Анатолий Гончар - ХМАРА

Чем выше мы поднимаемся, тем становится холоднее и холоднее. Да уж, юг так юг. Приветливые южные горы, солнце, воздух и вода, что-что, а воды здесь действительно хватает, и из всех щелей так и брызжет, то с неба, то из-под земли. Под каждым хребтом ручей, под каждой сопкой ручеёк и тьма тьмущая родничков и родничёчков. В хорошую жару они наверняка пересыхают, но где эта жара? Не вижу и не слышу. В тени деревьев ни лучика света, все закрывает сплошной завес листвы. Лес тёмный, неприветливый и чем-то неуловимо похожий на Чеченский. Только деревья еще более колючие, кора темнее, а ветви гуще. Холодно. Очень холодно, короче, холодрыга ещё та.

Наконец-то лес кончился, выбираемся на лысую середину хребта. Под лучами всё еще вынужденного пробиваться сквозь завесу белых облачков солнышка становится значительно теплее, и мои спутники, вытирая обильно струящийся по лицу пот, с ностальгией вспоминают лесную "прохладу". Почва под ногами становится всё более каменистой, и вскоре на нашем пути завиднелись настоящие скальные гряды. Умаявшиеся от непривычно долгой ходьбы мужики, завидев среди камней и валунов большую щель с благодатной тенью, вознамерились "воздохнуть". Я же, привычный лазить по горам и сопкам с сорокакилограммовым рюкзаком, сунув в суму молот и оставив в руках только деревянный дрын, пошел немного прогуляться по окрестностям. Задерживать меня или хотя бы сопровождать в дальней дороге никто не стал. То ли поостереглись, то ли, справедливо предположив что "куда он с подводной лодки денется" оставили всё в руках божьих. Двигался я не спеша, размеренно, сберегая силы и внимательно поглядывая по сторонам. Дорога ,убегая в даль, и теряясь между больших валунов и хаотичного нагромождения более мелких камней, постепенно уходила вниз к подножию хребта, образованному огромным скальным монолитом, упиравшимся в черное отверстие каменного ущелья. Вот там у самого горизонта и виднелся островерхий шпиль высящейся над местностью башни, стоявшей на подступах к приземистому средневековому замку. Вот теперь я стал маскироваться по-настоящему.

На то ,чтобы преодолеть разделяющие нас мили, у меня ушло три часа, но оно того стоило. Предмет моего поиска высился передо мной во всей своей красе. Я вполз на вершину скального образования и, улёгшись среди каменных глыб, стал вести наблюдение.

Замок, стоящий на середине утеса и подобно хищной птице всматривающийся вниз в пролегающую под ним дорогу, ничем особенным не отличался. Замок как замок, ничего зловещего. А что касается мрачности, так, по моему мнению, все замки немного того - в смысле мрачноваты. Стены строения, представляя из себя вырубленный из каменного монолита прямоугольник, казались неприступными. Единственные ворота ,выполненные в виде двустворчатой арки, выкованные из блестящей, многослойной стали, которой позавидовал бы любой меч, с помощью хитроумного механизма вбирались вовнутрь стенного монолита и при необходимости тут же закрывались, входя в специально приспособленные пазы. По периметру стен протянулся глубокий ров, заполненный зловонной жижей и, судя по раздававшимся звукам, "зарыбленный" какими-то монстрами. Лишь с тыльной стороны замка, где стены вплотную подступали к бездонной пропасти, рва не было, но сама пропасть являлась непреодолимой преградой. Внутри периметра бегало с десяток весело поскуливающих животных пегой окраски, сильно напоминавших наших собак, но передвигавшихся какими-то странными лошадиными скачками. Издалека эти животные казались вовсе не страшными, а ,даже наоборот, веселыми и беззаботными. Они прыгали и кувыркались, таскали друг друга за хвосты, одним словом, веселились вовсю, но изредка доносившийся до меня лязг их челюстей наводил на некоторые размышления. Да, замок действительно был неприступен для наступающей армии, но для одиночного лазутчика в нем оставалось слишком много уязвимых мест, что тоже заставляло задуматься. Значит, нужно было придумать что-то неожиданное. В замок, вопреки всем существовавшим мнениям ,я решил пробираться в полночь, когда нечисть, по моим весьма не проверенным сведениям, просыпается для охоты и ответного хода не ждет. Итак, узнав всё необходимое для скрытного проникновения, я осторожно спустился вниз, и лавирую среди камней, заспешил обратно к поджидающей меня "дружине". Можно было и не возвращаться, но мне хотелось в ожидании полночи хорошенько выспаться под надежной охраной и не отвлекаться от столь благородного занятия на различные шорохи и звуки.

Когда я возвратился уже вечерело. Я шёл осторожно и услышал, как среди сопровождавших меня мужиков разгорелся спор, едва ли не переходящий в драку. Мне стало интересно. Я остановился за большим валуном и прислушался.

-А я гуторю, всё едино казнят. Вот тока сполнит заданьице и на плаху, - громко увещевал своих оппонентов рыжий Мефодий. - И ты, Фрол, не печалься, - (я осторожно выглянул из-за камня. Ага, Фролом звали того краснорожего мужика в куцем армячишке, что никак не хотел идти. О чем это он ,интересно, печалится? Уж, не обо мне ли? Вряд ли.) Меж тем Мефодий продолжил, - казнят его, как пить дать казнят.

-Так я што, я раз ж спорю, - Фрол виновато развел руками и на мгновение замолчал. Затем на его лице появилось мечтательное выражение, - хорошо, если б четвертовать, колесовать оно тоже ниче, но как-то всё не по- нашенски...

-Повесют его и вся недолга, - весомо заметил стоящий чуть поодаль коренастый мужик, время от времени почёсывавший свою репу широкой мозолистой пятернёй.

-С чагой-то тебе сберендилось, что повесют? - Мефодий недовольно взглянул в его сторону.

-Да вот ни с чего, от думается и всё так.

-Нет, ты не темни, - настаивал рыжий, нервно теребя в руках коричневый булыжник, величиной с собачью голову, - всегда ты, Григорий, темнишь, думаешь, думаешь, а потом как ляпнешь...

-Да чё темнить- то, ты сам-то скумекай, что четвертовать, что колесовать время надобно, а человек он пришлый, в наших краях неведомый, мож какой князь удельный? Никто ж не выпытывал, а сам-то он помалкивает, тока как зыркнет на тебя сразу оторопь и берет. Мож за ним войско уже скачет? А верёвка- она что, раз и готово.

-Ну, эт ты хватил, про князя-то. Каков же он князь, ежели пешим в город явился?

-Не ведаю, хто знает? Мож корысть есть какая, али зарок даден. Их благородеев раз же разберешь?

-Эх, мужики, ежели веревка, то такда и смотреть неча, - тяжело вздохнул Фрол и сокрушенно покачал головой. В его глазах отразилась беспросветная тоска.

-Не о том, дурень, печалишься. Опасаюсь я, как бы оно всё хуже не повернулось. Неспроста он в наш город заявился, ох неспроста...

-Так чё ж делать-то?

-Я так мыслю, мужики, токась он вернется, порешить его надобно, - понизив голос, предложил Григорий, как-то странно поглядывая на своих спутников.