Александр Конторович - Черный бушлат-2. Первозакрыватель.

- Ну, толчком к возврату послужил выстрел этого самого узбека.

- Вы в этом уверены?

- В смысле?

- В вас что, первый раз стреляли?

- Нет, раньше тоже было. Только я всегда успевал уйти.

- А почему в этот раз не ушли? Что так уж сложно это было сделать? В крайнем случае — руку ему прострелить. Чтобы не попал. Совсем-совсем это было невозможно?

- Ну, выстрелить я тогда мог…

- Но не сумел! А вы знаете, что за сутки перед вашим выходом из комы у вас изменился сердечный ритм?

- Откуда я это могу знать?

- Ну, да, действительно… Тем не менее, это так, можете мне поверить. И это — еще одна загадка.

- Ну, хорошо. Загадок еще много, это я понял. Что дальше, Александр Яковлевич?

Травников встал и снова зашагал по комнате. Остановился у окна, оперся ладонями о подоконник.

- Выход у нас только один. Я вынужден просить вас, Александр Сергеевич, принять участие в нашем эксперименте.

- То есть — назад в прошлое?

- Да. Я понимаю, что ваш возраст и прочие сопутствующие обстоятельства этому могут помешать. Но, другого выхода у нас нет.

- У вас? Или и у меня тоже?

- У нас. Приказать вам я не могу, это дело сугубо добровольное. Не должно быть у вас в мозгу внутреннего неприятия этого решения. Ничего в этом случае не выйдет, проверено.

- Иными словами, вы, Александр Яковлевич, предлагаете мне прыгнуть с самолета без парашюта. В надежде на то, что там, внизу, за облаками, может оказаться стог сена. На который я, возможно, и попаду. Или не попаду…

- Да…

- Охренеть… — я налил себе грамм сто и шарахнул их без закуски. Нет, я не боюсь встать на стреляющий пулемет, бывали прецеденты. В этом случае все зависит от меня, моих знаний, опыта, способностей. Можно выйти в бой с голыми руками на десяток отморозков. И даже в этом случае есть шанс уцелеть. Но, вот так… лежа на койке, в полной отключке… беспомощным младенцем… Разум мой противился этому изо всех сил.

- То есть шансов на возврат у меня, — повернулся я к академику. — Сколько?

- Неделю назад я сказал бы — более семидесяти. Сейчас — не знаю. Врать не хочу, возможно, что и ни одного.

Я сел в кресло, поставил локти на подлокотники и положил голову на ладони.

- Да, товарищ академик, долбанули вы меня пустым мешком из-за угла. Какого же ответа вы от меня сейчас ждете?

- Сейчас? Никакого. Я и сам, на вашем месте, был бы ошеломлен. Отдохните, подумайте. Беспокоить вас не будут. Хорошо?

- Да уж… Куда лучше-то…

Травников еще потоптался около кресла, видно было, что он еще что-то хочет сказать. Так и не сделав этого, он кивнул мне на прощание головой, и вышел. Я остался сидеть в кресле.

Было слышно, как хлопнула дверь автомашины. Зарычал мотор, машина тронулась. Звук мотора затих в отдалении и наступила почти мертвая тишина. Даже птиц не было слышно.

Утром мне позвонил Яковлев.

- Александр Сергеевич? Не разбудил?

- Нет, Виктор Петрович, я уже час как не сплю.

- Ну и хорошо. Не заняты?

- Нет. Медики меня более не дергают, другой работы нет. Так что сижу, вот тут, на крыльце и на небо смотрю.

- Ага. Вас не затруднит подъехать ко мне на часок?

- К вам — это куда? В Управление?

- Нет. Антон знает это место. У нас оно называется 'госпиталь'. Я ему перезвоню, и вас туда отвезут.

- Понятно, товарищ генерал-лейтенант. Вы тоже туда подъедете?

- Я уже тут.

Антон зашел за мной минут через пятнадцать. Прихватив из сейфа АПС, я сбежал по лестнице, на ходу убирая пистолет в кобуру, запрыгнул в джип, и наша кавалькада из трех машин рванулась к выходу из поселка. Ехали мы недолго, чуть больше часа. При этом все время двигались какими-то неприметными дорогами, которые, тем не менее, были неплохо асфальтированы и весьма ухожены. Наконец, машины остановились перед зеленым забором. Створки ворот, перед которыми мы стояли, бесшумно разошлись в стороны, и машины въехали на небольшую площадку.

- Приехали, Александр Сергеевич, — повернулся ко мне Антон. — Дальше пешком. Машины туда не пускают.

Вместе со мной он вышел из автомобиля и зашагал по узкой тропинке между деревьями. Видно было, что этот путь был ему знаком. Остальные ребята остались у машин. Пройдя метров двести, мы подошли к одноэтажному дому, и Антон, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

- Разрешите?

- Да, входите.

За дверью оказалась небольшая комната. Вся она выглядела какой-то очень домашней. Казалось, время остановилось тут еще в семидесятых годах, да так и не собралось двигаться дальше. Во всяком случае, мебель здорово напомнила мне мое детство. Единственным современным предметом в данной комнате был ноутбук, лежащий на столе, за которым сидел Яковлев. Увидев нас, он закрыл крышку компьютера и поднялся.

- Заходите, присаживайтесь. Антон, обождите здесь, пока мы с подполковником прогуляемся.

- Но, товарищ генерал-лейтенант, я же всегда должен быть рядом.

- Знаю. Не волнуйтесь, капитан. Тут нас никто не съест. Под мою ответственность.

Антон молча отошел в сторону и сел в кресло около небольшого столика. Генерал кивнул мне на дверь и двинулся вперед. Выйдя из домика, мы пошли по тропинке дальше.

- Товарищ генерал-лейтенант, тут ко мне Травников приезжал. Какой-то он странный был, как не в себе.

- Знаю, Александр Сергеевич, знаю. Я в курсе.

- Что с ним случилось?

- Узнаете.

Генерал больше ничего не говорил, и я к нему с вопросами не лез. Деревья неожиданно расступились в стороны, и мы вышли на небольшую полянку. Точнее, на кладбище. На нем в несколько рядов стояли памятники.

- Что это, Виктор Петрович? Куда мы пришли?

- Это наше кладбище, Александр Сергеевич. Здесь похоронены наши сотрудники. Те, кто погиб за время существования нашего отдела. Первые два ряда — испытатели, те, кто не вернулся. Остальные погибли по другой причине.

- Мои прежние охранники тоже тут?

- Да, последний ряд. Не под всеми памятниками лежат люди. Некоторые из них погибли далеко отсюда, и не все тела мы смогли найти. Некоторые по просьбе родственников похоронены в других местах. Но памятники всем стоят здесь. Все наши сотрудники приходят сюда, когда начинают работать. Память, Александр Сергеевич, — это такая вещь, которая очень сильно нам помогает. Иногда мы сами не осознаем, насколько важно для нас помнить обо всех, кто был перед нами.

- Понимаю, товарищ генерал…

- Да… Пойдемте дальше.

Еще метров через пятьсот мы вышли к комплексу двухэтажных домиков. Запрятанные под деревьями, эти домики были совсем незаметными. Между собой они соединялись застекленными воздушными переходами. Подойдя к одному из домиков, Яковлев вытащил из кармана пластиковую карточку пропуска и провел ей по считывателю. Щелкнул замок. За дверью оказался коридор, чем-то напоминавший больничный. Возможно, это мне показалось из-за запаха, свойственного любому медицинскому учреждению. Справа и слева находились двери, рядом с которыми в стене были сделаны большие окна. Навстречу нам вышла миниатюрная девушка в белом халате.