Алекс Алекс - Броненосцы Петра Великого -ч.1 Архангельск

Пока ковырялся с аптечкой, и держал ее в руках, стукнула еще одна мысль. Что-то она мне напоминает. Пожалуй, увеличенную упаковку с зубными палочками-ковырялочками. И тут в очередной раз осенило. Спички! Так давно ими не пользовался, что за год и не вспомнил, мучался с этим кресалом. Отлично! Тут же переместился к плотникам, надо было технологичный способ стругать палочки, для всего остального, использую то, что есть. Способ таким и оказался, стругать. Сделали два станочка, одинарную гильотину, что бы отрезать от напиленных в размер спички досок шпон нужной толщины, и гильотину из нескольких лезвий, которой этот шпон делили на палочки. Палочки получились чуть толще, чем мне было привычно, и тут задумался. По плану хотел окунать палочку в воск от свечей, прижимать к гремучему серебру, и обваливать в порохе, после чего еще раз окунать в воск. Зажигалась спичка вертикальным ударом по головке. Но на такую толстую спичку налипнет очень уж много гремучего серебра, дорого выходит. Надо спички затачивать до тонкого жала, вот тогда там осядут миллиграммы, и будет не дорого. Надо еще точилку для палочек. Точилка для карандашей услужливо всплыла в памяти, только будем не палочку в ней вращать, а крутить саму точилку на станочке с ножным приводом. Получилось неплохо. На спичечной линии образовалось четыре рабочие специальности, один делает шпон и режет из него палочки, второй затачивает, и двое обмакивают. Выход продукции не высокий, но тут главное начать. Спички расфасовывали по маленьким тубам, наподобие аптечек, по двадцать спичек, стукать можно было о крышку упаковки.

Пока обмакиватели не приноровились, гнали то брак, то перерасход гремучки, но наладили и это, руку набили. Вот и еще одна диковина полезная. От встряхивания спички не зажигались, воск помогал, так что стукнуть надо было довольно сильно, даже ронять пробовал. Стал постоянно таскать с собой упаковку, прикуривать стало значительно удобнее. Папиросы делать не стал пока, тут автоматизация нужна, трубками обойдемся.

Скатался с обозом в Архангельск, устроил там показательный прием, с рекламой новинок, все было встречено благосклонно, опять много говорили, пустил и со своей стороны слух о паре беззащитных огромных купеческих кораблей, что повезут множество товаров. Но в основном ездил посмотреть, как дела на верфи. Раздал несколько премий и существенно больше клизм. Хотя, в целом все шло даже с небольшим опережением плана строительства. Вернувшись в Вавчуг, занялся подготовкой экипажей и пушкарей.

Новый год отметил в одиночестве, Тая уехала по деревням, как практикующий медик, они тут Новый Год первого сентября праздновали. Сделал себе оливье со сметаной, посидел за ужином с домашними, приговорил пол штофа водки и пошел на улицу стрелять из ракетницы. Все равно, было грустно. Всем сказал, что просто мой личный праздник.

Решил не дожидаться обратно Апраксина и назначил отъезд каравана в Москву на начало февраля. Завод опять перешел на две смены, и снова началось соревнование, на лучший подарок государю. А мне это уже было не очень интересно. Дети они все же.

Заметив мое философское состояние, на меня насел Ермолай, стали с ним делать скелеты будущих книг, по разным направлениям, и постепенно заполнять эти скелеты всеми моими знаниями. Знания, как выяснилось, имели массу пробелов. Увлекся, но быстро наступил февраль, и начал собираться большой караван. Ермолай настоял на продолжении наших трудов в дороге, так что были сделаны еще одни сани с кунгом, для руководящего состава. Выехали даже раньше, чем в прошлом году, хотели еще заехать в имение. Надо было часть рабочих отвезти назад, а некоторые решили забрать семьи и возвращаться с нами. Так что и на обратном пути заедем в Кузяево. Стрельцов с нами не было, как и саней из Холмогор, забрал сотню морпехов, два старых экипажа и два новых. Как обычно, забрал победителей наших постоянных соревнований, надо же их как-то поощрять.

Дорога была такая же длинная, и так же сторонились селений. И дошли без приключений.

В отличие от прошлого года остановились в своем подворье, вызвав бурную радость Федора. У него тут уже чуть ли не каждый гвоздь из ожидаемого каравана был расписан по купцам. А дополнительные сани с новым товаром вообще довели его до прострации Скруджа Макдака. Так как сержант, в прошлый наш приезд, остался в Москве, пришлось самому ездить с визитами и заявлять о своем приезде и мое прошение на аудиенцию у государя. В тот же вечер начались эти вечные попойки с обрадовавшимися, моим появлением, офицерами. Зато очень подробно узнал о походе на Азов. Множество московских слухов и сплетен. Из них выходило, что мной заинтересовались высшие сферы, и надо собраться, похоже, предстоят политические игры.

Приезжающим купцам вежливо обещал устроить большой прием после аудиенции к государю, сначала товары покажу ему, а потом всем. Это видимо задействовало тайные рычаги жизни Москвы, и меня пригласили, как они выразились, с дамой, на большой прием с последующей аудиенцией. На подготовку отводили два дня, которые мы с Таей использовали по полной программе. Наряды привезли с последнего Архангельского бала. Тая в платье и с прической была диво как хороша, умеют все же женщины перевоплощаться. То она строгий и насупленный медик, а тут стала светской дамой.

Федор обзавелся в Москве выездом, так что поехали с комфортом и повезли за собой трое саней с подарками, одни сани целиком занимал макет винджаммера.

Ехали снова через метель, по темным московским улочкам, проезжая под многочисленными арками башен крепостных стен. Какой все же резкий контраст, темной и хмурой Москвы, и того, как безудержно веселятся внутри домов представители знати. Может отсюда пошло выражение - Москва, город контрастов. За всю дорогу нас ни разу не проверили. И за парковку в кремле денег не взяли. Хотя, сегодня тут день открытых дверей, судя по количеству выездов. А, обращая внимание на качество этих выездов, понимаешь, что еще и день открытых кошельков. Но надеюсь, нас среди этого великолепия выделят, очень уж хорошо старик-портной расстарался. Внимание надо привлечь обязательно, раз про меня, и лиц, заинтересовавшихся мной, пошли столь интересные слухи, надо сегодня все и решать, а если что, сегодня же и жаловаться Петру на аудиенции.

Вход в зал предварили обычными формальностями, распорядитель придирчиво нас осмотрел, распахнул двери в зал, и, стукнув своей палкой, громко произнес

— Князь Александр! С дамой!

Умеют же тут острые углы обходить. Заходим, изображаю величественное оглядывание огромного зала, народу полно, как на стадионе. И, похоже, к нам уже с нескольких сторон идут те самые заинтересованные лица. Продолжая тему стадиона - что же, мяч в игре!