ГЕОРГИЙ ЛОРТКИПАНИДЗЕ - СТАНЦИЯ МОРТУИС

Утром автомобиль отвезет его на черноморское побережье, и ближе к вечеру основательно прожаренные солнечными лучами покрышки бронированной "Чайки" плавно подкатят к решетчатым воротам спецдачи. Вот и подошел к концу третий день его пребывания в Тбилиси: жара как в Сахаре, сплошные гостины у местных высокопоставленных лиц и некогда отдышаться. Еле удалось повидаться со старыми друзьями, да чудом выбраться в художественную галерею, "пощупать" на слух и глаз новые фамилии. Он удержался таки от искушения побродить по улицам и улочкам родного города, весело раскланяться с кем-либо из старых-старых знакомых, - ради одного этого он с радостью отложил бы завтрашний отъезд, но все это оказалось совершенно нереальным и он только разок успел проехаться по городу. Рядом с одним невысоким, старым, наполовину оштукатуренным домом - жухлый от времени порыжевший кирпич, занавешанные окна, заметна даже неприличная надпись на штукатурке, - он велел шоферу приостановить лимузин; он даже попытался не выходя наружу заглянуть в окно, словно подглядеть в замочную скважину за давно канувшим в вечность кровоточащим мгновением, но занавеска так и не шевельнулась и, бессильно откинувшись на мягкую спинку широкого сиденья, он сделал водителю знак рукой.

Кое-кто косо поглядывает на него за то, что он до сих пор не обзавелся семьей, но замминистра доволен, что хоть личная жизнь не полностью подчинена интересам карьеры; мужчина он или нет в конце концов, черт его побери! Ему прекрасно известно, что дамы на него заглядываются, да и девушки почитают за лакомный кусочек, еще бы! Но он склонен выбирать сам. Женщина которая его любит, или думает, что любит, хороша собой, но он не вполне уверен в том, что ему следует жениться на ней. Все-таки он не свободен от предрассудков. Всю жизнь он полагал, что его будущая супруга - без сомнения, грузинка по-национальности, - будет родом из исторических тбилисских кварталов - Ваке, Вере, в крайнем случае - из Сабуртало, и полагал так оттого, что все девушки, к которым он в юности испытывал симпатию или которые испытывали симпатию к нему, по случайности или, скорее, по скрытой закономерности, проживали именно в этих районах родного города. А Таня вот - русская, москвичка, живет в спальном районе у черта на куличках - в Орехово-Борисово - по-грузински знает ровно три слова и, вдобавок, разведенка. Хорошо еще, что своих детей у нее нет. Вообще-то, он не против интернациональных браков, но почему-то думал, что его минует чаша сия. Вот он и тянет, тянет - долготерпению Татьяны можно только поражаться. А ведь давно пора научиться принимать мир таким, каким он и является в действительности. Он уже не тот, что семь-восемь лет назад, да и слово "любовь" звучало тогда как-то иначе, возвышеннее что-ли; жалко, конечно, но что поделаешь, не всегда жизнь оправдывает надежды. Что ни говори, как ни старайся забыть незабываемое, а ему было скверно. Тоскливые месяцы и годы медленно уплывали вдаль, и, спасаясь от скрытой, неразделенной, безответной любви, он буквально утопил себя в активной - не без толики показухи - повседневной деятельности. Объективно говоря, он находился на грани краха и не обладай он врожденным талантом уворачиваться от неприятностей, неизвестно еще чем-бы все закончилось. Но он не опустил подобно безвольному хлюпику руки, рана поныла, поныла и постепенно зарубцевалась. А сейчас подошло время другой, пусть менее горячей, менее бескорыстной, но все же любви, и... нельзя, неудобно больше жить одному. Он скоро женится, не в этом, так в следующем году, - это решено. Жениться и, быть может, даже на Татьяне.

За окном душная, давящая, выматывающая душу ночь. Заместителю министра жарко, он отбрасывает легкое покрывало прочь и лежит уставясь глазами в потолок. Наверняка пошел уже четвертый час утра, время он давно научился чувствовать кожей. Раздумывает, не включить ли стоящую у изголовья радиолу, но ему лень протянуть руку и дотронуться до кнопки. Пока лень.

Милый родной город и эта жаркая ночь за окном всколыхнули отстоявшиеся воспоминания.

