ГЕОРГИЙ ЛОРТКИПАНИДЗЕ - СТАНЦИЯ МОРТУИС
- Название:СТАНЦИЯ МОРТУИС
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
ГЕОРГИЙ ЛОРТКИПАНИДЗЕ - СТАНЦИЯ МОРТУИС краткое содержание
В романе "Станция Мортуис" ирония, фантастика и футурология представлены в разных пропорциях. Повествование ведется от лица высокопоставленного советского чиновника скончавшегося незадолго до начала Третьей Мировой Войны, сохранившего потустороннюю возможность наблюдать за происходящим из своего последнего пристанища, и критически осмысливающего и собственное прошлое, и прошлое своей страны. Определенное своеобразие фабуле романа придает то обстоятельство, что чиновник – главный герой произведения – человек чисто грузинского происхождения, что отнюдь не помешало его блестящей карьере. Впрочем, как становится ясно из сюжета, известные аналогии из советской истории (Сталин и т.д.), в данном случае неправомерны. История в этом романе изменяет свой естественный ход. Советский Союз продолжает существовать и воздействовать на судьбу планеты. И все потому, что парни из ОССС (Отдела Слежки за Самим Собой) в августе 91-го года спасли союзное государство от развала. Развитие человечества пошло иным, чем мы это видим сегодня, путем, а к чему все это привело, становится читателю ясно по мере прочтения книги. Жизнь и смерть человеческая, любовь и ностальгия, дружба и светлые идеалы молодости. А кроме того, еще и проблема межцивилизационного контакта: конкурирующий и чуждый человечеству разум поднимается из подземных глубин на поверхность и требует своей доли в управлении планетой…
СТАНЦИЯ МОРТУИС - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Перед моими глазами маячила широкая спина неразговорчивого водителя, и мне вдруг показалось, что машиной управляет не пожилой человек в замызганной кепчонке и потертой кожаной тужурке, а всесильный император Веспасиан.
X X X
Тем давним февральским днем, когда Антон и я, чертыхаясь и перепрыгивая через снежные лужи, в очередной раз возвращались из университета домой, посреди тянущегося вдоль жилых корпусов двора нас настиг трубный глас, доносившийся откуда-то с верхних этажей. Мы, разумеется, задрали головы вверх. Сам Хозяин, с которым, надо сказать, нас уже связывало шапочное знакомство, высунувшись из окна почти по пояс, отчаянно махал нам рукой и орал: "Ребята, ай-да ко мне! Шкафчик перетащить надо, подсобите-ка соседу, не сочтите за лишний труд". Переглянувшись мы вразвалочку, нехотя, свернули к его подъезду. Радости было, откровенно говоря, маловато, но спешить нам было некуда, да и просьба была пустяковой и исходила, что ни говори, от человека чуть-ли не годившегося нам в отцы.
Лифт мягко поднял нас на четвертый этаж, мы выбрались на широкую лестничную площадку, и только успел нажать я на искусно ввинченную в дубовую дверь пуговку звонка, как под его соловьиную трель перед нами отворились врата небольшого земного рая. О да, и раньше доводилось нам изредка гостить у разбогатевших удальцов, обуянных непомерной гордыней меблироваться под Генрихов и Людовиков, а после отпускать прозрачные шуточки на вечную тему "зарплата и расходы", но сумбурная роскошь открывшаяся ныне нашему взору превзошла все ожидания. Ибо роскошь - роскошью, но некая вычурность, безусловно, сразу бросалась в глаза. Заметно было, что квартира, порог которой мы только что переступили, принадлежит презревшему все каноны умеренности одинокому холостяку, в отчаянии взбившему дрожащей от неумеренных возлияний рукой ядовитую смесь из всяких там ампиров, жакобов и барроко (за этот список я, впрочем, не ручаюсь). Роскошь начиналась с прихожей, продолжалась в гостиной, достигала апогея в смежной с ней широченной зале, ну а что скрывалось в спальной комнате, - уж не знаю, право. Достаточно было и того, что мы увидели. Мы очутились в окружении как антикварных, так и ультраимпортных столиков, кресел и шкафчиков; на стульях, на подоконниках, на рояле, на кривом, стилизованном под турецкий ятаган низеньком табурете и даже на паркете, одним словом, всюду, валялись (именно валялись) разбросанные одной и той же дрожащей и небрежной рукой предметы как и обихода, так и далеко не первой необходимости: парочка помятых костюмов, несколько пар дорогой обуви, кожаная куртка, многочисленные солнечные очки и всевозможных фасонов шляпы - от ушанок и кепок и до громадного мексиканского сомбреро; широкоэкранный телевизор марки "Сони" и несколько транзисторов явно западного происхождения придавали квартире несколько фантасмагорический оттенок. В холле куда мы были Хозяином любезно препровождены, к одному углу приткнулась музыкальная стереоустановка фирмы "Филлипс", а к другому - диковинная заморская штучка под названием видеомагнитофон, которую мы видели впервые в жизни. Но это было далеко не все. С потолков свисали выполненные в хрустале и бронзе люстры, пол был устлан мягкими цветными коврами о национальном происхождении коих я, в силу моей недостаточной осведомленности, мог только гадать; на стенах в обрамлении позолоченных рам висели подлинники - а может и подделки, кто его знает - известных и неизвестных мне знаменитых художников: на из полотнах лесные пейзажи соседствовали с городскими видами, а наивные кормящие мадонны - с удалыми горцами в живописных шапочках. Впечатление было такое, будто посетители - в нашем лице - попали в музей, где не чураются подторговывать и дефицитными промтоварами исключительно импортного производства.
