Андрей Лазарчук - Мой старший брат Иешуа

Иегуда сумел тогда спасти Марию. Они бежали по старой Содомской дороге вместе с десятком воинов. Позже они нашли пристанище у Ареты; однако, попав из-за последних событий в страшную немилость к Вителию, Арета счел за благо отослать беглецов еще дальше, в Египет; известно, что в ту пору между наместниками Сирии и Египта не было дружбы, а была вражда.

В Египте Мария родила сына, которого назвала в честь деда Антипатром.

Три года спустя, когда Пилат уже был отозван, Ханан, ощутив свою полную неподконтрольность, послал отряд тайных убийц за Марией. Они захватили Филарета и пытали его так, что он показал им дом Марии. Убийцам удалось войти в дом, удавить Иегуду и Марию и похитить ребенка. Говорят, Ханан мучительно умертвил его во время своих богопротивных магических практик. Может быть, да, может быть, нет. Скорее, я думаю, просто убил.

А за полгода до этого злодеяния в Самарии произошли другие события. Элиазар, Марфа и Мирьям не придумали ничего лучше, чем создать поминальное капище Иешуа на горе Геризим, священной для всех евреев, поскольку именно там Предвечный принял их под свою защиту; когда-то там стоял Храм, позже разрушенный, поскольку не может быть двух Храмов, и на вершине горы покоились зарытыми священные сосуды самого Моше. Чуть не вся Самария вдруг двинулась туда, на гору, говорят, было две тысячи, а говорят, что и пять тысяч человек; и вновь поддавшись клевете Ханана, Пилат отправил туда войска. Пролилось много крови; вдруг ощутив в себе любовь к народу, Антипа отписал наместнику Вителию, и тот прибыл сам разбираться с делами Пилата. Что из этого вышло, я рассказывала.

Мой брат Яаков остался в Иерушалайме и скоро стал знаменитым проповедником. Одни звали его Праведным, другие – Неистовым. Он всеми силами отстаивал чистоту писанного Закона и обличал тех великих, которые вольно нарушали его в свою корысть и удовольствие. Так продолжалось долго, но не бесконечно. После по синагогам велено было говорить, что он в гордыне своей проповедовал с надвратия Храма, и в него ударила молния. Многие видели, однако, как моего брата с перебитыми ногами затащили туда стражники и копьями столкнули вниз.

Об этой истории ходило много пересудов – как всегда, имевших мало общего с реальностью. Говорили, что Яакова погубил Шаул ха-Тарси, в ту пору один из служителей тайной стражи при прокураторе. Это не так, я проверила. Говорили также, что Яаков остался жив, только не мог более ходить на прямых ногах, а лишь на коленях. И это не так. Иосиф занял его место, назвавшись Яаковом…

(У них были грубые, израненные острыми сколами различных камней руки. Но души их были нежны и преданны.

Мои братья. Мои любимые братья.)

…Его и многих других праведников и упрямцев побили камнями в лето безвластия – между кончиной несчастливого Феста и приездом Альбина. Через десять лет Храм рухнул. [27]

Я же после разгрома вернулась в Галилею, вся опустошенная и выжженная изнутри. Нубо сопровождал меня, почему-то всегда держась в отдалении. Он говорил, что быть рядом ему тяжело. Сначала я пришла в дом к маме, и мы с нею, с братьями и с моими детьми оплакали наши потери. Еще и сестра Элишбет умерла, укушенная больным лисенком. Ее охватывали мучительные судороги, текла слюна. Пришедший цирюльник сказал, что спасти ее нельзя и можно только облегчить муки, спустив злую кровь… Ему заплатили. Он сделал свое дело и ушел.

Мы с детьми поселились в нашем разоренном и пустом доме в Геноэзаре. Без Нубо я ничего не смогла бы сделать; он же, бывший плотник, знал и множество других ремесел. Что-то налаживалось, вставало на места. Однажды мы с ним отправились на ярмарку за гвоздями и скобами. Вернувшись вечером, мы не увидели в доме огня.

Обстановка была вновь порушена, и занавесы сорваны. Пол лип к подошвам. Дети мои лежали в углу, обнявшись. Я зажгла огонь и поняла: им перерезали горло и отпустили, и они бросились друг к дружке…

Это все. Потом была только тьма.

СПб, сентябрь 2008 – март 2009

[1] Сирийско-македонский календарь- ноябрь- декабрь- январь- февраль- март- апрель- май- июнь- июль- август- сентябрь- октябрь

Еврейский календарьБиблии встречаются только семь пришедших из Бабилонии названий месяцев еврейского календаря: нисан (приходится обычно на март-апрель), сиван (май-июнь), элул (август-сентябрь), кислев (ноябрь-декабрь), тевет (декабрь-январь), шват (январь-февраль) и адар (февраль-март). Названия остальных месяцев – ияр (апрель-май), таммуз (июнь-июль), ав (июль-август), тишрей (сентябрь-октябрь) и мархешван, или хешван (октябрь-ноябрь), – иногда с обозначением их порядковым числительным появляются наряду с уже перечисленными только в рукописях первого века до н. э. – первого века н. э., в частности в свитках Кумрана.делились на 24 часа, а час – на 1080 долей. Начало суток считалось с конца заката, когда край солнца исчезал за горизонтом.

[2]Здесь и далее, когда речь идет о римских солдатах, римском лагере и т. п., следует иметь в виду, что регулярных римских войск, легионов, в Иудее не было вообще, а развернуты были только вспомогательные войска, набираемые из местного населения; организация их и вооружение не отличались от римских, но язык использовался туземный; также другими были и регалии. Расквартированные в Иудее и в частности близ Иерушалайма части комплектовались преимущественно самарянами и декаполийцами, говорившими на греческом.

[3]В рукописи используются как греческий (Еммаус), так и арамейский (Хаммат) варианты написания названия; мы используем только первый, как более привычный, дабы не создавать путаницу.

[4]Денежные и имущественные расчеты были в то время весьма сложны, поскольку на территории Иудеи существовало одновременно несколько денежных систем: римская (аурии, динарии, сестерции), старая хасмонейская, вплетенная в греческую (драхмы, оболы, халки), собственно иудейская (шекели, пруты, лепты, причем шекель был не монетой, а лишь мерой веса серебра); имели хождение также драхмы Тира и Сидона. В силу скорее традиции, нежели удобства, земля и недвижимость оценивались в драхмах, труд и товары – в динариях, храмовый налог – в шекелях. Шекель равнялся одной тетрадрахме или четырем динариям; стоимость же медных и латунных монет относительно серебряного номинала изменялась, и если при Ироде один шекель (тетрадрахма) стоил 384 пруты, то после низведения Архелая – 256 прут. Легко понять, почему так распространено, доходно и востребовано было ремесло менялы.

[5]Дамаск в то время не принадлежал Сирии, а был главным городом Декаполиса, объединения автономных эллинистических городов-государств. Хотя Декаполис переводится как Десятиградие, в разное время в него входило от семи до тридцати шести городов. Административно Декаполис был одной из провинций Рима.