Алексей Ивакин - Меня нашли в воронке

— Тоже верно, майор. Эй, солдат!

— А? — оглянулся Прокашев. — Чего?

— Ты до плена убил немца одного?

— Не знаю… — пожал плечами философ, обдирая бересту. — Стрелял. Все стреляли. Может и попал. Может и убил. А что?

— Да ничего… — ответил ему Леонидыч, зевая. Потом потянулся и неожиданно рявкнул:

— Ррррррота! Подъем!

А потом не спеша подошел к спокойно спящим девчонкам и положил каждой цветочек на щеку:

— Барышни! Утро красит нежным светом…

— Стены древнего кре… Мля! Кто мне в сапог лягушу запихал? — немедленно заорал Еж, едва протерев глаза.

— Два наряда! — рявкнул дед.

— И что? — поинтересовался Еж. — Мне, может, наряды нравятся!

По лесу прогрохотал эхом гогот просыпающегося отряда.

А унтер-офицер Богатырев хитро ухмыльнулся и ответил:

— А кто ж спорит… Наряд первый: стираешь бабам портки!

— Не, не, не… — застеснялась Ритка. — Я ему не доверю! Он все сломает!

— Рита, у тебя есть чего ломать? — захихикал Вини.

— Похабщик!

— А чего! Я постираю! Подумаешь? — Андрей решительно пошел к девчонкам.

— Еж, иди на фиг! Уйди, поганец! — завизжала Маринка, когда Еж стал активно стаскивать с нее носки. — Щекотно!

Веселье прервал рокот самолетов, приближающийся к заимке.

— Воздух! — заорал кто-то из красноармейцев. Они моментально упали на землю и ящерицами расползлись по кустам и яминкам.

Прыгнули в сторону и дед с Леонидычем.

А вот партизаны — кто как сидел или стоял — так и остались.

Упали только после того, как две краснозвездные тени пронеслись над поляной.

— Наши… — благоговейно произнес кто-то.

— Наши-не наши, а вот идти все равно придется, — заругался дед с края поляны. — Какого рожна стояли как…

— Горцы! — подал голос Еж.

— Козлы, а не горцы! Какие, к черту, горцы?

— Матричные, епметь… — сказал Вини, отряхивая грязь с колен.

— Епметь… Слово-то какое выдумал. — Этот… Мелков, тьфу, Мальцев и ты… Молдаванин…

— Рядовой Русов!

— И Русов… По тропе вчерашней выйдете на большую землю. Посмотрите — чего там и как. Потом один назад, если все нормально с вами пойдем.

— А если…

— А если не бывает! Крррыгом! — с каждым днем дед все больше вспоминал свое унтер-офицерское прошлое. — Табачку вот возьмите…

…- Не хочу я больше! Надоело! — пробормотал Мальцев. По странному совпадению тоже звавшийся Алексеем.

— Дышать, что ли устал? — ответил ему ефрейтор Русов, перелазя через очередную ветку валежины, висящей в метре от зыбкой зелены болота. — Ползи давай!

— Не дышать, я… Жить устал!

— Ну и прыгай вон в трясину. Русалки рады будут. — Русов утер потный лоб.

— Не хочу я к русалкам! — сказал Мальцев, прислонившись грязной щекой к сучку. — Я ведь жить хочу. Чтобы домик, чтобы жена, чтобы пять кошек и больше никого.

— А я тебе что? За жену, что ли, сойду? Ползи, скотина!

— Андрюх…

— Чего?

— Я к немцам обратно хочу…

Русов замолчал. Мальцев только и видел перед собой — то стертые почти до дыр подошвы сапог, то рваные на заднице галифе. Больше ничего не видел. Не хотел.

— Ну, Андрюх…

Ефрейтор молчал.

— Ну, Андрюх, ну чего молчишь?

— Заткнись, сука!

— Чего сука-то? Там хоть кормят… А тут чего? А на прорыв пойдем? Ты чего? Ухлопают и все — прощай, родина-мать? Неее… Я жить хочу. Хватит с меня. Загребли, как барана в прошлом году. Даже не спросили.

