Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)

Женщина поспешно повесила трубку на рычаг - словно застигнутый воришка, бросающий чужой кошелек. Впрочем, она уже поняла, что перед ней Власов, и ужас в ее глазах сменился простым испугом.

- Так, - сказал Фридрих, не повышая голоса. - Я бросаю дела, срываюсь с места и мчусь через всю Москву разбираться с вашими проблемами. От вас при этом требуется только одно - сидеть в машине и ждать меня. Вместо этого вы бросаете машину, не поставив меня в известность и даже не закрыв дверь, и убегаете черт знает куда только потому, что вам приспичило позвонить друзьям?!

- Фридрих... - казалось, она сейчас расплачется, - простите меня, Фридрих, но там был полицейский... Я... я так испугалась, я думала...

- Какой еще полицейский?

- Русский. Вышел из подъезда. Я думала, что вас...

- Ясно. И вы бросились наутек. Поздравляю - лучший способ привлечь к себе внимание полицейского и придумать трудно. Будь это в Дойчлянде, он непременно остановил бы вас, и стал бы стрелять, если бы вы не послушались. Скажите спасибо русскому разгильдяйству... С вашим сыном все в порядке, - ответил он, наконец, на ее немой вопрос. - Никто никого не арестовывал. Он просто пошутил над вами. У этой старухи есть такая железная труба, изменяющая голос... Кстати, кто такая вообще эта Берта? Почему вы сказали, что она из наших? Она же стопроцентная юде.

Фридрих, впрочем, тут же понял, что задал глупый вопрос. Но фрау Галле его уже не слушала. После пережитого страха наступила разрядка, и женщина едва держалась на ногах. Она даже оперлась о стену, чтобы не упасть. "Типичная истерическая реакция", - отметил про себя Власов.

- Давайте сядем, - обессилено предложила она, делая движение корпусом к ближайшему столику.

- Не здесь, - возразил Фридрих, - вы многое должны мне объяснить, и нам ни к чему лишние уши. Вернемся в машину, - пресекая ее дальнейшие колебания, он вновь, как на выходе из тюрьмы, крепко взял ее за локоть и повел на улицу.

Три минуты спустя они снова сидели в "BMW". Власов, однако, не спешил трогаться с места. Вместо этого он нажал неприметную кнопочку. Теперь пассажирка не смогла бы выскочить из машины, даже если бы очень захотела.

- А теперь, - констатировал Фридрих, оборачиваясь к журналистке, - вы расскажете мне, что вы натворили и почему вы так боитесь русской полиции. Только не врать.

- Ну, вы же понимаете, - заюлила фрау Галле, стараясь не встречаться с ним взглядом, - сначала я не могу дозвониться, потом эта дурацкая фраза про арест... извините, что причинила вам столько хлопот, но я...

- Я сказал - не врать! - рявкнул Власов, пресекая весь этот лепет. - Между прочим, это одно из главных условий, на которых я согласился вам помогать. Вы приняли голос маленького ребенка, пусть даже искаженный, за голос взрослого человека. Вы бросились бежать от первого же полицейского, который шел по своим делам и, похоже, вообще не смотрел в вашу сторону. Вы несли мне какую-то несусветную чушь про международный заговор спецслужб с целью арестовать пятилетнего мальчика и заставить его от вас отречься... Так ведет себя только человек в глубокой панике. И паниковать вы начали до того, как дозвонились до Микки. Что вы сделали вчера? Ну? Говорите! У вас десять секунд, или я сам отвезу вас в полицию!

- Хорошо, - сдалась Франциска, глядя куда-то в сторону рычага переключения скоростей. В руках она что-то комкала; Фридрих понял, что это была все та же листовка. Теперь она принялась отщипывать от нее мелкие клочки. Мусор в машине был Власову совсем ни к чему, но он решил не перебивать готовое вырваться признание. - Я... я вечером забралась в одну квартиру.

- Вы имеете в виду - в отстутствие хозяев и против их воли? - Власов был настолько удивлен, что даже не попытался это скрыть. Такого он никак не ожидал. Он, конечно, слышал об аналогичных подвигах западных папарацци, но Галле вроде бы была совсем по другой части.

- В отстутствие... да. Я не воровка! - пылко воскликнула вдруг Франциска. - Но поймите, у меня просто не было выхода. Хозяин умер, и квартиру опечатали. А мне нужно было забрать... одну вещь... мы с ним договорились...

- Так. Имя, адрес и что это за вещь.

- Неважно, все равно этой вещи там нет... я думаю, может, ее вообще не было...

- Что важно, а что неважно, решать буду я! - снова гаркнул Фридрих. Теперь он был разъярен по-настоящему. - И нечего отворачиваться! - рукой в перчатке он ухватил ее за подбородок и развернул к себе. Фрау Галле слабо пискнула. - Вы понимаете, чертова идиотка, что вы наделали?! Влезть в опечатанную квартиру! В квартиру, находящуюся на контроле у полиции! - на какой-то миг у него мелькнуло подозрение, что это была квартира Вебера, хотя такое выглядело совсем невероятным. - Небось, отпечатки теперь на каждом предмете! - (Журналистка попыталась протестующе замотать головой.) - Вам так понравилось в русской тюрьме? На сей раз даже я не смогу вас вытащить! Это уже не подброшенный наркотик - вы сами, по доброй воле, совершили серьезное уголовное преступление! До восьми лет по русскому кодексу! - цифру Фридрих назвал наугад, но заметил, что она произвела впечатление. - И если я буду вас покрывать, то становлюсь соучастником!

- Я сегодня же улечу в Берлин, - пробормотала одними губами фрау Галле, тщетно пытаясь вырваться из его руки.

- Вы будете делать только то, что скажу я! Имя этого вашего покойника! Ну? Вы будете говорить, или мне вас ударить?

- З-зайн... - выдавила из себя Франциска. - Хайнрих цу Зайн-Витгенштайн.

- Т-так, - выдохнул Власов, отпуская ее.

Частицы мозаики моментально встали на место - хотя пока еще, конечно, не все.

- Значит, это он тот самый старый летчик, которого вы пытались представить мне, как танкиста. Дед Микки и владелец дорогой книги. А книга, очевидно, и есть та самая "одна вещь".

Фрау Галле несколько раз кивнула. По ее щекам текли слезы, размазывая косметику.

- Вы были там одна?

- Да.

- Кто-нибудь еще знает об этом?

- Напрямую нет, но могут догадаться. Они помогали мне... собирать информацию.

- Это люди из демдвижения?

- Да. Через них я наводила справки о нем из Берлина.

- Но вчера вы с ними тоже встречались и обсуждали эту тему?

- Да, - она смотрела на него с надеждой и страхом одновременно.

- Значит, так, - сказал Фридрих. - Есть два варианта. Первый - я сдам вас полиции. Между прочим, это мой гражданский долг, - он выдержал драматическую паузу. Фрау Галле молчала. - Второй - я попытаюсь вытащить вас из этой истории без большого для вас ущерба. Может быть, даже с прибылью. Трехсот тысяч долларов, конечно, не обещаю. Собственно, я вообще ничего обещать не могу. Но это ваш лучший шанс. Однако при этом вы должны будете говорить мне только правду и всю правду. И выполнять все мои распоряжения точно, быстро, без лишних сомнений и вопросов. Не стану утверждать, что все это - исключительно в ваших интересах. Кое-что будет и в моих интересах, но я имею право на компенсацию за хлопоты и опасности, которым себя подвергаю. Так какой вариант мы выберем?