Олег Курылев - Убить фюрера

Старик весь как-то подобрался и вытянулся во фрунт, словно ему предстояло принять из рук президента орден на красной ленточке. К слову сказать, когда около трех лет назад, в августе девятьсот восьмого, у них похитили «МонуЛизу», Эмиль Гар облазил все дворцовые чердаки и подвалы. Кто-то из сторожей в шутку намекнул тогда, что воры не смогли вынести картину и спрятали ее где-то в Лувре и что за сведения о ней непременно дадут орден офицера Почетного легиона. Слава богу, совсем недавно похититель сам привез полотно во Флоренцию и со словами «Лувр набит сокровищами, принадлежащими Италии», отдал ее в Галерею Уффици. Так что скоро «Джоконду» вернут в Париж.

— Держите ваши деньги и впредь будьте внимательнее.

Нижегородский взял руку смотрителя, вложил в безвольную ладонь тяжелый золотой диск и, слегка отодвинув старика в сторону, вошел внутрь.

— Ведите нас к египтянину и все время находитесь рядом. Может понадобиться ваша помощь, гражданин. Если дело выгорит, — таинственно добавил Вадим, — вам не избежать повышения.

Сторож запер дверь и повел компаньонов к ближайшей лестнице. Ему и раньше приходилось пропускать за деньги студентов-историков, молодых художников или чудаков-ученых, которым приспичило поработать с экспонатом, почему-либо недоступным для обозрения. Сторожа проводили их в хранилища или в закрытые для посетителей залы и не видели в этом ничего предосудительного. Конечно, они знали о конкуренции, существовавшей между мировыми музеями, и о том, что среди тех, кого они впускают, может оказаться какой-нибудь эксперт, нанятый «Метрополитен», или прикинувшийся школяром из Латинского квартала журналист. Таких в первую очередь интересовали новые приобретения Лувра. Те, о которых ходили легенды, о которых спорили, но которые специально месяцами выдерживались подальше от любопытных глаз, чтобы еще больше заинтриговать падкую до всего таинственного публику. Но, главное, вновь приобретенные шедевры следовало в первую очередь скрывать от вражеских шпионов-экспертов, чтобы те заранее не усмотрели в какой-нибудь статуе или обломке доисторического камня подделку.

Конечно, эти двое не походили ни на студентов, ни на ученых, и, предложи они пять франков, Эмиль Гар отверг бы их взятку с негодованием. Но сотня! Не зря говорят, что и ворота Рима открывались золотым ключом.

Они спустились вниз и очутились в средневековых подземельях с низкими сводчатыми потолками. Вероятно, эти подвалы сохранились еще с тех времен, когда Лувр был крепостью. В конце XII века Филипп Август сделал его своей резиденцией, а ровно шесть веков спустя дворец стал музеем. Тот, кто сказал, что Лувр «молчит неизменно и величественно, как пирамида», имел, вероятно, в виду как раз эти подвалы. Но электрическое освещение, грузовые лифты и современная система вентиляции превратили бывшие казематы в хранилища ценностей. И, если здесь эти предметы еще молчат, то будучи поднятыми наверх, в залы корпусов Денон, Сулли и Ришелье, они рассказывают историю цивилизации.

— А вот и господин Вахари! — воскликнул Нижегородский, увидав вчерашнего знакомого.

Тот стоял возле груды ящиков с тетрадью в руках. На нем был черный рабочий халат. Смертельная усталость на лице и красные воспаленные глаза свидетельствовали не об одной бессонной ночи.

— Краузе? — вздрогнул от неожиданности Вахари. — А это кто?

— Мой напарник, — коротко бросил Вадим. — Не беспокойтесь, господин Рихтер в курсе дел. Нам нужно осмотреть все, что прибыло сюда из Каира на «Анатолии». В первую очередь нераспакованные ящики. В вашем присутствии, разумеется.

— Зачем? Что случилось?

— Я объясню вам в процессе осмотра.

— Какой осмотр? Вы же не собираетесь вскрывать ящики прямо здесь? Вам лучше подняться наверх и дождаться мистера Дэвиса.

Египтянин собрался уже проскользнуть в какую-то дверь, но Нижегородский преградил ему дорогу.

— Минутку, господин Вахари, мы так не договаривались. Вчера мне показалось, что вы заинтересованы в успешных поисках пропажи, а сейчас я вижу, что это не так. — С этими словами Вадим снова вытащил из кармана пачку фотокарточек, поискал среди них нужную и, найдя, протянул ее Ахмеду. — Узнаете?

В принципе, это была та же самая фотография, что однажды открыла господину Пикарту вход в Царское ущелье. Те же два кресла, те же позы. Только слева от Нижегородского на этот раз вместо хедива сидел Горацио Китченер, собственной персоной.

При взгляде на снимок глаза Ахмеда сузились, а его и без того тонкие губы еще более сжались и побелели. Он напрягся, словно ожидая нападения. Стоявший рядом Каратаев вытянул шею и тоже с нескрываемым интересом разглядывал фотокарточку.

— Узнаете, — удовлетворенно резюмировал Вадим. — Слева человек, на которого я в данный момент работаю. Господин Рихтер подтвердит мои полномочия. — Нижегородский кивком указал на компаньона и спрятал карточку в карман. — А теперь покажите сами, куда вы засунули маску. Я не хочу прибегать к помощи полиции, раз уж обещал вашему шефу не поднимать шума. — Вадим решил, что настала пора приоткрыть карты, но, как настоящий игрок, он не мог обойтись без блефа. — То, что вы задумали, господин Вахари, совершенно бессмысленно. Китченер скоро уедет из Египта навсегда, а те, кто надоумил вас подложить ему свинью в виде золотой маски, вас же и обманули. Да-да, именно обманули! Вас использовали, сыграв на ваших патриотических чувствах, которые лично я уважаю. Вас уверили, что маска нужна для дискредитации консула? Как бы не так! В Англии ее заберут под предлогом, что заключительную часть операции «Немезида» исполнит кто-то другой. Но, клянусь Осирисом, Ахмед, это жулики. Они продадут маску за океан одному богатею, и тот скроет ее от всего света в своем подвале.

Темное лицо Вахари побледнело, приобретя землисто-пепельный оттенок. Он прислонился к стене и молчал.

— Ищите, раз вам все известно, — наконец тихо произнес египтянин, — а мне нужно работать.

Посторонившись, он принялся листать свою тетрадь.

— Найдем, господин Ахмед, будьте уверены. Вы позволите мне обращаться к вам по личному имени? Ведь только его вы оставили неизменным, меняя все остальные.

Нижегородский отошел с Каратаевым в сторону.

— Зайди за колонну и активизируй очешник на поиск золота, — шепнул он ему. — Как не умеешь?.. Да ты что! Савва, ты сорвешь всю операцию!

— Откуда я знал, что это пригодится? — вполголоса оправдывался растерянный Каратаев.

— Откуда-откуда. Черт! Этот сарацин не собирается колоться. Что делать?.. Ладно, ничего не остается, как применить психологическую атаку.

Нижегородский стал что-то шептать на ухо напарнику. Тот мотал головой и не соглашался. Вадим снова и снова убеждал его. Послышалось покашливание смотрителя.