Андрей Бондаренко - Славянское реалити-шоу

– Очень интересно, – согласился Егор. – Сто грамм соли меняем на пятьдесят килограмм репы, а с зерном я так предлагаю…

– Натуральный грабёж! – рассержено и возмущённо перебил его Емельян. – Пятьдесят килограмм отличной репы – на килограмм соли. Иначе не договоримся…. Нет, какова жадность, а?! А ещё, блин вологодский, прикидывались приличными и интеллигентными людьми….

Хриплый вой, полный боли и безысходности, неожиданно прервал эти странные биржевые торги.

– Помогите! Помогите – ради Бога! – принёс ветер чей-то далёкий зов…

Санька мгновенно вскочила на ноги, чутко вслушалась, уверенно махнула рукой в сторону северной пещеры:

– Это там где-то кричат…. Голос точно мужской, на Петькин слегка похож, только какой-то испуганный и непривычно визгливый.

– Все остаются здесь! Сашка – за старшую! – коротко скомандовал Егор, доставая из кармана вотолы браунинг. – Со мной идёт Генка Федонин. Генка, топор обязательно прихвати с собой, – обернулся к Пугачу. – Если есть желание, атаман, то айда с нами. Посмотрим, что там такое происходит…

Они двинулись вниз, обходя Чёрный холм с востока, выстроились в цепочку: первым шёл Егор, крепко сжимая в ладони пистолет, в десяти шагах от него семенил Генка с топором, замыкающим следовал Пугач, пристроив на крепком плече солидный берёзовый дрын.

Когда до входа в северную пещеру осталось метров пятьдесят-шестьдесят, стало окончательно ясно – голосит Пётр Нестеренко.

– Помогите! Помогите! Помогите! – как заведённый, безостановочно повторял Петро, время от времени принимаясь жалостливо подвыть.

Егор, обхватив пистолет двумя руками – как в голливудских боевиках про храбрых американских полицейских – выскочил из-за высокого штабеля наколотых дров, качнулся маятником из стороны в сторону, ушёл отточенным пируэтом влево.

Злобных и коварных врагов нигде не наблюдалось, Пётр неуклюже лежал на боку, возле козел для пилки дров, и смотрел на Егора молящими, круглыми от боли и страха глазами.

– Командир, меня змея укусила! Решил поставить капкан на бобра в береговом коряжнике, а гадину не заметил…. Стал верёвку обматывать вокруг большого камня, а она соскользнула – с этого же камня – и тяпнула меня за палец…. Здоровая такая, серая в чёрную крапинку. В прибрежных камнях такую и не заметишь сразу…. Я тут же побежал домой, к пещере, – лицо Петра было белее новой, ни разу нестиранной простыни из Большого мира, нос приметно заострился, на губах пузырилась оранжевая пена, слова вылетали изо рта с ощутимым трудом и были какими-то «деревянными» на слух. – Через пять-шесть минут правая укушенная рука занемела полностью. Потом – плечо…. В конце пути уже и правая нога отказала, перестала сгибаться…. Последние полтора километра я уже полз…. Помоги, командир! У меня уже и правая половина лица занемела…. Говорить очень трудно…, – бедняга зашёлся в приступе громкого лающего кашля.

Егор выпрямился, внимательно посмотрел на обеспокоенные лица подошедших Генки и Пугача, принял решение:

– Я сейчас его отнесу в нашу пещеру, Емельян мне поможет. А ты, Гена, за Санькой беги, пусть она…

– Давайте сделаем по-другому! – решительно вмешался Пугач. – Вы вдвоём этого недотёпу волоките к пещере, а я через грибоварню рвану прямо в Алёховщину, по дороге и вашей чернявке всё передам. У наших врачих прихвачено с собой несколько ампул с противоядием от укусов гадюк. Я быстро сгоняю, пусть только Петруха продержится пару часов…

Для ускорения процесса они несли Петра по очереди: сперва один его взваливал на плечо и бежал – сколько хватало сил, потом другой…

Дождавшись, пока Генка зажжёт светильник, Егор дотащил Петра до его матраса, плотно набитого сеном, уложил, предварительно сняв кожух, ножом аккуратно – чтобы в дальнейшем можно было и обратно сшить – распорол льняную кошулю на несколько частей, оголяя пострадавшего товарища по пояс.

