Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

- И вы брали с них деньги за то, чтобы эта книга никогда не увидела свет.

- Они вносят пожертвования в мой фонд, - ответила старуха. - Я понимаю, что вы обо мне думаете. Но для осуществления серьезных проектов нужны деньги. Одной всемирно известной фамилии мало. Уж вы-то, полагаю, это знаете, - добавила она с усмешкой.

- Тогда почему вы так уверены, что эти люди ни при чем? Едва ли они отдавали вам последнее, но мотив очевиден...

- Вы не слушаете, - досадливо поморщилась Фрау. - Или не настолько умны, как пытаетесь казаться. Сначала я тоже подумала на них. Точнее, сначала я подумала на вашу контору, тем более что здесь в последнее время крутился этот Эберлинг... но это не мог быть он. Он прибыл слишком поздно. Я обнаружила пропажу только четвертого февраля, но я точно знаю, что мой сейф не открывался, как минимум, с середины января. А в прошлое Рождество книга еще была на месте, вот вам временные рамки... Потом я думала, что кто-то из них... не лично, конечно... но...

- Но вы сказали "вносят", а не "вносили", - сообразил, наконец, Власов. - Деньги продолжают поступать и после кражи.

- Да. Я думала, что вычислю того, кто не заплатит. Но заплатили все.

- Возможно, для отвода подозрения.

- Тогда бы пришлось отводить подозрение и дальше, и какой тогда смысл в самой краже? - пожала плечами Фрау.

- Может быть, - задумчиво произнес Фридрих, - для того, кто это организовал, деньги не главное. Он согласен продолжать платить, лишь бы быть уверенным, что книга уничтожена.

- Слишком сложно, - безапелляционно отрезала старуха. - И мелодраматично. Попадись мне такое в сценарии, я бы вымарала это без колебаний. Не забывайте, что доказать вину заказчика юридически почти невозможно, даже если бы я подала заявление - а я, разумеется, этого не делала и делать не стану. Не хватало только впутывать в это дело русскую полицию.

- Хорошо, - согласился Власов. - Так почему вы уверены, что вор и убийца Вебера - одно лицо?

- Ну это же очевидно - если вы, конечно, говорите правду... Книга не у тех. И не у вас. На Запад ее, очевидно, тоже не переправили, иначе вы говорили бы на эту тему по-другому...

- На Западе ее нет, - подтвердил Фридрих.

- Значит, похититель действовал не по заказу, а сам. И понял, что продать такой жгущийся товар не так-то просто. Очевидно, он решил, что легче всего продать его Управлению. Это был идиотизм, Управление не та контора, чтобы её шантажировать... Так или иначе, вор вышел на Вебера - для знающих людей его принадлежность к РСХА не была большим секретом, и в Москве такого человека найти было проще, чем здесь. Разумеется, вор потребовал себе гарантий безопасности - встречи один на один и все такое... Но при личной встрече что-то пошло не так, и Вебер был убит. По срокам все как раз сходится...

- У вас есть догадки, кто это мог сделать? - Власов спросил об этом быстрее, чем подумал.

- Нет, - старуха развела руками. - Раньше у меня были всякие подозрения... в основном я думала о Гельмане. Через него я связывалась с некоторыми людьми, он видел книгу и понимал, что это такое. Но он не убийца. У него не хватило бы на это духа, в этом я уверена. И когда я узнала о смерти Вебера, я перестала его подозревать. Но я думаю, это кто-то из моего окружения. Власов, - сказала она почти умоляюще, - мне нужно знать, кто это. Я понимаю, что книгу вы мне не вернёте, это не в ваших правилах. Но я должна точно знать, кто меня предал.

- Я тоже хотел бы это знать, - Власов сглотнул: в горле почему-то пересохло.

- Так узнайте же! Теперь, когда Вебера нет, он попытается выйти на вас. Понимаете, ему просто некуда больше деваться. Он мог бы, конечно, перетрусить и просто уничтожить книгу, но после всего, что он уже сделал, он едва ли захочет остаться ни с чем. Он все-таки не совсем дилетант, раз сумел разделаться с Вебером... Значит, он попытается снова, учтя предыдущие ошибки. Дождитесь его. Потом делайте с ним всё что угодно, только скажите мне, как он сумел украсть книгу и кому её предлагал. Что продал, что пообещал. Если все-таки работал - на кого именно работал. Все подробности. Я не потерплю заговоров у себя под носом.

- К сожалению, я ничего не могу обещать вам, Фрау, - покачал головой Власов. - Я благодарен вам за ваши сведения, но вы сами понимаете - я не вправе сообщать служебную информацию, касающуюся расследования.

- Ожидаемый ответ, - на этот раз у старухи получилась самая настоящая улыбка, хотя и не особенно добрая. - И он подтверждает мое впечатление, что вашему слову можно верить. В противном случае вы бы пообещали мне, что угодно... Ну хорошо. Я сдам вам еще один козырь. Если бы у меня была возможность самой воспользоваться этими сведениями, вы бы так и остались в неведении. Но сейчас, когда всё рушится... Если сейчас мы договоримся, я дам вам телефон одного старичка. Завтра утром вы позвоните ему и договоритесь о встрече. Я попрошу его вас принять. Ну а что вы узнаете от него конкретно, зависит от вас. Вы меня поняли?

Власов честно покачал головой:

- Какого старичка и что именно он знает? Вы же понимаете, я не могу договариваться втемную.

- Старичка зовут Вальтер Порциг. Вам знакомо это имя?

- Геолог, некогда нашедший месторождение никеля, - произнес Фридрих подчеркнуто равнодушным тоном. - Один из персонажей вашего "Ужина в "Медведе"". И что? Полагаю, его номер можно найти в любом телефонном справочнике.

- Полагаете неправильно, - отрезала старуха. - Во-первых, его телефона нет ни в одном справочнике. Он сам на этом настоял. ("Должно быть, после того сексуального скандала", - подумал Власов неприязненно.) Во-вторых, он не станет с вами разговаривать. Кроме как по моей убедительной просьбе и рекомендации. Полагаю, что мое слово все еще имеет для него значение.

- Вы были с ним... дружны? - спросил Власов.

- Отчасти можно сказать и так. Нет, не в том смысле, о котором вы подумали, - желчно добавила старуха. - Просто я знакома с ним не только по "Медведю". Вы видели фильм "Пропавшая экспедиция"?

- Там, кажется, добрый десяток серий, - припомнил Фридрих. - Я не люблю сериалы. И, насколько я помню отзывы, художественной ценности он не представляет. Типичная поделка в худших холливудских традициях. Пиф-паф, Herz-Schmerz, кровь-любовь, - последние два слова он произнес по-русски, - и ничего общего с исторической правдой. Включая название. Ведь экспедиция Порцига все-таки благополучно вернулась.

- Смотря для кого благополучно, - желчно заметила старуха. - Для Райха - разумеется, а для ее участников... в живых тогда осталось четыре человека. И перед этим с экспедицией несколько месяцев не было связи. Порциг тогда настоял на продолжении работ, несмотря на поломку рации и наличие в отряде больных и раненых. Он знал, что близок к цели... Но насчет фильма вы правы. Это полное дерьмо, - Фрау не сочла нужным подыскивать более изящное выражение. - Изначально его предложили делать мне. Я посмотрела сценарий и сказала, что его надо выкинуть целиком вместе со сценаристом. И переписать все заново. И, конечно, никаких десяти серий. Трехчасовой хронометраж. Три месяца они пытались уломать меня на полумеры, а потом отдали проект на все согласной бездарности. Но в это время я плотно общалась с Порцигом. И приобрела на него кое-какое влияние.