Глеб Дойников - Возвращение Варяга

—Слышу пушечную стрельбу. Кажется на зюйде, но тут не уверен...

Следующие пять минут на корабле молчали и прислушивались уже все, но кроме Кирилла никто так ничего не услышал.

—Знаете, молодой человек, вам вчера ночью надо было спать побольше. Вот пошли бы к себе в каюту сразу как сменились, не мерещилось бы сейчас черт знает что, — начал было отчитывать подчиненного командир крейсера.

—Минутку. У вас, если не ошибаюсь, в детстве учителя были и по живописи и по музыке, не так ли? — непонятно к чему вдруг начал Руднев.

—Так точно, товарищ контр адмирал, — растеряно ответил Кирилл, не понимая, к чему адмирал припомнил его детское индивидуальное образование, и внезапно добавил, — еще пару раз, кстати, грохнуло.

—И что вам ваши учителя по музыке говорили о вашем слухе?

—Ну... Кажется, мсье Ле Грон что-то говорил об абсолютном слухе. Помнится, тогда проверяли музыкальный слух у сестры, а я закапризничал, мне было то 5 лет, мол тоже хочу. Ну и мне тоже дали «постучать по клавишам», чем бы дите не тешилось, в результате проверяли меня потом полчаса, против сестринских пяти минут... А что? — смущенно, что ему ранее было не свойственно ответил Рудневу Кирилл, выплывая из череды детских воспоминаний.

—Курс на зюйд, ход — самый полный! Всем расчетам по орудиям! Хотя это и преждевременно, пусть сначала доужинают, — разразился адмирал серий резких и четких команд. После этого он наклонился к амбршоту, ведущему в машинное отделение, и проорал, — Эй там, в потрохах «Варяга»! Лейков, это я к вам обращаюсь. Если «Варяг» через час не даст свои проектные 24 узла, то вам останется в жизни один выбор — между петлей на рее и доской на борту [2]! Пора отрабатывать оказанное вам высокое доверие!

—Ну что же, господа-товарищи, проверим, прав ли был мсье Ле Грон, — обратился Руднев к соседям по мостику, шокированным его обращением как ни в чем вроде бы не провинившемуся Лейкову, главному механику крейсера, — Если там, за горизонтом, кто-то в кого-то стреляет, то это наверняка наши с японцами перестреливаются. А до темноты нам только полным ходом можно успеть подойти на расстояние выстрела... Да, уважаемый Вениамин Васильевич, простите ради бога, что-то я тут у вас раскомандовался.

Отойдя к поручням на левом крыле мостика, Руднев закурил и, мысленно укоряя себя за срыв на глазах подчиненных, снова вспомнил позавчерашний ночной разговор с неизвестным, вселившимся в черепушку механика «Варяга». Тогда все пошло наперекосяк с самого начала: его рука дрогнула, и стакан, пролетев мимо открывшейся двери, разбился о стальную стену каюты. Но вот прозвучавшая в ответ фраза...

—Простите ради бога, я, кажется, опять что-то уронил!

—Я сейчас тебя самого уроню, гнида, — пробормотал Руднев, сдержав однако палец на спусковом крючке браунинга, — Что? Опять решили попытаться «исправить ситуацию», пристрелив меня?

—Да что вы, ни в коем случае, я наоборот считаю, что вы являетесь фиксирующим фактором новой инвариантности течения истории, и ваша ликвидация приведет к набору неконтролируемых флуктуаций, наложение которых на уже имеющееся возмущение темпорального по... — зачастивший с пулеметной скоростью пришелец был прерван щелчком взводимого курка.

—Ты мне зубы не заговаривай! Кто сюда Балка отправил с поручением меня за борт отправить? Ликвидация, блин... Вот сейчас с полным правом тебя ликвидирую, и пойду досыпать, с чистой совестью. Ты вообще — о чем думал, когда сюда сунулся на МОЙ корабль, после того как МЕНЯ сюда из моего мира отправил? Не спросясь, между прочим. Да я тебя только за это выведу в чистое поле, прислоню лицом к гладкой стенке и пущу пулю в лоб! Хоть представься напоследок что ли.

