодой воин из свиты.

– Напротив ворот мне пришлось возвести маленькую крепость. Там всего двадцать бойцов. Но пока дружина добежит от ворот поселка до крепости, каждый боец успеет выстрелить десять-пятнадцать раз. Увы, но в живых никого не останется. А ночью так светло! Белые ночи, – разочаровал Василий юношу.