Алекс Алекс - Броненосцы Петра Великого -ч.1 Архангельск

ред) рос, учился, на любимых уроках химии разрабатывали способы как взорвать любой имеющийся ингредиент, желательно под ножкой стула учителя или на худой конец в замке двери класса перед контрольной. Потом еще учился, даже полетать в Лисьем носу умудрился, потом в Черниговское летное училище поступил и там учился, потом был выкинут с третьего курса, как и все курсанты так как стране пилоты оказались больше не нужны ну а потом работал. Хорошей работы с неоконченным военным образованием, да еще и в то время найти было нельзя по определению, так что работа была для еды а для души стало увлечение парусами. Пожалуй начну отсюда углубляться. Парус, это не средство передвижения, на моторе и быстрее и дешевле, это состояние души. Попробовав пройтись самостоятельно под парусом один раз заболеваешь им надолго, если не навсегда. Он дает и эйфорию от тихо журчащей, рассекаемой форштевнем, воды с медленно проплывающими мимо берегами и адреналиновый взрыв, когда в снастях воет ветер и стены воды вырастают со всех сторон. Он может дать всю гамму эмоций от наслаждения до ужаса причем сразу, а то и в одно мгновенье. На это подсаживаешься, как наркоман на иглу. Мечтая об отпуске, представляешь куда ты пойдешь на этот раз. Ладожское озеро и Онега были пройдены уже по несколько раз, на обрывистых берегах пролива Кочерги был втихушку оставлен автограф для будущих археологов. Самым внимательным образом были изучены петроглифы Кольского полуострова и вынесено одобрение древнему охотнику, уже не одно столетие догоняющего кита на камне острова Канозера. Правда, за чем именно он гонится и что именно держит наперевес вызвало массовую дискуссию, так как из видимых черточек понять можно было разное. Но адмирал (руководитель эскадры, в данном контексте предположительно руководитель лодочного похода - прим.ред.) сказал охотник за китом, пусть будет так.

Вот, довспоминался. Опять хочу на Белое море. Чтоб парус хлопал и соленые брызги в лицо. И плевать на сухопутную мошку, которая на берегу способна сожрать бутерброд, пока его до рта доносишь. Плевать на вечный дождь и туман, в котором можно запросто потерять только что снятый мокрый носок. Зато выглянувшее рано или поздно солнце окрасит вершины Хибин в первородные багряные цвета и повесит над горизонтом несколько радуг одна в другой. И сразу хочется идти дальше, и увидеть что же там, в основании радуги.

Вот и шел, за радугой и запахом тайги. Знакомые мечтают о солнечных пляжах и дачах, бог им судья. Хорошо, что мы все разные, а то на Белом море было бы не протолкнуться от парусников - а так, в самый раз.

Так что Белое море - жди меня в июне, рано конечно, но хорошо что вообще летом отпуск дали. А пока суть да дело, было время позаниматься матчастью. Кстати, совсем забыл за этой ностальгией представить верного спутника в радостях и печалях походов тех лет - надувной разборный парусный катамаран Катран. Полностью индивидуальная сборка по собственному проекту и каждую деталь которого я делал собственноручно, помогая себе напильником и русским словом. Когда Катран первый раз набрал ход, преодолев с моей помощью, детские болезни любого нового проекта, я был кристально счастлив. А потом мы несколько лет привыкали друг к дугу, мерялись характерами. Я пытался командовать, а он делал мне тихонько пакости, а потом наоборот командовать уже пытался он а я вредничал, себе во вред в основном. Но мы притерлись друг к другу, и тогда отпуск я уже не мыслил без Катрана. Вот собственно и вся предыстория.

Саму историю поведу пожалуй с июня месяца и Архангельского берега Белого моря куда я наконец то доехал в свой долгожданный отпуск. Многие подробности мне уже и не вспомнить, за давностью лет. Хотя, начал вот записывать и из памяти так и полезли сценки из той жизни. Попробую собрать из них единое повествование, времени у меня теперь много.

Первая походная ночевка, отвык за год от пенки и спальника, не заснуть. Тент палатки похлопывает от усиливающегося ветра. На пляже, уткнувшись острыми форштевнями в крупную гальку, дремлет Катран, сонно переваливая под ветром плохо закрепленный гик с борта на борт. Мне из палатки хорошо слышно как звякают натягивающиеся снасти, и это то же мешает уснуть. Решив бросить себя насиловать, выбираюсь наружу, подбираю забытый снаружи пендель, успевший набрать на себя росы, и усаживаюсь на него. Белые ночи Белого моря уже вступают в свои права, читать еще нельзя но собрать лагерь можно вполне. Но лень. Закуриваю. Смотрю как море начинает наползать на берег, поморы называют это - море вздохнуло. Очень похоже. Огромное живое существо то искристо-ласковое а то и зло-ревущее, чаще просто свинцово нахмуренное и вздыхающее два раза в сутки. По выписке, заготовленной мной на этот месяц заблаговременно, пик прилива будет к раннему утру. Пожалуй, не буду ждать второго вздоха, а прилягу на отливную грудь первому. Катамаран собран, вещи переупакованы в гермы, собрать лагерь смогу за два часа с ленцой и пивом, бессонница усугубленная белыми ночами - нет смысла откладывать старт. Ветер только вот свежеет, но пока ничего страшного. Достаю вторую сигарету. Собирать лагерь по прежнему лень а время не поджимает. Ладно, буду последовательным - кусты, котелок, катамаран.

