Василий Васильевский - Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков.

На первых страницах истории Михаила Пселла, начинающейся со смерти Цимисхия и, таким образом, служащей прямым /122/продолжением Льва Диакона, рассказывается о возмущении Варды Фоки против Василия II: неприятели дошли до самой Пропонтиды и расположились лагерем на другой стороне моря, в виду Константинополя. Тогда: «Император Василий убедился в [197]нерасположении к нему Греков, и так как незадолго пред тем к нему пришел от Тавроскифов значительный военный отряд, то он, соединив их вместе и устроив другую наемную силу, выслал (их) против расположенной на другой стороне фаланги» (Ὁ δὲ βασιλεὺς Βασίλειος τῆς τῶν 'Ρωμαίων ἀγνωμοσύνης κατεγνωκὼς, ἐπειδήπερ οὐ πρὸ πολλοῦ ἀπὸ τῶν ἐν τῷ Ταύρῳ Σκυθῶν λογὰς πρὸς αὐτὸν έϕοίτησεν ἀξιόμαχος, τούτους δὴ συγκροτήσας καὶ ξενικὴν έτέραν ξυλλοχισάμενος δύναμιν, κατὰ τῆς ἀντικειμένης ἐκπέμπει ϕάλαγγος). [24]

Что под Тавроскифами здесь разумеется Русь, это не требует никаких доказательств. В таком смысле это слово употребляется у Льва Диакона, к последним страницам которого примыкает, как продолжение, труд Михаила Пселла. У других позднейших историков мы сейчас увидим именно Русь при рассказе о том же самом факте. Приведенное нами место представляет неопределенность и неясность не относительно национальности «значительного военного отряда», а совершенно в других отношениях. Возмущение Варды Фоки падает на 987–989 годы; военные действия, в которых участвуют Русские, не многим предшествуют апрелю 989 года, когда Фока умер, а его армия рассеялась. [25]Итак, куда должно быть отодвинуто «не задолго пред тем», определяющее время прибытия русского отряда? На основании неопределенных выражений Пселла можно было предположить, что здесь идет речь о тех Варягах, которые отправились из Киева в 980 году. По прямому смыслу вышеприведенного отрывка, к 989 году относится не прибытие Русских военных людей в Константинополь, а их организация в особый отряд, внушающий более доверия, чем местные силы. Слово συγκροτήσας [198](соединив, собрав в одно место) могло бы быть принято, как /123/намек на то, что значительное количество русских людей хотя и находилось (с 980 года) в Византии, но было рассеяно в разных местах (как советовал поступить Владимир). Все это оказалось бы, однако, напрасными и неосновательными догадками. Не совсем удовлетворительны для нашей пытливости, которой, конечно, Пселл не мог иметь в виду, и последние фразы выписанного нами отрывка. Слова ξενικὴν ἑτέραν δύναμιν могут быть понимаемыми в смысле противоположения ненадежным Грекам, служившим не по найму, или же в смысле сопоставления с русским отрядом; так что в первом случае именно Русские и будут составлять наемную другую силу, a во втором нужно будет допустить существование или учреждение еще какой-то иной, помимо Русских, военной наемной силы. Гораздо естественнее первое объяснение, потому, во-первых, что образование новой силы выше мотивируется только прибытием одних русских людей; во-вторых, потому, что два глагола συγκροτήσας и ξυλλοχισάμενος в сущности представляют естественную градацию двух действий, относящихся к одному объекту: первое значит стянуть, собрать в одно место массу военных людей, а второе — разделить их на отряды, дать надлежащую организацию; в-третьих, потому, что другие источники все говорят об одних Русских.

То, что неясно в рассказе Пселла, объясняется параллельными местами двух византийских писателей XII века, почерпавших свои известия из одного источника, то есть, рабски копировавших хронику Иоанна Фракисийского. Иоанн Фракисийский, как уже было замечено, жил в конце XII столетия. Мы имеем одну докладную записку (ὑπόμνησις), представленную им Алексею Комнину в 1092 году (Zachariae, lus graeco-romanum, III p. 376). Но есть очень много признаков, что известия, относящиеся к первой половине XI века и вошедшие первоначально в его хронику, были записаны современно самым событиям, именно в Малой Азии. Во всяком случае, с первого взгляда, очевидно, что в данном, нас интересующем, месте Кедрин и Зонара независимы от Пселла.