Не обращая особого внимания на разинутые рты своих юных гостей и сочтя, видимо, что нескольких минут вполне достаточно для того, чтобы освоиться с необычной обстановкой, Хозяин несколько фамильярно полуобнял нас за плечи и легонько подтолкнул к высокому и массивному секретеру с белым мраморным верхом. Сразу же выяснилось, что по хозяйской воле нам предстояло не мешкая передвинуть его из залы на заранее определенное место в гостиной. Нам действительно довольно скоро удалось приподнять тяжелый секретер и подтащить его к месту назначения, причем Хозяин, делая вид будто помогает нам, придерживал ношу снизу пальцами правой руки, да извиняющейся скороговоркой приговаривал, что, мол, хотя ему и совершенно безразлично куда этот комод поставить, но, дескать, присосалась к нему пиявкой одна знакомая, переставь да переставь, не смотрится, мол, шкафчик у этой стены. "Эх, ребята, почем вам знать, что такое женская блажь, - со смаком заявил наш капиталист. - Поживете с мое, поймете, что с бабой надо обращаться как с ребенком, ни больше и ни меньше". И дернуло же тогда раскрасневшегося от натуги Антона забыть о правилах вежливости и сболтнуть, что не очень-то, видать, большой специалист хозяюшка наш в области дамских капризов, ибо слухов всяких о его шалавах ходит столько, скоько на шахский гарем хватило бы, но что толку, коли шалав этих никто в наших дворах и в глаза не видел. И уж не побаивается ли Хозяин, что красных девиц у него отобьют молодцы помоложе? Антон, конечно же, хватил лишку. Шуточка у него получилась пошлая, притом нагловатая, и мне сразу стало ясно, что моего дружка просто распирает от раздражения. Я понимал, несладко таскать мебель явному паразиту и подпольному воротиле, который в довершении ко всему еще и не стыдится расписывать свои несуществующие успехи на дамском фронте, но зачем же так грубо?
Столь неожиданная атака безусого юнца застигла Хозяина, что называется, врасплох. Вместо того, чтобы решительно осадить наглеца, воротила принялся жалко юлить, утверждая, что женщин водит он к себе незаметно, дабы не замарать их доброе имя, благо среди них попадаются не только свободные дамы, но и невесты, а то и законные жены уважаемых в обществе мужей. Коль скоро совместными стараниями секретер успел занять облюбованное неизвестной подружкой Хозяина место в гостиной, и, тем самым, деловая повестка нашего визита оказалась исчерпаной, нам пора было смываться. Но выяснилось, что уязвленный Хозяин вовсе не собирается нас отпускать. Наоборот, вознамерившись продолжить беседу на интересующие его темы в более душевной обстановке, он как бы ненароком пригласил нас на кухню и почти силой заставил занять места за небольшим и относительно опрятным столиком. "У меня, ребята, нынче только холодные закуски, так что не обессудьте, - заявил он. - Вы славно поработали и я не хочу оставаться у вас в долгу". Человек слаб. Вначале мы не очень искренне отнекивались, но в конце концов дали себя уговорить, не желая, в частности, показаться слишком уж невежливыми.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: