Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

Фридрих в очередной раз поразился той лёгкости, с которой журналистка переходила от истерики к нахальству. Он хотел ответить чем-нибудь в том же духе, но тут Микки надоела неподдающаяся нитка в шарфе, и он с воплем кинулся на маму, чтобы вцепиться ей в воротник пальто.

Власов решительно отодвинул бузящего ребёнка, открыл дверь и вошёл в квартиру.

К его удивлению, старая Берта была и в самом деле была одета. Вместо грязного персидского халата на ней было нечто красное, с вышитыми золотыми драконами. Вещь была явно не новая, но очень хорошо сохранившаяся. На ногах у неё были длинноносые зимние боты. Даже совершенно не разбираясь в женской моде, можно было сообразить, что такое в Райхе не носят уже лет двадцать. Судя по наряду, старуха в последние годы выбиралась из своей норы не слишком часто.

- Помогите мне насчёт пальто, - бросила она вместо приветствия.

В машине Берта сказала:

- Власов, у вас есть эта штука, которая показывает ехать? Нам надо в улицу Ве-не-ви-ти-но-ва, - последнее слово она произнесла по слогам. - Нас ждут там, - добавила она.

Навигатор порадовал: улица Веневитинова оказалась не глухой дырой на окраине, как он было подумал, а вполне благопристойным местом неподалёку от Тверской. Впрочем, обольщаться не следовало. Ещё в Варшаве Фридрих понял, что людей его профессии неприятности могут поджидать в любом месте: одного его коллегу вынесли ногами вперёд из музейного здания на Замковой площади. Тем не менее, центр города давал хоть какую-то гарантию безопасности.

Он вытащил целленхёрер и позвонил Лемке. Тот заверил его, что машина Власова у него под наблюдением и он сопроводит его до места. Затем Фридрих сделал еще один звонок, шефу.

- Действуйте, - одобрил Мюллер после паузы. Вероятно, проверял какую-то базу данных. - И вот еще что, мой мальчик... Мне, конечно, не надо учить вас осторожности. И о том, с кем вы собираетесь встречаться, я знаю не больше вашего. Но я хочу сказать о другом... Не бойтесь доверять интуиции и проявлять инициативу. В разумных пределах, разумеется. Точное следование инструкциям и полномочиям - это, конечно, почтенное дойчское качество, но иногда преимущество дает иная стратегия... вы меня понимаете?

- Да, - медленно ответил Фридрих. Итак, шеф благословлял его на сотрудничество с этими неведомыми "людьми, быстро решающими вопросы". Давая в то же время понять, что в случае чего крайним окажется все же сам Власов - ну, к этому-то в его профессии не привыкать... Интереснее другое - что заставило вечно осторожного Мюллера толкать подчиненного фактически на авантюру? Не то ли обстоятельство, что имперская бюрократия решает вопросы медленно? Или, возможно, не хочет решать их вовсе... Похоже, Мюллер столкнулся с серьезным противодействием наверху, раз видит выход в несанкционированной инициативе снизу... Все это, конечно, не радовало.

Берта Соломоновна всю дорогу упорно молчала.

Улица Веневитинова оказалась узкой и кривой, к тому же зачем-то замощенной булыжником - скорее всего, в целях "исторической реконструкции". Фридрих в который уже раз мысленно проклял неуёмную страсть городских властей всего Райхсраума, начиная от Берлина и кончая Москвой, к "восстановлению исторического облика" доставшихся им городов.

- Вы поставьте свою машину и мы пойдём, - заявила старуха, когда они проехали половину улицы.

Припарковаться оказалось нелегко: пришлось проехать почти до конца. Там Власов обнаружил свободное место между чёрным "Запорожцем" и непонятной машиной кремового цвета, судя по виду - каким-то антиквариатом середины века.

Старуха молча и уверенно пошла по улице вниз. Фридрих удивился, как быстро она может ходить.

Они остановились около неприметной железной двери без вывески, на которой помаргивали красным подсвеченные кнопочки кодового замка.

Берта Соломоновна потыкала в кнопочки, в двери что-то щёлкнуло. Старуха подёргала за ручку, потом сделала раздражённый жест и заявила:

- Власов, ну чего вы стоите как я не знаю кто? Дверь откройте перед дамой всё-таки!

Фридрих вздохнул и взялся за ручку. Дверь отворялась туго: видимо, её держала сильная пружина.

Внутри было темно и пахло травами.

- Тут будет такая занавеска, - заскрипела старуха, - вы таки её шукайте сами, я ничего не вижу.

Дальше были одиннадцать ступенек.

Они кое-как спустились. Неповоротливая старуха наваливалась на Власова всем телом. Власов, пригнувшись, преодолел низенький дверной проём, и оказался в следующем помещении, где было посветлее.

Это был полуподвал. В углу стояли три металлические вешалки - нечто вроде маленького гардероба. В нише на стене сидел, скрестив ноги, пузатый бронзовый божок с блестящим носом. Перед статуэткой стояла крошечная лампадка и курились благовонные палочки.

- Ну вы сымете с меня верхнее? - старуха стала выпрастываться из своего нелепого наряда.

Пришлось помочь. Старуха осталась в красном халате. Свои страшные боты она оставила у стены, где стоял наготове ряд мягких тапочек разного размера. Власов понял, что здесь принято переобуваться, и последовал примеру старухи.

Последнее помещение было самым большим. Выглядело оно странновато: очень низкие столики, подушки на полу, неяркие светильники. Посетителей не было.

Откуда-то выплыла - бесшумно и незаметно - молодая китаянка в белом одеянии, с покорно опущенным вниз лицом. Иссиня-чёрные волосы девушки были уложены в замысловатую причёску, напоминающую блестящую раковину.

- Драгоценная госпожа и почтенный господин, позвольте побеспокоить, - она говорила по-русски, чисто, но с каким-то пришептыванием, - у вас есть приглашение на сегодня?

- Что она такое говорит? - переспросила старуха, вглядываясь в лицо Власова.

- Она спрашивает какое-то приглашение, - тихо сказал Фридрих, стараясь смотреть старухе в лицо и как можно более выразительно шевелить губами.

Старуха повернулась к китаянке.

- Мы пришли насчёт Те-Гуань Инь осеннего сбора. Сделайте всё как следует. Власов! Вы таки пьёте улун?

Фридрих кивнул: в чае он разбирался.

Девушка поклонилась и, пятясь, скрылась за выступом стены. Видимо, там были какие-то служебные помещения.

Старуха тем временем выбрала себе местечко в углу, возле одного из столиков. Она на удивление легко опустилась на оранжевую подушечку и села, скрестив ноги.

Власов тем временем обшарил взглядом помещение и обнаружил в углу маленькую скамеечку, покрытую оранжевым бархатом. Положив на неё две подушки, он устроился почти удобно.

- Что это за место? - спросил он у Берты, пододвигая к себе столик. Берта не разобрала, пришлось повернуться к ней лицом и отчётливо шевелить губами.

- Чайный клуб, - ответила, наконец, старуха. - Он закрытый, сюда нельзя прийти просто так. Тут можно поговорить. Но сперва чай.