Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

Эстер молча встала, завернулась в халат и ушла.

- Хорошая девочка, хотя таки шикса, - констатировала Берта Соломоновна, нахально усаживаясь на место Эстер. - Но с её конторы у меня есть парносы.

- А как же ДГБ? - не удержался Фридрих.

- То наши дела, - отмахнулась Берта Соломоновна.

Появилась Эстер с подносом, на котором стоял небольшой кофейник. Власов невольно подумал, что в этом заведении, наверное, можно получить не только чай и кофе, если хорошенько попросить. Н-да, очень подозрительное место... Надо будет выяснить у Никонова, что это за лавочка и для каких целей она обычно используется...

Женщины обменялись несколькими словами на иврите, после чего старуха с видимым удовольствием забрала кофейник себе.

- Я так скажу, эта Галле, - заявила старуха, - приехала сюда за непонятно чем. Её та газета сюда её не посылала.

- Откуда вы знаете? - поинтересовался Фридрих.

- Я с ней разговаривала за жизнь, - объяснила Берта. - Она сказала мне, что приехала сама. То есть немножечко от газеты, но больше сама. Её не хотели посылать сюда.

- Почему? - Власов напрягся.

- Потому что она глупая женщина и пишет глупые статьи, - отрезала Берта.

Фридрих мысленно согласился с такой оценкой.

- А потому её никуда не посылают. Она только всё портит. Так все думают. Но она так не думает. Она считает, что может писать хорошо, если она попадёт на что-то очень важное. Чтобы написать первой. Понимаете?

Власов поразмыслил.

- Вы хотите сказать, что в Москве должно случиться что-то важное? Такое, что заинтересует её газету?

- Да. Она давно такое искала. Она сказала мне, что слушала разговоры в редакции. Давно слушала. Чтобы узнать про такие вещи. Даже ходила стоять под дверью, когда там разговаривали. Как некрасиво, фуй!

Фридриха искренне позабавило это "фуй" из уст старой доносчицы.

- Она мне сказала, что узнала какую-то важную вещь. Что в Москве будет чегой-то особенного. Это в секрете, а потом всё откроется.

- Что именно?

- Она не знает точно, - вздохнула старуха. - Что-то политичное. Большие люди, про которых пишут серьёзные газеты. Большие люди - большие дела. На это хотели послать другого человека. Но Галле успела сюда раньше. И ещё: она очень ругалась по телефону против своих людей.

- Берта Соломоновна, - включилась в разговор Эстер, - любезно предоставила нам записи некоторых телефонных разговоров фрау Галле с представителем "Либерализирунг" в Москве. Я могу предоставить вам распечатку этого разговора... впрочем, вы можете получить платтендат с текстом непосредственно от вашего начальства. Вкратце: разговор шёл на повышенных тонах. Фактически, представитель её газеты прямо обвинял её в том, что она прилетела в Москву самовольно. И, похоже, сорвала чьи-то планы. У нас сложилось впечатление, что сюда собирались посылать кого-то другого. Она вам ничего об этом не говорила?

- Нет, - сказал Власов.

- И о книге, которую она ищет, она вам ничего не говорила?

Фридрих почувствовал, как взгляды двух женщин - старой и молодой - скрестились на его лице.

"Так вот зачем я им понадобился", - понял Власов.

Он сделал подобающую ситуации паузу в полторы секунды. За это время он прикинул текущие обстоятельства. Судя по всему, Эстер уже убеждена, что журналистка - часть интриги, разыгрывающейся вокруг этих самых "бумаг Эренбурга". Власов в этом убеждён не был. Однако же, к убийству Вебера всё это могло иметь самое прямое отношение... Как бы то ни было, у него есть благословение Мюллера: сотрудничать. В разумных пределах, разумеется.

- Говорила, - сказал он. - Я готов рассказать то, что знаю.

На сей раз Берту никуда не отсылали. Напротив, старуха пристроилась поудобнее, чтобы наблюдать за Фридрихом. Тот понял, что она уже имеет какую-то информацию о пресловутой книге - и теперь будет сверять её с власовским рассказом.

Власов постарался быть немногословным, но подробным. Единственное, о чём он умолчал - так это о предполагаемом владельце книги, покойном Хайнрихе цу Зайн-Витгенштайне: он решил, что не стоит сообщать израильской разведке то, о чём пока не знает даже Управление.

Эстер внимательно выслушала Фридриха, задала несколько вопросов, потом помолчала.

- Благодарю вас, Власов, - наконец, сказала она. - Вы мне кое-что дали. Надеюсь, это стоило того, что я сегодня дала вам. Запишите мой номер. Ваш я знаю.

Она продиктовала свой телефон.

- Я провожу вас, - добавила она. Фридрих понял, что его выпроваживают, и встал. Покосился на Берту.

- Я сама довезу Берту Соломоновну до дома... потом, - пояснила Эстер. Видимо, у двух женщин были ещё какие-то дела, в которые они не собирались посвящать посторонних.

Власов понимающе кивнул старухе и удостоился ответного кивка.

На улице стоял настоящий мороз, к тому же дул ветер. Эстер, закутавшаяся в меховой палантин, в рассеянном свете уличного фонаря напоминала уже не китаянку, а эскимоску.

Фридрих искал в кармане куртки ключи от машины, а в голове - подходящие к случаю слова, чтобы вежливо попрощаться.

- Помните гадание? - неожиданно спросила женщина.

- Насколько я понимаю, вам было просто нужно время, чтобы меня проверить, - пробурчал Власов. Каждое слово выбивало изо рта столбик пара.

- Да, - не стала спорить Эстер. - Но не только. Я не верю в мистику, но Книга Перемен помогает и тем, кто в неё не верит... Эти две бездны. Верхняя и нижняя. Каждая бездна похожа на другую, их легко перепутать. Вы думаете, что поднимаетесь вверх - а на самом деле идёте вниз. И ещё: пятая черта. Мужская черта. Это что-то значит.

- И что всё это значит? - не выдержал Фридрих.

- Не знаю. Но это... Я забыла слово.

Власову пришло в голову несколько подходящих слов, но он благоразумно промолчал.

- Ладно, теперь уже не вспомню. До свидания.

Она небрежно махнула рукой и скрылась за железной дверью.

Уже в машине Власов ощутил недовольное бурчание голодного желудка, который никак не желал удовлетвориться жиденьким чаем. Фридрих усмехнулся: вот оно, юдское гостеприимство в действии. Впрочем, чай был и в самом деле хорош: он чувствовал приятную бодрость, не переходящую при этом в нервное возбуждение, какая бывает после правильно проведённого чаепития. Голова работала просто великолепно. Но всё-таки, пожалуй, стоило немного загрузить желудок...

Заиграл целленхёрер. Власов почему-то решил, что это Лемке, но это оказалась фрау Галле.

- Фридрих, - голос у женщины был усталый и раздражённый, - где Берта? Вы её увезли...

- Я оказал ей эту небольшую любезность, - отрезал Власов, - по её просьбе. Думаю, что это её дело - решать, где ей находиться в данный момент.

- Так она не с вами? Я без неё тут схожу с ума! Микки, кажется, простудился в этом ужасном климате! У него температура тридцать семь и пять...