Дмитрий Хван - Знак Сокола [СИ]

Следующим нововведением в повестке дня стал юношеский чемпионат Ангарии по футболу. В каждом посёлке уже были команды, гонявшие кожаный шнурованный мяч с набивкой из ветоши и тряпок, теперь настало время придать этому виду спорта общегосударственный размах. Аналогично было и с хоккеем — на ангарском и байкальском льду несколько последних лет группы молодёжи и первоангарцев регулярно устраивали баталии на коньках — прикреплённых ремешками к обуви полозьев, пытаясь загнать в ворота деревянную шайбу. Эти виды спорта быстро завоёвывали всё большую популярность среди подрастающего поколения.

Также на собрании было объявлено о том, что после согласования окончательного проекта Софийского собора и уже сделанного макета храма, каменщики из Европы, наконец, приступили к работам. Несколько мастеров-немцев, что понимали толк в литье колоколов, были отправлены в Железногорск, в помощь к Ивану Репе.

— С немцами мы не прогадали, — радовался Соколов, направляясь вместе с Дарьей и сыновьями домой. — Толковые ребята. Надо Белову расширять фронт работ по сманиванию переселенцев из Европы.

— Для этого Михаил должен выйти к Балтике, — проговорила Дарья. — Положа руку на сердце, ты уверен в том, что Смирнов и Ринат решат эту проблему?

— Они помогут её решить! — сразу и уверенно ответил Вячеслав. — Не забывай, у Михаила Фёдоровича сейчас и Смоленск, и Полоцк, отобранные у поляков. А ведь мы им лишь немного помогли — указали направление и только.

— Отец, я слышал, царь скоро умрёт? — спросил вдруг Станислав.

— Он тяжело болеет. Водянка у него, — ответила за Вячеслава Дарья.

— Мама, а ты не сможешь ему помочь? — задал ещё один вопрос сын, когда они уже подошли к княжьему дому.

— Нет, ему наверняка требуется трансплантация печени, — удивилась она интересу Стаса к незавидной доли царя.

Когда сыновей, наконец, удалось отправить по их комнатам, Вячеслав с Дарьей остались одни в гостиной. Когда сыновей, наконец, удалось отправить по их комнатам, Вячеслав с Дарьей остались одни в гостиной. Ещё примерно с час они разговаривали о будущем. Вячеслав, поддавшись на уговоры жены, рассказал ей о том, каким образом будет формироваться будущее устройство власти. До сих пор это обсуждали лишь в узком кругу, состоявшем из нескольких человек. Окончательно ещё не было решено, как будет происходить руководство Ангарией после того, как первоангарцам придётся уступить своё место следующему поколению. По большому счёту осталось ещё лет двадцать, и они начнут уходить из жизни. Вячеславу было уже пятьдесят четыре года, но он был далеко не самым старым из тех, с кем пришел в этот мир. По первоначальной договорённости между властной группой, отпускать государство в руки одного человека было опасно. Конечно, у сына Вячеслава было предпочтительное положение, но как он себя сможет проявить, ведь не всегда потомок всеми любимого и уважаемого правителя оказывается подобным ему. Бывало, что на троне появляясь те люди, которым нечего было делать не только там, но и рядом со властью вообще. Тем более что положение государства, созданного членами пропавшей экспедиции, было далеко не безоблачным. Со всех сторон её окружали враги, либо потенциальные агрессоры. Причём это касалось не только казачьих ватаг, которые уже не раз проверяли ангарцев на прочность, но и врага гораздо более опасного. При самом неудачном развитии ситуации на юго-востоке, маньчжуры могли, захватив Пекин и земли Китая, бросить часть сил на Сунгари. И тогда Матусевичу мало не покажется. Пока ситуацию на Сунгари и Амуре держали под контролем канонерки и только. Следовательно, нужно было наращивать существующую там флотилию, да и о Лене забывать было нельзя. После случившегося на Витиме, теперь уже было необходимо и там твёрже встать на ноги, обозначив своё присутствие. А ещё Селенга! Чтобы правильно понимать положение внутри Ангарии и правильно распределять её людские и производственные ресурсы, планировать развитие общества и производственных сил, заниматься сложнейшими дипломатическими сношениями с абсолютно различными обществами, и прочая и прочая, одного человека не хватит. Поэтому нужно было сразу ввести своего рода совещательный орган, который был бы и поддержкой государю и одновременно ограничителем его возможного самодурства.

— Совет при Великом Князе, — задумчиво сказал Вячеслав.

— Потому сыновья Петренко, Смирнова и Радека постоянно теперь при вас? — понимающе проговорила Дарья, откинувшись в кресле и заложив ногу на ногу.

— Да, — кивнул Соколов. — И не только они. Ещё есть кандидаты.

В дверь негромко, но решительно постучали.

— Ванна готова, Дарья Витальевна! — проговорила тунгуска, немного отворив дверь.

— Спасибо, Маша, — сказала княгиня, встав с кресла и игриво добавила:

— Ну что, составишь мне компанию? Спинку потрёшь, ну и ещё что-нибудь придумаем…

— А то! — с улыбкой воскликнул Вячеслав. — Это я завсегда.

«Тунгус» приближался к форпосту Матусевича, дымя трубой и пуская время от времени протяжные гудки. Сазонов вёз с собою не только обещание вождя Нумару дружить с ангарским князем, ибо подчиняться кому-либо — не в природе народа айну, но и подтверждение оного. Старый айну отпустил со своим зятем своего младшего сына — Рамантэ. В устье Амура ангарцы оставили построенное зимовье, следить за которым согласились айны. Им же, помимо подаренной железной утвари, было оставлено пять винтовок и запас патронов. Для предупреждения возможного нездорового интереса к зимовью со стороны казаков, на воротах установили православный крест, а на избе — ангарский стяг. Остались с айнами и двое ангарцев, следившие за дуговой радиостанцией, собранной на втором этаже центральной избы зимовья. Нумару оказался весьма бодрым стариканом, живо интересующимся всеми новыми для него знаниями. Ему весьма понравились винтовки, обувь, дома и, особенно, корабль ангарцев. Он оказался так сильно впечатлён канонеркой, что провёл на ней несколько ночей и постоянно требовал устраивать речные прогулки. «Тунгус» по желанию Нумару при спокойном море даже дважды выходил в пролив между приморским берегом и Сахалином. Кроме этого Сазонов немало времени провёл в переговорах с вождём и его сыновьями. Поначалу безо всякого успеха, потому как ни о каком становлении государственности айны и слушать не желали, искренне не понимая, о чём их гости ведут речь. Ведь до сих пор власть вождя далее становища не простиралась, да и сам Нумару о таковом не задумывался. Ангарский майор же втолковывал ему о преимуществах государства перед родом.