Примус шумит как маленький реактивный двигатель. На этот раз выяснилось, что забыл дома ветрозащиту ну да это мелочи, помниться москвичи собрав катамараны в Кандалакше выяснили, что забыли паруса на Иваньковском водохранилище (водоем не опознан - прим.ред.) в подмосковном парусном лагере «Крапива» вот это был экстрим. А ветрозащита мелочь, пенкой обойдусь. Первый утренний кофе особо хорош. Возвращает к жизни. Но собирать лагерь лень по прежнему. Наверно пошел откат от вчерашней лихорадочной постановки лагеря и сборки катамарана. Буду считать это периодом адаптации а не плохими предчувствиями. Но на всякий случай пойду под первой полкой рифов на гроте. Раз уж выхожу пораньше, то имею право спокойно потрамваить первый ходовой день маршрута. Увязывать вещи на катамаран дело муторное. Мыслями ты уже в море а суровая действительность цепляет тебя за штаны и тащит назад к обыденности. Кстати, надо будет герму с кухней переложить в корму, как самую тяжелую, а то волна расходиться а всплытие носами на волну у катамаранов больное место не любят они по волнам скакать, их стихия резать воду и выжимать ветер. Все, буду считать, что вещи увязаны и катамаран к походу готов. Строгого маршрута как обычно нет, есть хотелки. Пойду от Архангельска на Кандалакшу через Соловецкие острова, куда же без них. Будет все плохо - сойду с маршрута в Кеми, а будет хорошо, пойду после Кандалакши в сторону Умбы. Поход не на один день понятно, но за имеющиеся две недели мне таким маршрутом до горла Белого моря не дойти, так что можно просто расслабиться и получать удовольствие. Прилив на пике, катамаран качает скромная прибойная волна, самое время поднимать паруса. Разворачиваю стаксель с закрутки он хлопает наполняясь ветром и приветственно машет шкотовым углом, привычно обтягиваю стаксель вглядываясь в дно, ожидая момента когда глубина станет достаточна для опускания руля и шверта. Глубина нарастает стремительно десяток секунд и плавники моего Катрана выдвинуты полностью катамаран становиться управляемым и послушным, только несколько тяжеловато висит на руле (яхтенный термин обозначающий разбалансировку паруса и киля связанную с неполным или не штатным несением парусов - прим.ред.) это не беда, сей час присмотрюсь к ветру и буду ставить грот. Ветер ровный северо-восток с той стороны на горизонте легкая хмарь берег плавно уходит за спину, волна с правой скулы немного не приятная но предпосылок для аврала пока не видно. Доворачиваю носы на ветер и уравновесив новый курс закрепляю румпель петлей а сам бросаюсь к мачте. Если кто спрашивает, а почему не делать это на земле в спокойной обстановке перед отправлением, могу только пожать плечами - на Онеге я так и делаю, на Ладоге бывает тоже выхожу под полным комплектом, а вот Белое море наглых не любит а учит очень жестко, особенно крейсерские катамараны, которые в отличие от яхты, будучи перевернутыми обратно встать сами не могут. Но и трусов с перестраховщиками Белое море терпит с трудом, по этому выйдя в море почувствуй его настроение, а получив благословение от моря не мешкай раскрывай свои крылья. Как это почувствовать, не расскажет никто просто ты это можешь или нет. Некоторые могут достать языком кончик носа, я не могу, зато чувствую море как большой и единый организм, чувствую его настроение и нескромно пользуюсь этим. Грот ползет по ликпазу на мачту, фал позвякивает об алюминий при каждом рывке, вот наверх уползает третий и самый верхний ряд рифов, подъем продолжаем, из длинной транспортной сумки, пристегнутой к палубе под гиком, выползает бесконечная змея сложенного змейкой грота, приходиться придерживать его коленями иначе свежий ветер мгновенно вытрясет грот наружу и заставит его хлопать как простынь на веревке. Нелегкое это дело, поднимать грот на ходу в одиночку при ветре и волне. Второй ряд рифов уполз наверх и вот наконец первый ряд появился из сумки. Тебя то мне голубчик и надо. Поднимать парус полностью чувствую будет наглостью а брать второй ряд рифов уже перестраховкой. Закрепляем грота-фал, закрепляем первый риф-шкот, обтягиваем первый риф-галс - болтающийся снизу не поднятый остаток грота скручиваем и подвязываем к гику. Катамаран уже несколько увалился под ветер но грот еще не лег на ванты, свободно хлопая он пробует ветер на вкус радуясь выходу из многомесячного заточения в транспортной сумке. А я уже на корме, в одной руке грота-шкот во второй румпель, мне бы еще третью руку под стаксель-шкот ну и заодно четвертую под брасы спинакера. Но пока мутация яхтенных моряков до этого не дошла приходиться зажимать стаксель-шкот коленями - управлять неудобно но сбросить фал со стопоров в случае чего можно. Поза со стороны кажется не очень комфортной, это действительно так, но когда катамаран ложиться на курс и начинает резать волну, об этом как то забывается. Вот и у меня начинается ходовая эйфория. Бакштаг правого галса, впереди чистое море, паруса полные ветра. Как давно я сегодняшний не испытывал это ощущение. Мне уже не вспомнить, что было тогда с собой из вещей а вот ощущение катамарана пришло сразу. Вспоминается глубокая зарубка на мачте чуть выше фаловых стопоров от соскочившего зубила, белый узор каната грота-шкот, проскальзывающий по ладони, с вплетенной в него красной нитью, бурун у пера руля и пенный след на волнах.

Читать дальше