Андрей Посняков - Враг императора

Главарь завыл – видать, Лешка сломал ему ребро, а то – и пару. Ну, конечно, действовал предельно жестко – их же много.

Снова прыжок. Удар! Вой! Двое гопников поспешно скрылись в кустах. А оставшиеся…

– Ничего, мы еще посчитаемся…

Удар!

– У-у-у-у…

Лешка наклонился ближе, поинтересовался участливо:

– Может, сломать тебе шею, турецкая морда?

Почему – турецкая?! И кто такой Здравко Чолич?! Король Владислав?!

А такое было чувство – будто он, Лешка, их лично знал – и короля, и этого – Чолича.

Полуоборот. Быстрый внимательный взгляд – так обозревает поле битвы опытный арбалетчик. Нет, вроде бы все спокойно.

Пнуть лошадиноголового – вот так!

А теперь – пусть убираются. Ишь, стонут, сволочи. А и поделом – никто их не просил приставать к незнакомым людям.

Лешка обернулся к Олесе, протянул руку:

– Быстро уходим! Они обязательно вернутся. Не одни – с янычарами!

– С… с… с какими янычарами?

– Что?!

Алексей наконец пришел в себя и теперь удивленно оглядывался.

А Олеся… Олеся вдруг обняла его, прижалась щекой и заплакала:

– Как ты их… Вот уж не подумала бы, что ты умеешь так драться? В секцию ходил?

– Да, – Лешка коротко кивнул и ласково поцеловал девушку в губы. – Ну, что, Леся, идем?

– Как ты меня назвал? – Олеся вдруг улыбнулась. – Леся? Так меня мама зовет. И бабушка.

Леся…

– А меня друзья называют – Лекса.

Лекса?! Откуда это имя? Какие друзья?

Алексей обхватил голову руками.

– Что с тобой? – испуганно произнесла Олеся. – Тебе плохо?

– Нет, все в порядке. Идем!

Улицы уже опустели, лишь кое-где слышались приглушенные голоса, и желтые фонари сгущали ночную тьму, а по широкой центральной улице проносились редкие автомобили.

Вовка послушно дожидался их на автостанции – приземистого, сталинской еще постройки, здания, не так давно стараниями местных властей заново перекрытого дорогой ядовито-розовой черепицей. Теми же стараниями вокруг здания был разбит небольшой садик – цветы, кусточки, гипсовые вазы, скамеечки. На одной из таких скамеечек, в числе редких пассажиров, и сидел сейчас Вовка – похожий на растрепанного нахохлившегося воробушка, в синих застиранных джинсиках и такой же куртке.

– О, явились, не запылились! – увидав Лешку с Олесей, мальчишка бросился к ним с нескрываемой радостью. – А автобуса-то – нету!

– Как это – нету? – огорчилась Олеся. – Что, ушел уже? Опоздали!

– Не, не ушел, его вообще сегодня отменили, – охотно пояснил Вовка. – Говорят – сломался.

– Сломался он, – Лешка хмыкнул. – Вообще-то должны были бы заменить.

– А зачем? В кассе все равно билетов нет. Может, его и заменили – да он сюда не заехал, мимо прошел.

– Ну, ничего страшного! – немного поразмыслив, Лешка даже обрадовался такому случаю. – Пошли ко мне в общагу?

Эх, вот бы Вовки не было! Впрочем, а куда ж его девать? Ладно, в общаге что-нибудь придумать можно будет.

– Нет, нет, я не могу, – огорченно отказалась Олеся. – Мне обязательно в Касимовку нужно. Обязательно. А так, я бы могла и в техникуме, в общежитии, переночевать.

– А позвонить?

– Да у тетки никакой связи нет. А ждать будет, волноваться. Ну нужно мне в Касимовку, понимаешь, нужно!

Лешка развел руками:

– Нужно так нужно. Пошли на дорогу – попутку ловить.