Рассказывая историю возмущения Варды Фоки, Кедрин (II, [199]444) пишет, что когда один отряд Варды явился в виду Хрисополя (теперь Скутари), то Василий II «приготовил ночью корабли и посадил на них Русь, так как, кстати, он призвал к себе из них союзную (военную) силу и сделал зятем князя их Владимира по своей сестре Анне; переправившись с ними, он неожиданно нападает на врагов и легко захватывает в свои руки»: πλοῖα παϕασκευάσας νυκτὸς καὶ /124/τούτοις ἐμβίβάσας ῾Ρώς (ἔτυχε γὰρ συμμαχίαν προσκαλεσάμενος ἐξ αὐτῶν, καὶ κηδεστήν ποιησάμενος τὸν ἄρχοντα τούτων Βλαδιμηρὸν ἐπὶ τῇ ἑαυτοῦ ἀδελϕη Ἄννη), περαιωθεὶς μετ' αυτῶν ἀνοήτως ἐπιτίθεται τοῖς έχθροῖς καὶ ῥᾷον χειροῦται.

В подобных же выражениях описывается событие у Зонары (vol. II p. 221 Β Paris.): «Когда Дельфина (сторонник Фоки) расположился лагерем против Хрисополя, император напал на них с Русским народом, потому что он, устроив родственный союз с князем их Владимиром чрез сестру свою Анну, получил оттуда вспомогательный военный отряд: он одержал верх над противниками»: αἰϕνίδιον ἐπῆλθεν ὁ βασιλεὺς μετὰ λαοῦ ῾Ρωσικοῦ (κῆδος γὰρ προς Βλαδιμηρὸν τὸν ἄρχοντα τούτων ἐπὶ "Αννῃ τῇ ἀδελϕῆ αὐτοῦ θέμενος συμμαχικὸν ἐκεῖθεν ἐδέξατο), καὶ ῥᾷον τῶν ἐναντίων ἐκράτησε.

Не останавливаясь на том, что здесь вместо Тавроскифов является Русь, Русский народ, состоящий под властью князя Владимира, мы получаем совершенно новое, более яркое освещение факта и объяснение причины, вследствие которой явился в Византию «значительный военный отряд» Пселла. Эта причина есть брак Киевского князя на сестре императора Василия, a по русской летописи — соединенное с ним крещение Владимира, относимое к 988 году. Следовательно, вспомогательный русский корпус отправлен был в Византию только в 988 году, пред самым приближением малоазиатских инсургентов к Царьграду, на что и указывают выражения Кедрина (ἔτυχε). Очевидно, все это вместе бросает несколько новых лучей света на одно из важнейших событий русской истории; с одной стороны, должно быть оценено затруднительное положение Василия II в 988 году, а с другой — должно быть признано, что не одно желание обратить Киевского князя в христианство [200]заставило царевну Анну отправиться в Корсунь; что, наконец, условия брачного союза не ограничивались одним принятием крещения и возвращением Херсона. Обращаемся, однако, к своему предмету.

Помимо Византийцев, об отправлении Владимиром вспомогательного союзного отряда в Византию свидетельствуют два армянских историка. Один из них, Степанос Таронский, по прозванию Асохик, есть ближайший современник Владимира Киевского и Василия II. Он предпринял свой труд по приглашению владыки Саргиса, о котором известно, что он вступил на патриарший престол армянской церкви в 992 году (см. введение /125/Эмина к Всеобщей истории Асохика, Москва 1864, стр. VII). «Асохик», по словам его русского переводчика, «занимает одно из почетных и видных мест между писателями своего отечества. Не говоря о правдивости, которою он по справедливости может гордиться наравне со всеми армянскими историками, у которых она составляет характеристическую черту и одно из главных достоинств, он имеет перед ними еще то огромное преимущество, что с необыкновенной тщательностью относится к хронологии» (стр. XII). То и другое качество, действительно, должно быть признано за Степаносом Таронским; на точность его хронологии мы сами обратили внимание ранее, чем прочитали предисловие почтенного переводчика.