В Бацалев - Тайны городов-призраков.

О государственном устройстве Сибариса нам приходится догадываться по единственному упоминанию Тимея о 500 всадниках. По аналогии с другими греческими колониями, можно заключить, что в Сибарисе была олигархическая форма правления, которую и осуществляли эти 500 всадников-аристократов. По всей видимости, они были потомками первых поселенцев, основателей города. В соседнем Кротоне, разрушившим Сибарис в 510 году до н. э., у власти стояла аналогичная "тысяча".

Интересно, что не последнюю роль в гибели Сибариса сыграл знаменитый философ Пифагор. В 530 году до н. э. он прибыл в город и буквально первой же речью очаровал всех. Кротон в то время переживал не лучшие времена: совсем недавно кротонцы напали на соседний город Локры Эпизефирс-кие и, хотя имели численный перевес, потерпели сокрушительное поражение, потеряв большую часть армии. Единственным утешением для них служило лишь то, что два года назад их атлет Милон одержал победу в борьбе на Олимпийских играх. [63] [63] Всего у Милона было семь побед в Олимпии и семь побед в Дельфах. Такие победы ценились греками очень высоко и делали победителя национальным героем.

Прибыв в Кротон, он, как пишет Диоген, "написал законы для италийцев и достиг у них великого почета вместе со своими учениками, числом до трехсот, которые вели государственные дела так отменно, что поистине это была аристократия, что значит "владычество лучших". Этот философ собирался совместить несовместимое: объединить математику и мистику. Постепенно Пифагор навязал кротонцам свое этико-политическое учение и стал пользоваться таким почетом и уважением, что кротонцы не решались построить новый сортир, не испросив совета у великого мудреца. Когда же он предложил им построить храм музам, они молча отправились тесать камни. Кротонцы неукоснительно соблюдали все его священные предписания: огонь ножом не разгребать, через весы не переступать, против солнца не мочиться, по торным тропам не ходить, факелом сиденья не осушать и ношу помогать не взваливать, а сваливать. Все эти меры способствовали подъему духа кротонцев после поражения и появлению ненависти к Сибарису. Приверженцы Пифагора видели в самом его существовании угрозу широкого распространения пифагорейских идей, а более приземленным людям не давали покоя плодородные поля Сибариса и обширная торговля, мешавшая развернуться кротонским купцам.

В это время власть в Сибарисе захватил некий Телис. Такие локальные революции и тогда уже совершались исключительно для того, чтобы "переделить все по-честному". Бедный кифаред, если он и существовал, просто попал под горячую руку. Телис изгнал из города 500 самых знаменитых и богатых граждан, присвоив себе их имущество. Последние укрылись в Кротоне. Дальнейшие события разнятся взглядами сторон. Сибариты утверждали, что они отправили в Кротон посольство, требуя выдать перебежчиков, но кротонский совет под влиянием Пифагора им отказал. Кротонцы же говорят, что это они отправили в Сибарис посольство из 30 самых знатных мужей (видимо, желая прямо повлиять на внутренние дела города), но посольство было убито, а тела знатных мужей бросили за городские стены.

Война стала неизбежна, и в 510 году до н. э. войска двух городов встретились в поле. Кротонцев вел в сражение олимпионик Милон. Головы его не было видно, так как всю ее вместе со шлемом закрывали венки, полученные за победы на олимпиадах. По замыслу кротонцев, один вид человека, к которому так благосклонны Олимпийские боги, должен был обратить сибаритов в бегство. Милон славился необычайной силой. Он сам принес свою мраморную статую в Олимпии и установил на пьедестале. Он смазывал маслом диск и вставал на него, и никто не мог столкнуть его, как ни старался, хотя другие поскальзывались на масле без посторонней помощи. [64] [64] Милон погиб как настоящий греческий герой — самым идиотским способом. В лесу он нашел дерево, которое дровосеки наполовину расщепили и вогнали клинья, чтобы природа сама доделала за них работу. Милон просунул руки в расщеп, клинья выпали, а руки чемпиона зажало дерево. Выбраться он не сумел, окрестные волки его съели, и на следующий день дровосеки нашли от Милона только руки.

Но сибариты не смутились видом «безголового» Милона: в их рядах тоже были олимпионики, правда, победители не в борьбе, а в беге. (Еще один сибаритский парадокс: откуда в городе, где спят на перинах из лепестков роз, берутся чемпионы?)

Кони сибаритов уже встали на дыбы, кротонцы порядком струхнули, и если бы не чей-то совет заиграть на флейтах парадный марш сибаритов, то песня кро-тонцов была бы спета. А так они победили. Сибарис был сожжен дотла, а на его место кротонцы пустили, изменив русла, две реки — Сибарис и Крафис.

Уничтожение Сибариса повергло в шок античный мир. Все взрослое население Милета даже погрузилось в траур, что, впрочем, легко объяснимо: ведь милетцы потеряли свой главный перевалочный пункт для торговли с Западом, потеряли надежных банкиров и ростовщиков, наконец, потеряли собственные товары, хранившиеся на складах Сибариса.

Кротонцы, по всей видимости, предложили сибаритам добровольно покинуть город, и они выселились в Лаос и Скидрос — когда-то основанные ими колонии на западном побережье современной Калабрии.

И с этого момента начинается борьба сибаритов за свой город, которая опровергает их нарицательное имя напрочь.

Через некоторое время сибариты предприняли попытку возродить свой город на другом месте, но неподалеку от прежнего. В 494 году до н. э. персы сожгли Милет. Геродот пишет, что когда в Афинах показывали пьесу "Взятие Милета", то рыдал весь театр от переживаний, а автора позднее оштрафовали, но сибариты не объявили у себя траур, как сделали это ранее милетцы, — пеняет Геродот. Следовательно, в 494 году Сибарис № 2 уже существовал и был городом. Вполне возможно, что возникновение Сибариса № 2 произошло с молчаливого или прямого согласия Кротона, который к тому времени, забыв пифагорейские добродетели, доминировал над всеми городами региона. Но в 476 году Кротон осадил Сибарис. Логичнее всего это объяснить так: согласившись на возвращение сибаритов, Кротон лишил их определенных прав (например, права вести торговые или посреднические операции); и сибариты восстали. Они обратились за помощью к тирану Сиракуз Гиерону. Тот послал им своего брата Полизела. Дальнейшие события грешат разночтением: по одному автору, Полизел был послан в Сибарис исключительно для того, чтобы его там убили; по другому, Полизел был послан против Сибариса. В любом варианте толку от Полизела оказалось мало — Сибарис № 2 тоже пал, а его жители вернулись в Лаос. Но, вероятно, не все. Часть из них оказалась в Посейдонии. Это удалось проследить С. Крейю по нумизматическим материалам: во-первых, с этого времени резко меняются изображения на монетах Посейдонии; во-вторых, когда сибариты опять собрались с силами и основали Сибарис № 3, их монеты оказались буквально скопированы с монет Посейдонии.