Вадим Леднев - Выстрел в водопад [СИ]

- Я когда встал, сразу в сортир, - торопясь, рассказывал Марек, когда они вышли в коридор. - Вон он, напротив, через две комнаты, воды, правда, нет. Идемте, идемте! Ну, короче, дела сделал, в окно гляжу... Ядрить твою налево!..

Туалет был мужской, и Анна нерешительно остановилась, было, на пороге, но, услышав вопли мужчин, отбросила ложную скромность и пулей влетела внутрь. То, что она увидела в окно, заставило ее судорожно, со всхлипом вздохнуть и, чтобы не упасть, опереться о плечо Ильи.

За окном было море. Не прямо, конечно, за окном, наверное, в километре от здания института. Вид был словно с невысокой горы. И какой вид: до самого горизонта, простиралась бирюзовая гладь, смыкаясь с лазурной голубизной неба. Вправо и влево уходила, скрываясь за холмами, изрезанная заливчиками, белая полоска песчаного пляжа, отороченная изумрудной зеленью леса.

- Может дамбу прорвало и Обское море разлилось? - оправившись от первого шока, предположила девушка. - Что? Что вы на меня вылупились? Сама знаю, что глупость сказала.

Мужчины отвернулись от нее и снова уставились на море.

- Ну хорошо, - сказал Илья, - хотя ничего, конечно, хорошего... Здесь море, там лес... а?.. - он замялся подбирая верное слово.

- Ты хочешь спросить, где наше? - усмехнулся Марек.

- Ну, в общем, да.

- А это в конце коридора окно. Там внутренний двор.

- А из нашего окна, - пробормотала Анюта, - Площадь Красная видна... Кто-нибудь что-нибудь понимает?

Когда они вернулись в комнату, Илья сел на диван, яростно ероша волосы.

- Что ж это, черт, такое?.. Марек, ты окно не открывал? - спросил он, нашаривая свою одежду. - Как там температура на улице?

- Да нет, - Марек, нервно барабанил пальцами по подоконнику. - Они же заклеены все на зиму. Ну, сейчас попробую, - он повернул, запирающие окно, ручки и несколько раз с усилием дернул. После третьего рывка рама с треском распахнулась. Посыпалась вата и старая краска. С видом заправского иллюзиониста, Марек обернулся к друзьям, те молча ждали продолжения.

- Алле... оп!

Распахнулась вторая рама и в комнату ворвалась волна жаркого летнего воздуха, сметя все с подоконника и подняв облако пыли.

- Пчхи... - чихнула Анюта.

- Пыль с подоконника вытирать никогда не пробовал? - поинтересовался Илья, протирая запорошенные глаза. Марек пожал плечами, на мелочи, мол, отвлекаться изволите. А за окошком, меж тем, стояло настоящее лето, если конечно не принимать в расчет голые остовы берез и осин их, земного леса. Заставляя жмуриться, в комнату заглядывало восходящее, но уже ослепительное солнце. По небу ползли редкие барашки облаков.

- Интересное кино! - сказал Марек, и пояснил, увидев вопросительные взгляды друзей. - Дома... то есть на Земле... то есть... в общем, раньше солнце тоже с утра в окно светило. У компа монитор слеп, приходилось шторы плотно закрывать.

- Значит в этом мире, твои окна тоже выходят на восток, - неожиданно спокойным тоном констатировала Анюта.

- В каком "этом мире"? - взорвался Илья. - Ты соображаешь, что ты несешь? Фантастики начиталась? Четвертое измерение? Параллельные миры? Совсем сбрендила?

Анюта обиженно передернула плечиками.

- Сам придурок! Разорался... - она отвернулась к стене и подозрительно шмыгнула носом.

- В самом деле, - влез Марек, - что ты яришься Васильев, она-то тут причем? И вообще, параллельный, перпендикулярный... а мне чего-то уже жрать охота... и, кстати, пить. А то после этого спирта сушняк, а здесь воды ни капли нет.

- Ладно! - Илья натягивал брюки, раздражение его уже улетучилось. - Сейчас пойдём ко мне, там попьёшь, - он застегнул молнии на ботинках. - Вы одевайтесь, что вы стоите? Анюта? - он примирительно коснулся плеча подруги. - Ну ладно не дуйся! Извини! Одевайся, пошли.

- Может вы выйдете, все-таки?! - возмутилась девушка. - Или вам тут стриптиз показывать?

- Хорошо, хорошо дорогая! Только успокойся! Мы пошли, а ты одевайся и подходи в триста пятую. - Илья вертел в руках свитер. - Надевать, не надевать ли? Тепло вроде?

- Да так пошли, не замёрзнешь. Я вишь как? - Марек был в брюках и в одном старом тельнике, сквозь дыры которого проглядывало его волосатое тело.

Чтобы попасть в главный корпус из комнаты, где работал Марек, необходимо было спуститься двумя этажами ниже и пройти по тонкой длинной кишке перехода. Когда спустя двадцать минут, причесанная и даже слегка подкрашенная, Анюта открыла дверь в триста пятую, мужчины сопя и ругаясь, ползали на четвереньках вокруг большого штатива, пытаясь надёжно закрепить над горящей спиртовкой, эмалированный чайник, так чтоб ненароком не перевернулся. В открытое настежь окно рванулся тёплый ветер, сметя с письменного стола какие-то бумаги. На Анюту зашикали, чтобы скорей закрывала дверь и не разводила сквозняков.

Чайку, однако, в тот раз им попить не довелось. Как только чайник начал обнадёживающе шипеть и пофыркивать, раздалось отдаленное, гнусавое хрипение мегафона, в котором угадывались следующие слова: "Внимание! Просьба всем, немедленно собраться возле главного входа института". Мегафон повторял это, раз за разом. Окна триста третьей выходили на противоположную от главного входа сторону, и поэтому, друзья отправили Анюту на разведку - через коридор, теперь уже в женский туалет, чтоб посмотрела в окно, кто там каркает. Сами остались стоять у двери, ожидая ее комментариев.

- Да идите вы сюда! - позвала Анюта через несколько секунд. - Подумаешь, стеснительные какие... Писающих и какающих теток здесь нет...

Друзья переглянулись.

- Резонно! - сказал Марек.

- И вообще, сейчас не до условностей! - подтвердил Илья. И они, столкнувшись плечами, одновременно вошли в туалетную комнату. Анюта, распахнув окно, и улегшись животом на подоконник, с любопытством смотрела во двор.

- Ну-ка, барышня, дай глянуть! - Илья слегка ущипнул ее за обтянутую джинсами круглую попу. Она, не оборачиваясь, отмахнулась и немного посторонилась, давая место. Илья пристроился рядом, а у него над ухом шумно сопел нетерпеливый Марек.

На стоянке возле института царило настоящее столпотворение. Все машины, которые были вчера на перекрестке у леска, теперь расположились тут. К ним прибавились новые во главе со здоровенной фурой "вольво", не поместившейся на стоянке и загородившей собой один из выездов.

Небольшая толпа людей, собиралась вокруг милицейского "уазика", стоящего с края здоровенной лужи у самого крыльца. Мегафон, наконец, закончил каркать и на свет божий появился давешний прапорщик. Теперь он был без верхней одежды и выглядел лихо, пузатый, небольшого роста, в невесть откуда взявшейся фуражке с высокой тульей, весь в портупее и с кобурой на боку. Следом из "уазика" извлекся и его напарник - щуплый юный сержантик, наверно, только после армии. На плече он внушительно придерживал ремень, на котором висел короткий автомат.