Юрий Каменский - Витязь специального назначения

Светловолосый вышел вперёд, отбросив назад длинные, цвета соломы, волосы, и протянул руку. Рукопожатие этой, нежной на вид, ладони оказалось, на удивление, жёстким.

— Царь Берендей. А чтобы была окончательная ясность, есть одна примета, по которой мой монарший брат окончательно удостоверится, что вы — это вы и есть. У самого старшего из вас на руке вот тут, — он показал на левый бицепс чуть выше локтевого сгиба, — есть руны, по которым мы и должны вас узнать.

Под их внимательными взглядами Акела закатал рукав. На нижней трети бицепса синела татуировка группы крови — память о Северном Кавказе.

— Эти руны?

— Ваше величество, мой венценосный брат, я предлагаю оставить церемонии и все наши дела обсудить попросту, за столом.

На лице Короля гномов мелькнула вдруг совершенно неуместная моменту усмешка.

— Ваше предложение принимается, мой августейший брат.

По одному мановению монаршей руки гномы внесли здоровенный стол и в мгновение ока уставили его всевозможными напитками и яствами.

За столом все почувствовали себя проще, кроме, разве что, Царя Берендея. Тот и так вел себя свободней некуда.

— Вы на всю эту внешнюю мишуру внимания не обращайте. Большая беда наступает на этот край, грозя всем нам погибелью. Мы уже голову сломали с Варином, — Берендей мотнул головой в сторону Короля гномов, — умом понимаем, что кто-то явно разинул пасть на Руссию, а ведь мы испокон лет в этих местах живём. И мы тоже не хотим свою Родину покидать. Да и с чего, спрашивается?

— Не пойму я вас, — печально признался Акела.

— Кого — нас? — уточнил Король.

— Да всех вас. Нам уже все уши прожужжали про то, что на Русь кто-то рот разинул. Но кто? Почему же не сказать — кто именно?

— Да не знаем мы! — в отчаянии воскликнул Царь, — не знаем, не можем ничего понять! Видим палку, которой нас стукнуть пытаются, а чья рука её держит?

— Так, стоп, — вмешался Барс, — а эти синие монахи? Орден этого, мать его, Тернового Венца?

Король гномов печально цыкнул зубом.

— Да они-то вместе с чёрными орками и прочей нечистью и есть та самая палка…

— То есть как это? — в недоумении воззрился на монархов Акела, — Кто-то же этим орденом руководит?

— Совершеннейший одуванчик, — печально отозвался Берендей, — крутят им все кому не лень. Единственное, чего у него не отнять — в вере своей твёрд, куда там. Как услышал, что в такой большой стране, как Руссия, кнез решил от язычества избавиться, так у него сразу крылья за спиной выросли. Как же! На скрижали истории попал бы!

— Да-а, — печально запустил в густую бороду пятерню Король, — хотел бы я переведаться с тем, кто за эти ниточки дёргает.

— Вы уж простите мой цинизм, — Акела попробовал подыскать синоним, но плюнул и продолжил, — вас-то почему это так волнует? Ну, Царь Берендей объяснил — леса на Руси и не хотят они делиться с чужими. А ваши-то подземелья? У вас-то здесь границ нет.

Берендей печально хмыкнул и покосился на Короля. Тот хмуро скривил лицо.

— Чего уж там, я и сам сначала так думал. Только не думай, что у нас всё так уж замечательно, и здесь много неладного стало творится. Опять же, с русами я много лет торгую и знаю этот народ, а кто на их место придёт? Орки?! — в последнем слове явственно послышался рык.

Мужчины помолчали, переваривая услышанное.

— Вот что мне объясните — меч-кладенец нам действительно нужен или это просто проверка нас на прочность?

— Нет, друзья, — серьёзно ответил Берендей, — меч — это серьёзно. Меч-кладенец — это душа нашего Мира. Только взять его в руки может не каждый. Потому и лежит он до сих пор в башне орков. Послушается он только одного из вас.

— Как? Это-то вы можете сказать?

Монархи переглянулись. Король отвёл глаза, Берендей виновато пожал плечами.

— До башни я вас провожу сам, а вот как туда попасть… Это только вы знаете. Да вы же и сами маги.

— Какие ещё маги? — устало сказал Акела, — мы кусок хлеба себе не наколдуем.

— Нет, друзья, — Король был предельно серьёзен, — вы — это вы и есть. Всё про вас предсказано заранее, ошибки никакой нет. Мы и так много времени потеряли. Всем, чем можем, поможем. А вот заменить вас не сможет в этом мире никто. Да хранят вас все ваши боги и наше Каменное Небо.

Аудиенция окончилась. Покинув тронную залу, они раскланялись с расфуфыренным Фалином и отправились с Дорином в обратный путь по подземным галереям.

— Ахти нам, горемычным, снова подкинули задачку, — Акела демонстративно поскрёб пятернёй в затылке, — а что, уважаемый Андрей Васильевич, — вкрадчиво продолжил он, шагая рядом, — небось, когда Вас родители за шалости в детстве наказывали, им и в голову не приходило, что они шлёпают по попе Великого и Ужасного мага и чародея?

Барс с язвительной улыбкой покосился на насмешника.

— Сомневаюсь, чтобы ваши родители были прозорливее моих.

— Да уж, что правда, то правда.

Добравшись до пещеры Дорина, путники поужинали и стали готовиться к путешествию. Собрали мешки с продуктами, почистили оружие. Самострелы пропали вместе с конями. Взамен от Короля им принесли в подарок два арбалета дивной гномьей работы.

Хорошенько выспавшись и позавтракав, они подхватив походные мешки снова пустились в путь по подземным переходам. По дороге Дорин рассказал им, что эти галереи тянутся до старых гномьих копий. Тут давно уже нет никого и потому это как раз самое опасное место в этом переходе. За последние годы много плохого появилось в этих галереях. При этих словах гнома заметно передёрнуло.

— Орки шастают? — уточнил Акела.

— Если только орки, считайте, нам повезло, — серьёзно ответил Дорин, — этих копей сейчас побаиваются даже гномы.

— А уж мы-то как боимся, — усмехнулся идущий рядом Берендей.

— Не смейся, царь, — насупился гном, — нас под землёй напугать непросто. Но тут может встретиться такое, чему и названия ещё нет. Те, кто отсюда не вернулся, уже ничего никому не расскажут.

— Спасибо тебе, дружище, — с чувством отозвался Андрей, — мы и так трусим, да ещё ты взялся запугивать. Скоро начнём от каждой тени шарахаться.

— От здешних теней лучше лишний раз шарахнуться, — целее будешь, — буркнул уязвлённый Дорин, но не выдержал и рассмеялся, — но вы и правда особенные люди. Никогда не слышал, чтобы вот так честно признавались в собственной трусости. Ты тоже боишься? — спросил он Акелу.

— А то. Этот пацан, — небрежный кивок в сторону друга, — в жизни так струсить не сумеет, как я.

Берендей засмеялся, гном, не выдержав, фыркнул и продолжал путь, крутя головой и посмеиваясь.

…На третий день (как это гномы умудряются под землёй дни считать?) они достигли этих брошенных галерей, идущих через оставленные копи. Неприятности начались почти сразу. Дорин остановился и втянул носом воздух.