Анатолий Гончар - ХМАРА

-По моей, я сам поведу вас! - гвардеец вскинул на меня удивленный взгляд и морщины на его лице чуть-чуть разгладились. Он не привык видеть в бою рядом с собой больших командиров, и теперь, глядя на меня, не мог понять, то ли я знаю то, чего не знает он, и нам всенепременно улыбнется Виктория, либо я, предвидя неминуемую гибель, решил умереть красиво, на глазах целого города. Так и не разобравшись в своих мыслях, он поклонился и, почтительно шаркнув ногой, поспешил выполнять моё указание. Но не успели конюхи вывести стоявших в готовности коней, как вражеское войско закончило бомбометание и приступило к штурму. Впереди по-прежнему двигались толстокожие тролли. Только на этот раз их тела прикрывали наспех сколоченные щиты из небольших брёвен и толстых досок. За ними двигались орки, державшие в своих руках гнутые луки, сделанные из рогов горных козлов. За ними, таща длинные штурмовые лестницы, смешно, по обезьяньи переставляя ноги, вприпрыжку "скакали" горные "витязи". А за их спинами, сверкая доспехами, неспешно двигались псы-рыцари. Покрикивая на своих более отчаянных (или менее умных?) союзников, они пока не спешили вступать в общую схватку.

До противника оставалось не более сотни шагов, когда взлетела и понеслась к цели первая одинокая стрела. И сразу вслед за ней, будто повинуясь какому-то безмолвному приказу, с обеих сторон в воздух взвились целые тучи стрел. Плотность их была такова, что некоторые сталкивались в воздухе и, сцепившись вошедшими друг в друга наконечниками, падали на орошаемую свежими каплями крови землю. Свист, крик, скрежет, рев и стоны, доносящиеся со всех сторон, оглушали.

Противник приблизился и, засыпав телами ров, полез на стены. Прямо под нами здоровенный тролль, приставив свой щит к каменной кладке, принялся разбивать стену огромным железным молотом, край которого после каждого удара на мгновение выскакивал наружу, чтобы с новым размахом обрушиться на искрящие от ударов камни. Самого тролля надежно защищал от наших копий сколоченный из бревен щит.

-Горшки со смолой наверх, живее, живее! - приказал я. И сразу несколько голосов подхватили мою команду, передавая её всё дальше и дальше. Не прошло и пары минут, как на стенах (не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы и проносящиеся над головой камни, выпущенные из сотен пращей), появились мальчишки и совсем юные девушки, несущие на своих плечах коромысла, гнущиеся под тяжестью налитых смолой горшков и кувшинов. Напротив меня остановился мальчишка лет десяти. Я попытался перехватить его ношу, но он, гордо отстранившись, снял коромысло с плеча сам, и осторожно поставив раскаленные горшки на камни, вытер со лба выступивший от усилия и жара пот. Затем все так же молча развернулся и, прихрамывая на одну ногу, побежал обратно за новой порцией огненного варева.

-И как этим пользоваться? - осторожно спросил выспавшийся за полдня Велень. Его маленькие глазки внимательно посмотрели на дымящееся содержимое горшка.

-Очень просто, на раз-два. - Я тихо выругался, представив, как буду браться за раскаленные бока посудины. - Берешь спички, поджигаешь смолу и бросаешь на головы противника. - Говоря, я поднес зажигалку к сразу же занявшейся смолке и, подхватив горшок под самое днище, швырнул его вниз, целясь в щит, скрывающий нашего "ударника". Две стрелы, просвистевшие у меня над загривком, подсказали, что враг не дремлет. Но, слава богу, враги промазали. Промазал и я. Горшок разбился метра на два дальше высунувшейся, было, на мгновение спины тролля, слегка опалив оказавшихся там гоблинов. Смола, полыхая красным чадящим пламенем, пролилась на землю, безобразной кляксой растекаясь по вытоптанной ногами противника траве.

Второй горшок я кидал, целясь более тщательно. Кроме того, десяток лучников, прикрывая меня со спины, не давали вражеским стрелкам спокойной жизни. На этот раз бросок удался. Шлепнувшись на щит, горящая масса растеклась по его поверхности и, вскоре добравшись до трещин, образованных на местах стыковки бревен, потекла вниз, облизывая языками пламени мохнатую шкуру мгновенно прекратившего свою работу тролля. Через пару секунд чудовище, отбросив на головы гоблинов пылающий факелом щит, крича и завывая, заметалось по полю боя. Мой тролль, ускакавший вдаль искать водицы, оказался первым. За ним поплясал второй, затем третий. С каждой минутой количество беснующихся по полю образин увеличивалось, но бой еще не закончился. Горные "витязи", воспользовавшись всеобщим вниманием, обращенным на отражение натиска троллей, почти одновременно перешли в атаку, с разбегу приставив к каменной кладке тысячи лестниц. Бой закипел на стенах города. Почти в тоже время одному из таранов, долбивших стену у западной конечности стены, все же удалось пробить брешь, и в образовавшийся проём хлынула вражеская тяжеловооруженная конница. Ценой гибели более чем половины гвардейцев, врага удалось оттеснить к проему, выбить наружу и обрушить свод стены, похоронив под ним и таран, и полсотни не успевших выбраться из-под завала гоблинов. Брешь в стене заделали, раненных отнесли в лазарет, а мертвые пока оставались лежать там, где их нашла смерть. Руководивший вылазкой Георг явился в помятых, иссеченных многими ударами доспехах. Лицо его было хмуро, а сражавшийся рядом с ним Андрей Дубов, разгоряченный схваткой, перепачканный с ног до головы вражеской кровью, устало улыбался, словно смерть, витавшая вокруг него, всего лишь веселая забавная шутовка.

-Господин воевода! - отозвав меня в сторону, озабоченно произнес Георг и, покосившись в сторону беззаботно играющего мечом Андрея, едва слышно продолжил: - Еще один такой натиск и мы дрогнем. Их слишком много! Даже если каждый срубит голову дюжине врагов, всё равно их останется во много крат больше нашего!

-Я знаю, но нам надо продержаться день и ночь, продержаться любой ценой! Если продержимся, то может и отобьемся.

-Я верю Вам! И мы продержимся, клянусь своим родом, мы продержимся! - пообещал доблестный рыцарь. Затем замолчал и, подумав, добавил: - Или умрём.

Всё-таки его вера в меня имела свои пределы. А бой продолжался. Я бегал по стенам от одного участка к другому, появлялся в наиболее угрожающих местах, подбадривая бойцов своим видом и словами, обещавшими неминуемую победу. Ратники, стремившиеся защитить своего воеводу, при виде меня утраивали усилия и сбрасывали противника со стен крепости ещё до моего подхода. Мне даже не пришлось помахать мечом, чтобы в сватке обагрить его черной вражеской кровью.

В этот день все мои спутники заслуживали всяческих похвал. Дубов и Ротшильд ввязывались в самые горячие схватки. Велень, беспрестанно следуя за Бабой-Ягой, помогал ей творить какие-то заклинания, отдавая ей часть своей силы и энергии. Сама Яга, изнемогая от усталости, швыряла в наступающие орды раскаленные добела шары, оставлявшие в их рядах широкие прорехи. Отец Иннокентий, покрутившись на вершине стены и, видимо посчитав это дело либо слишком опасным, либо недостойным его звания, спустился вниз и теперь, заменив сраженного случайной стрелой старца, огромным черпаком разливал по горшкам кипящую в котлах смолу. А наш добрый хозяин Семёнович - старший, разместив на своем дворе лазарет, ухаживал за ранеными.