Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]

Олег Константинович бегал по веранде, размахивая длинноствольным маузером, от восторга пару раз выстрелил вслед ушедшим на второй круг вертолетам, кричал:

— Молодцы! Герои! Немедленно ко мне гранатометчиков! Обоим кресты! И впредь!

Вертолеты тем временем, описав полукруг, все-таки начали высаживать десант. Теперь уже за пределами зоны действительного огня, в километре с лишним от ограды. Зависнув в метре над землей, «Си-12» быстро разгрузились и, почти касаясь лыжами вершин деревьев, ушли в густеющую к востоку дымку.

Десантников, правда, было маловато. Человек восемьдесят, да вдобавок обычных срочников. Кто, зачем бессмысленно погнал на убой этих пацанов под пули профессионалов?

Рассыпавшись редкой цепью, нестрашно потрескивая короткими очередями, пехота в рост бежала к ограде.

Дворцовые гренадеры, далеко не бойцы первой линии, с подготовленных позиций стреляли, однако, неплохо. Да и «Василек», правильно настроенный, клал трехсотграммовые осколочные гранаты в шахматном порядке, сорок штук на полгектара. Страшная вещь, если кто видел. А когда работают два сразу — так еще эффективнее.

Половина цепи осталась на поле, остальные кинулись врассыпную, торопясь укрыться в близком, на их счастье, лесу. Унтер с солдатом притащили легко раненного десантника во двор «крепости».

— Кто такой? — брезгливо спросил князь, глядя на испачканное землей лицо и мятые малиновые погоны. — Встать!

Пленный поднялся, повинуясь властному голосу.

— Рядовой Бусурин. Первой роты третьего батальона. Номер полка не помню, вы уж простите, ваше благородие…

— Тут зачем, откуда? Приказ какой? — скорее машинально спросил Олег Константинович, уже понимая, что зря.

— Не могу знать, ваше благородие. Утром подняли, велели собраться по-боевому, довезли до аэродрома, посадили. Командир взвода сказал, прилетим, будем задание выполнять. В условиях, приближенных… Высадили, взводный приказал наступать в сторону построек. Да его тут же и убило…

— Уведите, — отмахнул рукой князь. — Пусть в подвале посидит, очухается. Вы мне хотя бы взводного привели. Да и то…

Отошел шагов на десять, повернулся к Чекменеву.

— Черт знает чем вы последнее время занимались, если такое вот! Солдатскую книжку хоть взяли?

Генерал протянул затертый в кармане Бусурина документ.

— Я и говорю — черт знает что! Двадцать шестой территориальный! Солдаты, мать их! Номер полка не помнит! Разогнать всех этих территориалов, чтоб воздух не портили. Отобьемся, выясните и доложите мне, где стоит полк, кто командир, зачем сюда прилетели. На кого наступать собирались? И почему только одна рота? Больше не наскребли или решили, что хватит? Весь полк в заговоре или самодеятельность нескольких капитанов? Все выяснить! Чем еще порадуете? Где морпехи? Или прикажете в леса уходить?

— Морпехи миновали Тверь. Технические задержки на транспорте…

— Ох, как мне хочется кого-нибудь расстрелять за саботаж, — мечтательно произнес князь. — Еще?

— Полковник Тарханов сообщил, что обстановку в Москве контролирует, высылает серьезную помощь…

Имя Ляхова Игорь Викторович, из суеверия или по другой причине, предпочел не произносить.

— Обещал, что прибудет она раньше морской пехоты…!

— Посмотрим, посмотрим…

— Только он просил «ничему не удивляться», — сам не зная зачем, добавил Чекменев.

— Так и сказал? — удивленно повел головой и шеей князь. — Может, боевые слоны нам в помощь движутся?

— Он еще сказал — генерал Берестин и полковник Басманов, представятся и назовут пароль…

— Игорь, ты в своем уме? Какой генерал, какой полковник? Я всех офицеров выше капитана наизусть помню. По формулярам, а кого и в лицо. Ты такие фамилиии слышал?

— Вообще слышал, в данном контексте — нет, — решил быть предельно точным начальник тайной полиции. — Басмановых вообще много, и тех, которые, и однофамильцев. Берестиных знаю двух. Вице-губернатор Томска и начальник департамента государственных сборов. Не то…

Чекменев имеет в виду потомков Василия Басманова, стремянного первого политического эмигранта князя Курбского, знаменитого перепиской с Иваном Грозным.

— А где мой «гвардейский тычок» [40] Жаргонное наименование ста граммов водки без закуски. ? — внезапно потеряв интерес к теме, спросил Олег.

Это шло от времен Александра Третьего. Его задушевный друг и генерал-адъютант Черевин носил фляжку за голенищем специально сшитых сапог и каждый час наливал Императору чарку, чтобы не видела Императрица Мария Федоровна. Без закуски.

Может показаться удивительным, но на успехи непосредственной царской работы такое злоупотребление не влияло. Скорее, напротив. Никто успешнее него не руководил государством.

Велел передать английскому послу, просившему срочной аудиенции, что тот подождет, пока русский царь ловит рыбу — и нормально. Главное, войн при нем не было, а половину Средней Азии добровольно присоединили и Великую Транссибирскую дорогу начали строить.

Чекменев немедленно представил просимое. Не из-за голенища, правда, а из кармана кителя.

— Слышишь, как гремит? — спросил князь, выпив чарку и указывая пальцем на запад. Оттуда, приглушенные лесом, доносились почти непрерывные пулеметные и автоматные очереди. Но удивительным образом не приближаясь. — Капитан наш бьется. Орел! Подкрепление бы выслать…

— Нет резервов, Олег. Хоть убей, нет. С десантом разделались, а если он не последний? Виноват я перед Уваровым, чего уж теперь. И перед тобой виноват. Прости, если что…

— Рано прощения просить, держимся пока и продержимся. Три-четыре часа — пустяк, Сам в окопы пойду…

— В этом ли дело?

— Вообще у меня отчетливое ощущение, что бред продолжает сгущаться, — раздумчиво сказал князь, когда выпитая стопка достигла цели.

Со стороны московской трассы, перекрывая треск стрелкового оружия, ударили гранатометы. Их звук ни с чем не спутаешь, даже с артиллерийским огнем.

— Вот, — поднял палец Чекменев. — Похоже, танки. Ну, помогай, Господь! — Он размашисто перекрестился.

Уваров видел и слышал, как над поместьем кружили вертолеты, но его это не касалось. Ошеломленный первым отпором противник приходил в себя, начинал ориентироваться в обстановке. Вспомнил о правильной тактике лесного боя.

Боевики рассыпались между деревьями, по ложбинками и за кочками. Под прикрытием массированного пулеметного огня сноровисто переползали, постепенно охватывая позицию «печенегов» широкой дугой. Пока что ничего страшного в этом не было. Соотношение сил в нашу пользу, сто человек в обороне против двухсот наступающих (а сейчас, может, и меньше) — нормально. Вражеские минометы не стреляют, чтобы не накрыть своих, а осколочные гранаты с установкой трубки на стометровую дистанцию, наоборот, успешно поражают цели даже за укрытиями.