Василий Кононюк - Параллельный переход

Взобравшись на кручу, где стояла большая часть наших лошадей, атаман не дав нам перевести дух, не говоря о том чтоб перекусить, велел оседлать для Фарида и охранника двух заводных, седел мы поснимали и притащили с собой в достатке. Коней оставили на том берегу. Знатных коней оставили. На мой вопрос, почему бы нам коней не привязать к лодке, пусть с нами на тот берег плывут, старшие товарищи доходчиво объяснили, что кони такого путешествия не выдержат. Либо умрут по дороге от переохлаждения и утонут, либо заболеют и все равно пропадут, даже если выдержат заплыв. И чтоб так мучить скотину безвинную, это нужно быть просто нелюдью, и настоящий казак лучше врагу коней оставит, чем такое с ними сотворит.

Пока пленных крепили к лошадям, стягивая ноги веревкой под животом лошади, а связанные сзади руки приматывая к седлу, успел заткнуть им уши, натянуть веревки промеж зубов, и завязать сзади за головой. Пусть все надо мной смеются, но береженого, Бог бережет. А то прикусит от тряски язык по дороге, и лишит всех нас долгожданной радости общения с достойным человеком, ради которой мы не щадили ни времени, ни сил. Да и между собой им общаться крайне вредно, поскольку дедушка Фарид уже придумал, и выучил на зубок, все, что он нам собирается повесить на уши. И если он расскажет свою сказку второму достойному человеку, то радости от общения может и не быть. Что за радость слушать, когда тебе врут одно и тоже, и не иметь возможности, аргументировано, возразить оппоненту.

Атаман заставил тщательно уничтожить все следы, и выслав дозоры, мы пересекли дорогу, и вновь оказались на узких тропинках Холодного Яра. Мы торопились подальше убраться от Черкасс, кто его знает, как скоро поступит на имя местного атамана официальный запрос от обиженной стороны, и что он начнет предпринимать, чтоб преодолеть международный кризис. Единственное что знал наш атаман, что связи у черкасского атамана с левой стороной Днепра очень плотные, и он чуть ли не побратим Айдара. И в случае чего, легко может привести с собой, кроме своей сотни клинков, еще три сотни Айдара. Это был еще один пункт в эксклюзивном положении черкасской группы казаков, и пункт немаловажный. Естественно, все мы старались побыстрее оказаться вне поля досягаемости их разъездов.

Атаман и все казаки, были крайне довольны проведенной операцией. Никаких потерь, один легкораненый, кровавые мозоли от веревок не в счет, казацкие руки к мозолям привыкшие. Зато почти десяток элитной гвардии, закованной в железо, посекли, и каких пленных добыли. Как только въехали под своды вековых деревьев, казаки начали шумно обсуждать детали проведенной операции, и как я понял по обсуждению, у всех, кроме Ивана, был перед операцией легкий мандраж. Оно и понятно, сними воина, который провел большую часть сознательной жизни в седле, с коня, и поставь пешим в засаду, понятно, с непривычки нервы шалят. Тем большим было их облегчение, когда все закончились. Особенно каждый старался живописать свои ощущения, когда на наш отряд, замерший на склоне, накатывалась широко растянувшаяся татарская лава, и как они разглядывали конские копыта, приближающиеся к нам. Первые ощущения они самые яркие. Это для меня, привычного к страйкболу, где все наши игры заключались в том, чтоб друг друга выследить, подкрасться бесшумно, и нашинковать противника пластмассой, ничего нового и удивительного в произошедшем не было. Только противники не вставали с земли после всего, с веселым смехом, и не хлопали меня по плечам, а оставались лежать, и сосредоточено рассматривали хмурое осеннее небо неподвижными глазами. Только темная кровь, нехотя вытекающая с ран, и несмываемыми пятнами оставляющая следы, на моей стреле, моей одежде, моей душе.

Усталость, охватившая меня еще в лодке, никуда не девалась, и захватив в свой плен мое тело, проникала в душу. Будущее, казавшееся таким понятным и безоблачным, после того как мы захватили Фарида, снова покрылось темными тучами. Размышляя над возможными действиями противника, сформулировал несколько положений, которые мне казались возможными с очень высокой степенью вероятности.

Первое. Фарид, в силу присущей ему основательности, просто обязан был выслать на наши поиски еще одну группу. А поскольку, наши многочисленные разъезды, отправленные атаманом, никого подозрительного не обнаружили, то, к сожалению, ничего радостного, для нас, это не означает. Скорее всего, все, что надо, они разузнали. Все хутора по округе не прикроешь. К соблюдению режима секретности, ответственно относились только редкие товарищи, да и трудно удержаться, если к тебе в гости заехал кум, которого ты не видел полгода. Вы крепко отметили вашу встречу, и как тут без рассказов о своих, и чужих, боевых подвигах.

Второе. Встреча с этой группой назначена на завтра, максимум на послезавтра. Реально ее возможно перехватить, только точно зная место встречи. Есть небольшая вероятность, что на связь с группой татары не выйдут. Очень может быть, что о планируемой встречи, знали только Фарид с охранником, но всерьез на это рассчитывать не стоит. Кто-то, что-то, всегда слышит, да и догадаться можно. Айдар, судя по всему, парень очень неглупый, да и привычки дядины обязан знать. Не знает он точного места, так тех мест, не так и много, оставшиеся в живых охранники, наверняка на всех бывали. Выслать людей, подать знаки, и ждать ответа, на одном из этих мест группу и подберут. И уже не отпустят, в связи с нашим рейдом, и захватом Фарида. Будут держать у себя, до вылазки на наш берег.

Третье. До завтрашнего утра, разговорить наших пленных, мне представляется нереальным. Уж что-что, а за свои годы, понимать, чего можно ожидать от человека, я научился определять, практически, по первому взгляду. Безусловно, бывают ошибки, но это не тот случай. Охранник не скажет ни слова. Чтоб такого сломать, три-четыре сутки нужно работать, не покладая рук. Фарид, наоборот, начнет петь через пять минут, но слова правды не скажет. И будет врать так убедительно и правдоподобно, что не подкопаешься. Конечно, целенаправленной и вдумчивой работы, и он не выдержит, но есть одно маленькое "но". По дороге он тебе расскажет столько версий, и все они будут так правдоподобны, что как из них, выбрать единственно верную, превращается в отдельную, не менее сложную, задачу.

Как ни искал выход из этого тупика, найти не мог. Не поймаем вторую группу, дела наши становятся очень, очень печальными.

Атаман, пропетляв пару часов по тропинкам Холодного Яра, задолго до заката, объявил привал. Мы с Сулимом, осмотрев, и снова перевязав пленному раны, приматывали обеих к дереву. Сперва сняли с них доспехи, верхнюю одежду, тщательно обыскали, затем надев верхнюю одежду, чтоб не мерзли пока, и примотав руки к туловищу, привязали к дереву.