Узнав о том, что замминистра отказался переночевать на загородней даче, где и прохладно, и глаза отдыхают на зеленых красотах, Первый Секретарь был немного удивлен. Но замминистра настоял на своем, просил понять чувства человека, так давно отсутствовавшего в родимом городе и Первый Секретарь предложил ему, по старой дружбе, переночевать в своей городской квартире, благо семья Первого на отдыхе в Гаграх. Замминистра испытал небольшую неловкость, но все обошлось, оказалось, что Хозяин Республики нынче ехать на дачу вовсе и не собирался. Вот и приходится высокому гостю сейчас - в безуспешной попытке уснуть - возлежать на мягкой широкой постели. В эту комнату храп Первого Секретаря, правда, не доносится, но заснуть, ввиду тяжелой городской духоты, пока не удается. Как видно, ему уже не столь легко дается перемена места - понемногу сказывается возраст. Он переводит глаза с потолка на широко распахнутое, не задернутое тяжелой портьерой окно; потом, переборов лень, встает, подходит к окну и отрешенно вглядывается в мерцающие светлячки редких огней спящего города. На какое-то мгновение вспоминает, как далекой ночью с трепетом всматривался из похожего окна в полуночную тьму и тотчас забывает об этом. Вновь ложится, и ложась дотрагивается до кнопки на радиоле. Стены и потолок просторной комнаты слабо, едва заметно, освещаются голубоватым светом мягко стекающим с панели управления. Он плавно вращает хромированный верньер и вскоре ночную тишь начинают осторожно раскраивать ритмичные звуки томной танцевальной мелодии. Она то страстно взрывается, приглашая жить в полную силу, то спадает как волна и, вытягивая жилы из сердца, принуждает жалеть себя и ощущать в полной мере собственную малость. Этой ночью ему, наверное, уже не сомкнуть глаз. Судорожный поток музыкальных звуков внезапно прерывается быстрым и наверняка хорошо оплаченным говорком бесконечно далекого диктора. Так и есть, замминистра прилично объясняется на французском, в эфире радио Монте-Карло, обычная торговая реклама: покупайте детские коляски фирмы "Блан и Мориц", дешево, удобно, практично. Затем новая музыкальная вставка, легкая мелодия подхватывает на руки как пушинку, зовет на Ривьеру, на Гаваии, на Бермуды, но он не имеет права, времени, да и никто там, на Ривьере, его не ждет.

Он продолжает вращать рычажок, французскую речь сменяет арабская, ее - английская. Похоже, он наткнулся на круглосуточное вещание "Уордл сервис ов Би-би-си", в эфире последние известия, это не лишено интереса. Английским замминистра владеет блестяще - вообще, надо признать, что лингвистические курсы в дипшколе принесли ему немалую пользу. Разумеется, бюллетени МИД и ТАСС о событиях на планете будут доставляться ему и на черноморское побережье, но когда это еще будет, радио оперативней, он же не мальчишка, понимает, чему следует верить, чему - нет. Можно и послушать, все равно уже не заснуть. Так-с, прослушаем сперва краткие сообщения: в Париже успешно продолжаются франко-западногерманские переговоры по военному сотрудничеству; победа правящей партии на выборах в Уругвае; министр иностранных дел Египта обвинил Советский Союз в затягивании процесса мирного урегулирования на Ближнем Востоке - эх, вот вам и благодарность за Асуанскую плотину и недавние поставки истребителей; в Женеве возобновились индо-пакистанские консультации по Кашмиру, ну, это гиблое дело; землетрясение в Чили, большие разрушения, много жертв; очередная волна репрессии в Польше, интересно о ком это они, сколько же можно мусолить польскую тему; Танзания закупила у Москвы очередную партию военной техники, любопытно почему нет ни слова о недавней сделке, по которой Уганда получила двадцать устаревших танков "Брэдли", десять безоткатных орудий и столько же бронетранспортеров для внутренних полицейских сил, - наши поставки Танзании лишь попытка сохранить военное равновесие в регионе; ожесточенные стычки на границе между Намибией и ЮАР; либерийский, как бы не так - один флажок, танкер разломился надвое в Бискайском заливе, - это попахивает экологической катастрофой; террористами похищены два бразильских сенатора, об условиях их освобождения сообщений пока не поступало; преступник, выкравший из Пекинского музея изобразительных искусств шедевр Ци байши, задержан в Гонконгском международном аэропорту; курс американского доллара на Токийской бирже опять качнулся вниз...