Вадим Леднев - Выстрел в водопад

— Какая Антонина Михайловна?

— Как, какая? Да кондукторша ж с автобуса… я к ней заходила, лежит, аж губы синие. Ни с кем не разговаривает. Боюсь, что и помрет скоро! Так вот, если бы я рядом легла, да вот Алексей Федорович рядком… а у него между прочим жена да две дочки там остались… да еще кто-нибудь под бок привалился — мы бы так считай, все и померли. И ящериц никаких не нужно! Только вот что я тебе скажу, девочка моя, до тех пор, пока ты шевелишься, хоть шажок да делаешь, значит, ты живешь. Как только лег — значит, считай, что помер! А ты еще молодая, это мне тут век доживать, а вы, может, и выскочите!

— Что вы такое говорите? — возмутилась Майя. Какой век! Неужели вы думаете, что нам обратно не выбраться!

— Да что тут думать-то? Думай, не думай… Не своей волей мы сюда попали, и никто нас не спросит, сколько мы хотим тут сидеть! Может, еще сверху смотрят, да в кулак хихикают!.. Жить нам здесь, обживаться нужно. Ни на кого не оглядываясь!

Они, наконец, добрались до буфета. Там у плиты уже возилась Наталья, одна из институтских, женщина лет сорока пяти.

— Ну вот! — заявила Варвара Петровна. Давай девочка, мой руки, повязывай фартук…

— А чай? — кисло осведомилась Майя.

— Сейчас будет тебе чаек! — вахтерша зажгла конфорку. Все тебе будет! А знаешь, что мы с Натальей придумали? Мы сегодня пироги стряпать будем! Из кисельного концентрата… знатные пироги будут — как с ягодами! С утра уже и тесто завели… мука-то осталась!

За возней и стряпней настроение действительно поднялось. Да и с выпечкой Майя всегда возиться любила.

Постепенно в буфете собрались почти все женщины. И независимая Анна и лентяйки Светка с Маринкой и неприступная Альбина и даже охающая Фатима со своей распухшей ногой приковыляла. Что ни говори, а вместе не так страшно и тоскливо в огромном пустом здании. Варвара Петровна всех привечала, всем находила дело, всем придумывала занятие.

Первая партия пирогов была готова. Их разложили на большом противне и уже собирались сунуть в духовку — когда дверь в столовую неожиданно распахнулась и на пороге появилась Татьяна. Едва взглянув на нее, все поняли, что стряслось что-то очень неладное — волосы ее были всклокочены, глаза заплаканы, подбородок дрожал, а саму колотило так, что пришлось опереться о дверной косяк двери, чтобы не упасть.

— Таня, что стряслось? На тебе лица нет! — кинулась к ней Варвара Петровна.

— Мальчики… я их нигде не могу найти… она начала сползать вниз по косяку. Ее подхватили, усадили на стул, дали глотнуть воды.

— Говори толком, что случилось? — побросав дела, женщины столпились вокруг нее.

— Да я им… Татьяна всхлипнула, — я же им… я запретила не то что на улицу выходить, а и в окна высовываться… мало же какая нечисть залетит… они вроде бы послушались, только притихли как-то так. Я и в голову не взяла… Усадила их книжки смотреть, да пошла по делам… меня попросили разобрать там… мы на складе…

— Ты про «разобрать» потом расскажешь, ты про мальчиков…

— Ну вот!.. Через час прихожу — нету! Я уже все комнаты вокруг обежала… нет нигде! Ну, куда они могли деться? — она обводила окруживших ее женщин, затравленным тоскливым взглядом, словно требовала ответа на свой вопрос.

— Ты у Ильи спрашивала? Он же все время у входа торчит…

Татьяна подняла на Анюту полные слез глаза.

— Спрашивала… не видел он.

— Вот же бесенята, прости меня Господи! — Варвара Петровна хлопнула себя ладонями по могучим бедрам. Где ж они делись? Может, где по институту лазят? Из института-то им не выйти…

— Ага, — вмешалась Наталья, — держи карман шире… не выйти… Любое окно на первом этаже откроют и вылезут как миленькие! Я даже знаю где! В туалете!

— Ох, девоньки!.. запричитала Татьяна, — ой, что же делать-то?

