Александр Плотников - Коридор

— Как скажете.

Мелен уже потянулась к своей сумочке, собираясь уйти, но он, взяв за кисть руки, остановил ее.

— Скажи, ты обо мне когда-нибудь вспоминаешь?

— Вы это о чем, господин майор?

— Мы уже не виделись целый год и два месяца, и я…

— Ни за что бы не подумала, что вы такой сентиментальный романтик. Вам это качество не мешает на службе?

Его ладонь медленно разжалась, отпуская Мелен на свободу.

— Больше нет, — членораздельно произнес он.

— Вот и хорошо. Будем считать, этот вопрос исчерпан!

Он не ответил, а лишь отвернулся в сторону, давая понять, что разговор окончен.

9 сентября 1943 г.

I/JG 26.

— Смир-но, — скомандовал дежурный диспетчерской вышки управления полетами, молодой безусый лейтенант с почти детскими чертами лица и слегка оттопыренными ушами.

Все, кроме дежурившей вахты, вытянулись по стойке «смирно». А майор Бренеке как старший по званию, вскинув руку к козырьку фуражки, хотел было начать рапортовать, но Кюстер его вовремя остановил, жестом давая понять, что можно обойтись без формальностей.

— Что тут у нас, Густав?

— Проводим плановый облет «зеленых».

— Кто в воздухе?

— Оберфельдфебели Хант, Эбербах и Гримм, — после небольшой заминки вычитал майор Бренеке фамилии из планшетки, лежащей рядом на рабочем столе.

— Это что, из вчерашней партии?

— Так точно.

Кюстер, взяв планшет, окинул его беглым взглядом, после чего не спеша подошел к широкому ветровому стеклу.

— А на «Аисте» кто? — указал он на небольшой учебно-тренировочный Fi-156, который плелся далеко позади группы «мессершмидтов».

— Маер.

— Ууу, — протянул Кюстер, явно заинтересованный услышанным.

— Ну и как у него дела?

— Молодец, справляется.

— Кто у него инструктор?

— Энгельхард.

— Они друзья, не так ли?

— Да, кажется, одного призыва.

— Слушай, Густав, — Кюстер, взяв Шефа под руку, повел в дальний угол диспетчерской, где их разговор был не слышен остальным.

— Что ты мне можешь сказать о Маере?

— Парень молодец, пашет с утра до ночи. Каждый день в небе, ну и я с него, как и обещал, не слажу. Да вон, результат налицо, — Шеф махнул в сторону окна, — не прошло и месяца, как вернулся в строй, а я его на крыло уже поставил. Это уже пятый вылет.

— Нет, меня не это сейчас интересует. Как он вообще? — Кюстер махнул головой куда-то в сторону, расшифровывая свой вопрос жестом, который для непосвященного человека ни о чем не говорил. — С остальными как? И вообще. Может, ты заметил что-то странное в его поведении. Ты же, как я понял, с ним больше других времени проводишь?

Судя по всему, этот разговор оберсту давался с трудом. В нем одновременно боролись военная исполнительность с прямотой характера.

— Я не понимаю Вас, господин оберст. Вы…

— Фреш написал на него рапорт, — не дав договорить, прервал Кюстер. — Как я понял из его слов, им заинтересовалось «CD», поручив нашему особому отделу взять «под контроль».

— А что послужило поводом?

— Он мне ничего вразумительно объяснить не смог. Промямлил про какую-то анонимку и расплывчатый рапорт фельдполиции, который еще похлеще той самой анонимки, — Кюстер потянулся в карман за папиросами, — да что ты, сам не знаешь, как общаться с этими «невидимыми бойцами тайного фронта»? Все как от одного папы — мутнее некуда.

— Но в чем его подозревают, он что-то конкретное сказал?

— Ничего определенного, — откусив кончик мундштука, он прикурил папиросу. — Но есть подозрения в связи с… — Кюстер махнул куда-то в сторону, — с евреями.

— Дурь какая. Как Маер может быть связан с этим, — произнес Шеф, не решаясь произнести вслух того, что только что услышал от своего начальника.

— Вот и я о том же. Второй день голову ломаю.

— Может, они там чего напутали. Маер сейчас почти полностью восстановился. По крайней мере, не такой заторможенный, как в первое время после госпиталя. А изменения, — Бренеке на мгновение задумался, — если и есть, то в лучшую сторону. Живой он какой-то стал.

Между ними вдруг повисла все более затягивающаяся пауза. Каждый пытался осмыслить услышанное.

— Ну, ты в любом случае, — первым прервал молчание Кюстер, — будь начеку. И если что, сразу ко мне. Понял?

Бренеке, не ответив, лишь выразительно махнул головой.

Кюстер тем временем, посчитав разговор оконченным, повернул на 180 и направился в центр диспетчерской, где стоял дежурный.

— Сколько они в воздухе?

— Двадцать восемь минут без малого, господин оберст, — мельком кинув взгляд на хронометр, отрапортовал дежурный.

— Сажайте их. Хватит керосин жечь.

— Борта 3, 7, 13 и полста семь. Задача выполнена. Заходите на посадку, начиная со старшего группы. У земли ветер юго-западный 7—9 метров…

— Как ты думаешь, Густав, мы ни в чем не ошиблись?

— Нет, я уверен в правильности нашего решения и в своих подчиненных, — откуда-то из-за спины раздался негромкий голос Шефа.

— Хорошо.

Самолеты, между тем, перестроившись в колонну, стали по очереди заходить на посадку. По их периодичным пошатываньям легко читалась низкая техника пилотирования, которая была заметна невооруженным глазом даже людям, далеким от авиации.

— Хлебнем мы еще с ними.

Первый мессершмидт с бортовым номером 13 на малых оборотах заходил на посадку. Возле самой земли машину начало водить из стороны в сторону, и стало казаться, что авария неминуема, но, к счастью, все обошлось. Шасси, наконец, соприкоснулись с грунтовкой, и самолет, после нескольких небольших рывков, ровно пошел по ВПП.

— Ууу, чудо-воины, — с облегчением выдохнул Кюстер, — и о чем они там думают? Как вот с этими можно воевать?

— Никак.

— Вот-вот! И я о том же. О, а этот стрекозел чего так резво скачет с утра пораньше?

К диспетчерской вышке торопливым шагом семенил начальник медслужбы капитан Липперт.

— Жаловаться, наверное, бежит, — все так же из-за спины Кюстера ответил Шеф.

— По поводу?

— А он сейчас вам все сам подробно доложит.

Резко обернувшись, Кюстер, блеснув глазами, впился ими в Бренеке. Но тот, не обращая внимания на гнев начальства, больше не проронил ни слова, все сильнее разжигая чувство гнева к своему первому помощнику.

Капитан Липперт тем временем пересек зеленый газон лужайки, разбитой перед диспетчерской вышкой, и, несмотря на преклонный возраст, быстро преодолев все три этажа лестницы, предстал воочию перед «разогретым» оберстом.

— Разрешите доложить? — вскинув руку под козырек, Липперт протянул рапорт.

— Что это? — недоуменно протянул тот.

— Мой рапорт на майора Бренеке, который, систематически нарушая устав, допускает оберлейтенанта Маера к боевым полетам. А между тем, медкомиссия ВГВ Шербура категорически запретила ему всякого рода деятельность, отложив окончательное освидетельствование до…