Abigail Blanche - Убить Тома Круза

- Шеф, погодите, - Джош решил снова подставить плечо напарнику. - Ван Хох мог приказать Норману убить вас, чтобы снова обрести свободу. Если вас не станет, никто его больше не будет удерживать.

Том ошарашено смотрел на чернокожего верзилу:

- А если я сейчас отпущу Ван Хоха, думаешь, он отменит свой приказ убить меня?

- Не знаю, - замялся Джош. - Трудно что-то предсказать, когда имеешь дело с таким персонажем.

- Он параноик и маньяк, - вставил Дилан, - а они обычно мстительные...

Том набрал воздуха в легкие, снова воздел руки ввысь и, наконец, взорвался:

- Будь проклят тот гребаный козел, который по ошибке передал мне ту гребаную рукопись! Будь прокляты эти гребаные фашистские ублюдки с их гребаным Артефактом! И будь трижды проклят тот гребаный день, когда я засветил гребаному Гитлеру в его гребаный глаз!!!

"Верные офицеры" внимательно слушали речь вождя. Выпустив пар, Том бессильно рухнул на пустое кресло рядом с ними, откинул голову на спинку и прикрыл глаза. Несколько минут они провели в полной тишине, и, наконец, Том вздохнул, окинул потухшим взглядом двух верзил и бесцветным голосом произнес:

- С Ван Хохом все зашло слишком далеко, и потому невозможно просто так сейчас отпустить его на свободу. В то же время я больше не хочу видеть его на своей вилле - это очень рискованно.

- Мы можем перевести его в другое место, - предложил Джош. - В пригороде Рима мы держали его в арендованном доме. Может вернуть его туда?

- Нет, там срок аренды уже истек, - возразил Дилан.

- Ну, значит, арендуем новый дом, - деловито заметил Джош.

- Только не держите его больше в людных местах, - устало заметил Круз. - Наша киностудия недавно что-то снимала на границе Италии и Швейцарии. Там горы, озера, глушь... Возможно, даже контракт на аренду виллы, где шли съемки, еще не истек.

- Мы проверим, и, если все в порядке, перевезем его туда с Сардинии, - кивнул Джош.

- И поживее, - велел Том и снова прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Как оказалось, контракт на аренду виллы в районе озера Маджоре, в 70 километрах к северу от Милана на самой границе со Швейцарией, еще не истек, и через два дня узник виллы на Коста Смеральде был переброшен туда под усиленной охраной боевой восточноевропейской дружины. Некоторые лица тюремщиков были Ван Хоху знакомы, других он видел впервые. Но среди них не было ни чеченца Салмана, ни латыша Сидоровса.

***

"Родина, еду я на родину", - машинально напевал про себя Сидоровс, стоя в очереди на паспортный контроль в аэропорту Пулково. Его самолет из Рима прибыл одновременно с несколькими другими международными рейсами, и к каждому пограничнику в окошке вытянулось по длинной беспокойной человеческой "змее".

- Сидоров Андрей Петрович, - усталая, чуть полноватая женщина в пограничной форме что-то проверила в компьютере, шлепнула на пустую страницу штемпель о прибытии и вернула Сидоровсу его бордовый паспорт с двухголовой птицей.

Вчера Зоран с парнями вернулся из Китая мрачнее тучи. Он первым делом отправился с докладом к американцам, и пока они о чем-то секретничали втроем, закрывшись в кабинете хозяина, любопытный от природы Сидоровс всеми правдами и неправдами пытался узнать у узбеков - Рустама с Ильдаром - что же произошло в Шанхае. На самом деле узбеком в этом тандеме был только Рустам, да и то всего наполовину, поскольку мать у него была русская. Ильдар же вообще был татарином. Между собой "узбеки" изъяснялись по-русски с примесью местного сленга, поскольку оба были как-никак уроженцами Ташкента.

К разочарованию Сидоровса, "узбеки" оказались не особенно разговорчивыми, видимо, Зоран проинструктировал их прикусить языки. Расспрашивать долбанутого братца Младковича, всегда сопровождавшего того во всех походах, было последним делом, но любопытный Сидоровс готов был уже отправиться к нему, как Зоран вдруг вырос на пороге бывшей "людской", где временно разместилась их бригада:

- Сидоровс, ты же русский?

- Обижаете, Зоран, - ухмыльнулся наемник. - Я латыш.

- Оставь эти сказки американцам, - нетерпеливо отмахнулся серб. - Уверен, что вместе с латвийским паспортом ты хранишь в укромном месте и свой русский документ. Иначе как ты туда на задания летаешь - по визе что ли?

- Зоран, а что случилось-то? - отпираться насчет российского паспорта не имело смысла. Сидоровсу оставалось лишь выслушать распоряжение командира и незамедлительно отправиться его выполнять.

Приказ заключался в следующем: Сидоровсу было велено срочно вылететь в Санкт-Петербург, обнаружить там сотрудника американского консульства Джерри Кинга и установить за ним незаметное наблюдение. В ближайшее время этот Кинг должен был получить по дипломатическим каналам посылку из Китая, чтобы передать ее некому русскому. Сидоровсу надлежало отследить их встречу и момент передачи посылки, забрать ее у русского и затем по-тихому вывезти из страны либо через финскую, либо через эстонскую границу.

Сидоровс прилетел в Питер налегке, и, не дожидаясь багажа, вразвалочку и с одним маленьким чемоданчиком на "поводке" вышел в зал прилета.

- Мужчина, такси до города нужно? Дешево, - сразу же подрулил к нему невысокий небритый "бомбила" ярко выраженной кавказской внешности.

- Дешево? - ухмыльнулся Сидоровс, - не, дешево не надо.

- А... - опешил от неожиданности кавказец, - а нормально? Нормально поедешь? - быстро нашелся он.

Но Сидоровс только ухмыльнулся и прошел мимо - он всегда подозрительно относился ко всем "лицам кавказской национальности". Короче, до метро "Московская" он добрался на маршрутке, а дальше ему уже было все знакомо. Андрей Петрович Сидоров родился в Ленинграде в конце 60-х и переехал в город Даугавпилс Латвийской ССР вместе с родителями накануне перестройки. Прошли годы, и Андрей Сидоров стал Андресом Сидоровсом, гражданином Латвии. Его родителям повезло меньше: они так и не смогли выучить проклятую местную "мову", а потому оставались лицами без гражданства, нещадно ругали местные власти и ту мизерную пенсию, что им платили, и тосковали по СССР. Андрюшку они понимали, но между собой осуждали - за продажность и отсутствие советского патриотизма.

"Литейный, 55", - Сидоровс сверил адрес забронированной в Интернете мини-гостиницы с вывеской на старинном доме с наскоро и оттого неаккуратно выкрашенным фасадом. Домофон поражал обилием кнопок, возле каждой из которых была прикреплена табличка. Сидоровс нажал на ту, что была отмечена изящной надписью в замысловатой виньетке "Мини-отель "Версаль", и к его немалому удивлению, дверь ему тут же открыли, предупредив учтивым мужским голосом, что гостиница находится на четвертом этаже и ему следует воспользоваться лифтом.

В парадной пахло свежей краской, лифт работал исправно, портье был учтив и улыбчив, комната оказалась просторной, чистой и уютной, а в кране была горячая вода. Сидоровс так разнервничался от того, насколько реальность не совпала с его ожиданиями, что принялся мерить комнату шагами и невольно остановился у окна, выходившего в питерский двор-колодец. Он был пуст, и только в дальнем его углу у мусорных баков стоял одинокий прохожий. Он справлял малую нужду.