Девушка восхищенно вскинула глаза – синие-синие:

– Ну, Леша! Ты такой… решительный. Сказал – сделал. И с этими…

– Поймаем ли еще попутку-то? – засомневался Вовка. – Нет, ловить надо – не приеду, мать убьет!

– Да поймаем, тут ехать-то… – Олеся махнула рукой. – Главное, чтоб знакомый кто был.

– Знакомый…

Лешка уже давно вглядывался в красную «Таврию», припаркованную недалеко от автостанции, на углу. Знакомое авто…

– О! – «Таврию» заметил и Вовка. – Не бабки ли Федотихи машина? Вряд ли бабки – что ей тут в такое время делать?

– Может, встречает кого?

– Попросимся?!

– А возьмет?

– Заплатим – возьмет, деньги есть. Немного, правда.

– У меня десять рублей, и еще вот, мелочь.

Лешка покачал головой:

– Пойдем бабку поищем.

С бабкой Федотихой у Алексея были определенно связаны какие-то не очень-то хорошие воспоминания… даже нет, скажем так, не «не очень-то хорошие», а «необычные», вот как. Ну, точно, необычные. Только вот Лешка никак не мог вспомнить – почему именно такие? Спирт у бабки покупал – было, не для себя, для трактористов, когда МТЗ из Черного болота вытаскивали. Так что же в том необычного, коли бабка Федотиха спиртом торгует? Наоборот, в деревнях – самое обычное дело. Иначе с каких бы денег «Таврия», с пенсии, что ли? И все же – странное это было ощущение, словно бы Федотиха знала про Лешку что-то такое, чего он сам не знал.

– Нет нигде бабки! – прибежав с автостанции, доложил Вовка. – Дядька один тут сидит, знакомый, так он сказал – Федотиха с утра еще на электричку спешила.

– На электричку? – удивленно переспросила Олеся. – Зачем же ей на электричку, коли у нее машина имеется?

– Э! – Вовка расхохотался. – Бабка на своей «Таврии» далеко не ездит – максимум в район, и то редко. Вон, как сейчас. А чего – удобно, машину у автостанции бросила – тут все на людях, не угонят, да и кому она нужна-то?

Олеся кивнула:

– Ну да, если что – сигнализация взвоет…

Тут уж расхохотался Лешка:

– Да какая, к чертям собачьим, сигнализация? У нас в деревнях отродясь про чудо такое не слыхали – машины и не запирает никто. Спорим – и у бабки не заперто?!

Вовка с восторгом хлопнул себя по коленкам:

– А пойду, проверю! Я мигом!

– Э, э! – замахал руками Алексей. – Ты это… особо-то не заглядывай, мало ли!

Мальчишка не слушал – бежал к машине. Вот оглянулся, помахал рукою… Оп! Отворив дверцу, нырнул в салон. Ну, точно – не закрыла машину Федотиха! Вот дура старая…

– Я вам больше еще скажу, – вернувшись, возбужденно доложил Вовка. – Там, в салоне, и ключи торчат!

– Чего?!

– Ну, зажигание…

Лешка только хмыкнул – и в самом деле, совсем памяти у бабки не стало. Как еще у таких права-то не заберут?

Меж тем погода резко ухудшилась. Подул холодный ветер, затягивая тучами звезды, закапало, сначала – чуть-чуть, а вскоре – все чаще.

– Эко, дождина, – угрюмо вздохнул Вовка. – А нам еще машину ловить… Хотя…

Он посмотрел на «Таврию».

И Лешка – тоже.

Сам не знал, что на него вдруг нахлынуло – то ли обычная подростковая дурь, то ли выпитое перед концертом пиво еще не все выветрилось, а, скорее всего, просто стало жалко Олеську – холодно ей, небось, в своей юбчоночке да маечке с «Арией». Ишь, как дрожит, бедолага.

Лешка решился:

– Слышь, Вовка, а электричка из Мценска обратно когда приходит? Ну, самая первая?

– К утру. Часов в восемь.