—Фридлендер Владимир Александрович. Но насчет посылки нашего куратора в тело Балка, вы кардинально не правы, его инструктировал мой коллега, профессор Зеленской. А я...

—Ага, а ты тут совершенно не причем. Вот скажи мне, а на кой ты мне за спиной сдался? Мало того, что ты у меня уже лет 15-20 жизни украл, когда в более старое тело пересадил... Так в любой момент можешь захотеть «проверить новую теорию» и чисто из научного любопытства меня вообще порешить. Чего такого ты, живой, можешь хорошего сделать, чтоб мне имело смысл пойти на риск и тебя сейчас не пристрелить? Был бы ты поумнее, господин Фрилансер, сидел бы тихо в своем Лейкове, и жить бы тебе да жить, спокойно.

—Знаете, а об этом я как-то не подумал... — задумчиво произнес пришелец, и въевшимся за годы жестом попытался пригладить отсутствующую у Лейкова бородку.

—А зачем вообще сюда полез, если не подумал? Вадик то хоть про Николашку кое-что полезное заучил. А в тебе какой прок? Ты кто ТАМ был, пока не начал людям подлянки межвременные кидать?

—Кандидат технических наук, радиотехника... А там уже никак мне оставаться не получалось, пока мы снова зацепили настройкой хоть кого-то, горючего для генераторов уже почти не осталось. И так бочку со спиртом, и весь коньяк из погреба в солярку слили, чтобы перенос обеспечить. Хорошо хоть у клиента нашего запасы на даче на все случаи жизни, там третью мировую войну можно пересидеть...

—Хороший-то хоть коньяк был, господин кандидат в доктора? — первый раз за время беседы хмыкнул Руднев, не опуская, однако, пистолета.

—Курвуазье, Мартель, даже пару бутылок Шустовского попалось, но его мы более традиционно употребили...

—А чего вы все именно на «Варяг» лезете? Тут что, медом намазано? Нет чтобы в Николая Второго переместиться, или хоть великого князя какого, вы выбираете механика «Варяга»... Вы идиот, или как?

—Понимаете, тут весьма интересный казус вышел, — внезапно встрепенулся и оживился Фридлендер, совершено забыв о направленном на него стволе, — Каким-то образом все личности в данном временном потоке, находящиеся от вас на расстоянии более 200 метров, для переноса недоступны. Я предполагаю, это обуславливается тем фактом, что фактически эта версия реальности связана с нашей только вами. Вы — исходник этого мира, и сам мир по отношению к нашему стабилен только в приближенном к вам периметре. На это накладывается тот факт, что личность, в которую перемещается донор, должна спать. А единственное место где мы точно знаем, что вы иногда спите — это «Варяг». А все попытки зацепить Николая ни к чему не привели.

—Значит, все-таки пытались себя на царство продвинуть, — задумчиво промурлыкал Руднев, — тогда я, как честный офицер русского императорского флота, вас обязан повесить, еще и за покушение на царствующую особу.

—А по другому никак нельзя? — снова потускнел перемещенец.

—Ну, есть еще пара вариантов, — наслаждался долгожданным реваншем Руднев, — можно, по блату и расстрелять, конечно. А можно вспомнить славные пиратские времена, и отправить вас в путешествие по доске. Ну и как самый скучный вариант — вы мне через пару дней предоставите список тех «добрых дел», которые вы сможете тут, в 1904 году, сделать. Добрых не только и не столько для меня, а скорее для России, в преддверии первой мировой и вытекающей из нее смуты. Только делать это придется без транзисторов, резисторов и даже радиоламп, господин кандидат в радиотехнические доктора. Тогда мы и закончим этот, безусловно, интересный разговор. А теперь избавьте меня от своего присутствия, пока я не передумал и не решил проблему экспресс-методом.