— Может они за ангаром? Так и сидят, эту летучую тварь смотрят?

— Да нужно еще в институте поглядеть, может, влезли куда, да уснули!

— Да закрыты ж все комнаты! Куда им лезть?!

— Ой, сыночки мои родненькие! Ой, сожрут же их! Твари кругом, летучие, ползучие!

— Да что ты болтаешь? Кто сожрет? Этот птеродактиль никого тяжелее мыши не утянет!

— Стойте! — тонкий голос Майи перекрыл общий гомон. Вспомнила! Сегодня, когда разговор был про то, что продукты кончилось… мальчишки рядом со мной стояли и шептались… вроде что-то про рыбалку… Кажется они…

— Ой, мамочки!

— Ясно! Героями решили стать, от голодной смерти нас спасти.

— Да неужто ж они с обрыва решаться лезть?

— Там не надо с обрыва… там говорят, речка прямо под ним течет.

— Все, баста! — топнула ногой Анюта. Раскудахтались! Может, они рыбы хотели наловить… может еще чего. Мало ли что им в головы взбредет! Искать надо везде! Все, давайте живее! Пошли к мужикам!

— Что? Где? Да вы что?.. Илья был растерян. Женщины обступили его со всех сторон и галдели. Да подождите вы! — наконец, разозлился он. Устроили базар, понимаешь! Куда сбежали? Когда?

— Да кто ж их знает, оглоедов?! — заполошно голосила Варвара Петровна. Мать хватилось, а их как корова языком слизала!

Анюта вытолкнула вперед Майю.

— Вот она слышала!

— Рассказывай! — обрадовался Илья. А остальные замолчите ради бога!

Девушка, смущаясь и сбиваясь, пересказала ему, то немногое, что знала. Илья лихорадочно соображал. «Вот черт, что же делать? И Марек, как назло куда-то запропастился! Бежать искать пацанов? Где, куда? Девица говорит, что может, к реке подались… Рыбку им вздумалось половить… засранцы!

— Так, дамы, подождите, не напирайте, дайте сообразить!

— Да чего соображать-то? Надо идти искать! Давай открывай двери!

— И куда идти? Где искать?

— Как куда? — удивилась Майя, а про себя подумала — «Такой здоровый, а не соображает!» К реке, конечно! Они ж туда собирались…

— Ты была там у реки? Знаешь хоть где это? В какую сторону идти?

— Там! — наугад махнула девушка куда-то на юг.

— Там… передразнил ее Илья. Там лес! На машине не проедешь. Через лес надо идти… пешком!

— Васильев! — тон у Анюты был презрительный. Я от тебя не ожидала! Бабы не боятся, а ты испугался… червяков с летучими мышами! Открывай дверь, мы сами пойдем. А ты сиди тут… охраняй… свою жопу! — она внезапно перегнулась через стойку и схватила связку ключей. Обернулась к женщинам и победно потрясла ей в воздухе. Пойдемте девки! Обойдемся без этих горе — воинов!

— Аня! Ты чего, дура, что ли? — разозлился Илья. Положи ключи на место!

— Щ-щас! — она сложила из своих длинных пальцев изящную фигу и помахала у него перед носом. Пойдемте девчонки! — и направилась к выходу, издевательски покачивая бедрами. Женщины, загалдев, двинулись следом. Одна Майя в растерянности топталась возле турникета. Не таким она видела развитие ситуации. Действительно, топать голыми ногами, фактически по болоту, в которое превратились, после стремительного таянья снега, участки леса, куда-то на другой конец плато, даже неизвестно точно в какую сторону, теперь представлялось ей в высшей степени неразумным. Искать мальчишек, конечно, нужно, но не так как предлагает эта заполошная Анна, которую, кстати сказать, она сама же и спровоцировала. «Неужели я опять в роли провокатора? Да нет же… я-то тут причем, это мальчишки…» В голове у девушке словно что-то перещелкнуло. Она смотрела на женщин, высыпавших на крыльцо и что-то там обсуждающих, на Илью, который что-то говорил в мигающую огоньками рацию, и в душе у нее нарастало ощущение какой-то неотвратимости и необратимости грядущих событий. Их маленький социум приближался к очередной грани, через которую суждено перейти не всем.