— Немцы тоже не спросили!

— Правильно и сделали! Сейчас бы пиво с тобой баварское с тобой пили и сосиски бы ели…

— Много ты сосисок в лагере ел? Брюква да мины. Вот и все твои сосиски!

— Ну и что? Немцы в этом году войну закончат. Слышал, эти, между собой — Сталинград, Сталинград? Все, ребя, хана. Отвоевался я.

Глухой всплеск перебил их разговор:

— Млять… — сказал рядовой, грустно смотря на жижу под собой.

— Скот, ты меня достал! — Русов извернулся на стволе старой березе как смог — Чего опять?

— Я винтовку уронил…

— … - когда мат закончился, Русов пополз дальше.

— Ну, Андрюх, ну не виноват я, она сама. Я же маленький, а она вон какая большая…

— Не ной, сука, достал ты меня, — ответил Мальцеву ефрейтор Русов, спрыгнув, наконец, на землю, когда мост из наваленных друг на друга деревьев закончился. — И чего ты немцам скажешь? У тебя побег из лагеря, дура!

— А я чего… Нападение было. Заставили. А вот момент улучшил и… Чего ты ак на меня смотришь?

— Думаю.

— Чего ты…

— Думаю, что шансов больше с немцами, чем с большевиками.

Мальцев с облегчением вздохнул. Хотя с Русовым и вели они подобные разговоры еще в лагере, но дальше осторожных намеков дело не шло. Опасно было. Леха Мальцев сам видел, как за такие беседы придушили одного парня. Намеки, намеки… Немцам только? Да и как немцам было предложить? Будь Мальцев, хотя бы, капитан или полковник там… Или еще лучше — генерал! — вот бы здорово! Можно было бы армию создать… Типа Российская армия свободы! Или нет… РАС-педераст дразнить будут. Лучше так — российская освободительная армия генерала Мальцева… РОА. Почему бы нет?

— Чего?

— Чего-чего… — передразнил его ефрейтор. — Пошли немцев искать. Мне тоже все надоело. Давно уже.

— Андрюха… А этих сдадим, немцам, что ли? — Мальцев догнал высокого черноволосого Руссова и как-то подобострастно посмотрел ему в глаза. — Все-таки расклад наш будет… А?

— Не канючь. Давай покурим.

Мальцев с готовностью подсел рядом и вытащил тряпку, набитую дедовским табаком, из кармана.

Закурить они не успели:

— Halt!

Из кустов вышли несколько немцев в пятнистых мундирах, с зелеными ветками по ободкам касок.

Русов приподнялся, но, не успев сказать ни слова, получил очередь поперек груди.

А вот Мальцев сказал, подняв руки и перепутав слова:

— Хайль Гитлер капут…

И тоже получил долю свинца.

Старший из немцев махнул рукой. По лесу ожили кусты цепью таких же пятнистых. Один из них небрежно отопнул винтовку бывшего ефрейтора Русова, наступил ему на руку и зашагал дальше, вдоль болота на юг…

… Долго они чего-то… — Кирьян Василич мрачно смотрел в сторону «моста».

— Чего долго то, Василич? Три часа прошло. Час туда — час там — час обратно.

— Долго… Сердце чует долго. Командуй, майор, пора.

— Маринка! Нога как? — спросил девушку Леонидыч.

— Да уже, хорошо… Идти могу.

Леонидыч внимательно посмотрел на деда. А делать-то, собственно говоря, нечего. Отправлять еще пару на разведку? А потом еще?

— Отряд! Собраны? Все?

— Так точно, хер майор! — отозвался…

Политрука аж перекосило от очередной выходки Ежа. Но он все-таки смолчал пока. А вот Еж, как обычно, не заметил.

Зато он первый заметил, когда вышли — на большую, типа, землю — рваные ботинки в кустах.

Деду с Леонидычем хватило минуты, чтобы понять ситуацию.