– Блин горелый! – испуганно выдохнул за его спиной Генка. – У него же вся рука почернела по самый локоть!

Нестеренко впал в беспамятство: глаза закатились, на лбу выступили крупные капли пота, пена, вытекающая изо рта, из оранжевой превратилась в фиолетовую, всё его худенькое тело била крупная и безостановочная дрожь…

Егор порвал на жгуты два льняных полотенца, туго перетянул Нестеренко правую руку в трёх местах: в локтевом суставе, по середине бицепса, по границе с плечом – через подмышку. Осмотрел кисть укушенной руки. Средний палец раздулся до невероятных размеров и напоминал собой гигантскую сардельку – с порванной на боку кожицей.

Он медленно поднёс распухший Петькин палец к своему рту – местом укуса, примерился, пару раз глубоко вздохнул-выдохнул…

«Оно тебе надо?», – жарко и настойчиво зашептал внутренний голос. – «Этот Нестеренко тебе ни брат, ни сват, ни друг. И, вообще, противный субъект, натуральный склочник и неврастеник…. Всем, конечно же, известно, что змеиный яд – вместе со слюной – не может проникнуть в человеческий организм. Только ведь это касается яда обычных змей! А местные змеи, те, которые «постгрибковые», они-то явно непростые…. Может, ну его? Подумай хорошенько, братишка, поразмысли!».

Послав внутренний голос далеко и надолго, Егор принялся старательно отсасывать из ранки яд (если таковой, конечно, ещё не весь растворился в организме бедного Петра), регулярно и тщательно сплёвывая в сторону…

Минут через шесть-семь появилась запыхавшаяся Санька, достала из ивовой корзинки (сама сплела в начале июня!), стоящей на верхнем стеллаже особняком, несколько глиняных бутылочек и берестяных коробочек, решительно оттеснила Егора в сторону, внимательно и вдумчиво осмотрела пострадавшего, озабоченно нахмурилась:

– Придётся ампутировать укушенную руку! Иначе яд доберётся до жизненно важных органов, тогда уже Петру ничего не поможет: летальный исход гарантирован…

Сашенция зубами вытащила деревянную пробку из самой высокой глиняной ёмкости, не задумываясь, обтёрла рукавом своей рубахи с губ Нестеренко пузырьки пены, аккуратно влила ему в полуоткрытый рот несколько капель вязкой зеленоватой жидкости. Затем сняла крышку с маленькой берестяной коробочки, высыпала себе на ладонь немного голубоватого порошка. В пещере сразу же остро запахло полынью….

«Хотя, откуда взяться полыни в Вологодской области?» – вяло подумал Егор.

Санька смачно плюнула на голубоватую горку порошка в своей ладони, принялась осторожно и планомерно растирать руку Петра.

Через полторы минуты она, не прерывая лечебной процедуры, резко повернула голову и недовольно посмотрела Егору в глаза:

– Чего столбом стоишь, любимый супруг? Я же сказала: будем ампутировать! Иди, разведи жаркий костёр. Надо будет тщательно прокалить на огне обе пилы – и булатную и бронзовую, я ещё окончательно не решила, какой из них буду работать…. Пусть девицы нарвут побольше длинных льняных полос. Да только чистых! Строго прикажи им и лично проконтролируй! Емкости подготовьте – подставлять под кровь…. Какие ёмкости? Да, любые! Главное, чтобы были плоскими и глубокими. Отдельно – посуду с тёплой кипячёной водой…. Иди уже, займись делом!