Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]

Только, ради бога, не осуждая преждевременно, скажите, иначе жить лучше? Легче? Правильнее? Вот то-то.

— Смотрите, Игорь Викторович! Вы, князь, тоже смотрите.

Возникшую среди сосен в дальнем углу поляны сиреневую рамку никто не заметил. Она была сдвинута метров на двадцать в чащу леса. Как раз туда, где расширяющаяся просека позволяла выходящей из минувшего века сводной полковой колонне начать разворачиваться в парадный строй.

В плотно сбитые ротные коробки — двенадцать человек в шеренге, двадцать шеренг в глубину. Батальон — четыре роты. Полк — три батальона. Карабины «СКС» с откинутыми штыками на правом плече, сапоги сверкают, не ступали еще по здешней предзимней слякоти, золотые полоски погон отблескивают, знаменитые корниловские и марковские (у первых с алым верхом, у вторых с белым) фуражки примяты на единый манер.

Настоящий духовой оркестр грянул, тоже специально, не «Прощание славянки» привычное, а «Смело мы в бой пойдем за Русь Святую, и как один прольем кровь молодую!».

На самом деле выглядело все это более чем эффектно. Слезы наворачивались на глаза, мурашки тревожного восторга бежали по спине.

Рота за ротой выходили из леса и строились, согласно команде на просторном плацу перед княжеской резиденцией.

И это только один полк, а там ведь где-то позади должны быть еще два, и артиллерия, и пресловутый ударный батальон.

Фронт парада выравнялся.

Берестин натянул перчатки, вышел за ворота. Князь, Чекменев, свита, вообще все, кому ранг позволял, потянулись следом. Солдаты карабкались на кузовы и капоты машин, просто на возвышенные места, чтобы тоже поглазеть.

Оркестр смолк на полутакте. Тишина.

— Выправка отменная, — почему-то шепотом сказал Игорь Викторович Олегу. — Только вырядились, будто кино снимают. Так на войну не ходят…

Тот отмахнулся.

— К торжественному маршу! Поротно! — провозгласил Берестин. — Оркестр — прямо, остальные на-пра-во! Ша-агом! Марш!

Очевидно, командиры подразделений заранее были предупреждены о маршруте прохождения, поэтому роты, яростно вбивая подошвы в утрамбованную до бетонной твердости землю плаца, миновав командующего в нужном месте сворачивали влево и выстраивались уже в батальонные колонны.

— К но-ге!

Слитно громыхнули приклады с нарочно отпущенными винтами затыльников.

— Все, Олег Константинович. Наша концертная программа закончена. Дальше начнется обычная война. Как всегда, как везде. А чтобы вы не сомневались в моей нормальности, докладываю, что остальные части, обмундированные и вооруженные более подходящим образом, завершают окружение неприятеля и скоро покажут, как воевали в наше время. Без особых оглядок на разные конвенции, поскольку наши офицеры по известной причине субъектами международного права не являются. Артиллерия тоже разворачивается на противотанковых рубежах, с минуты на минуту начнем, думаю.

— Мне будет позволено поздороваться с вашими людьми? — со странной интонацией спросил князь.

— Конечно, Олег Константинович. Они совершенно живые, молодые и нормальные солдаты. Не из гробов встали, если вам вдруг показалось… И даже столетний юбилей еще никто не праздновал…

— Оружие у вас, кажется, не из восемнадцатого года? — осведомился Чекменев.

— Совершенно верно изволили заметить. Оружие соответствует специфике момента. Не с трехлинейками же нам в двадцать первом веке воевать…

Поравнявшись с правофланговым батальоном, князь четко повернулся, приставил ногу, вскинул руку к козырьку. Его голос тоже спокойно перекрывал пространство плаца.

— Здравствуйте, молодцы корниловцы и марковцы! Спасибо…

По привычке хотел сказать «за службу!», но вовремя сообразил, что эти воины служат не ему.

— Спасибо за то, что пришли на помощь в трудный для Отечества час!

— Рады стараться, Ваше Императорское Высочество! — оглушительно громыхнул строй.

Завершив церемонию, Берестин дал командовавшему парадом полковнику полчаса на то, чтобы офицеры привели себя в нормальный вид, разобрали сложенную вдоль просеки амуницию, развернули скатки шинелей, поскольку в тонких кителях маршировать можно, а службу нести — неприятно. Роты приказал выдвинуть по всем хоть сколько-нибудь проходимым просекам и тропам на версту в радиусе для охраны и обороны Главной ставки.

— А вот сейчас, господа, начнется по-настоящему, — сообщил он князю и окружающим.

И, будто подчиняясь его словам, со всех сторон горизонта загремело так, будто начиналась Висло-Одерская операция. Если бы, конечно, присутствующие имели о ней хоть отдаленное представление.

С небольшого расстояния беглый огонь нескольких батарей серьезных калибров, полковых минометов, выстрелы гранатометов создавали мощный звуковой фон. Только успевай рот открывать и сглатывать, чтобы прочистить постоянно закладываемые уши.

С лицом человека, которому вся эта «музыка боя» не более чем естественные звуки производственного процесса, в котором он искони участвует, Берестин предложил Олегу Константиновичу подойти к столу. Выбросил из планшета правильным образом сложенную карту, испещренную красными и синими кружками, дугами, стрелами, расправил.

— У меня есть все основания полагать, что, вступая в бой, вы истинного положения вещей не знали. Однако тактику избрали единственно верную. А что на самом деле — извольте видеть. На момент нашего появления обстановка вокруг Берендеевки складывалась так, — он толстым синим карандашом указал места расположения и направления действий противника.

— По-хорошему, продержаться вы могли еще от силы час, в самом оптимистическом варианте. Если бы, в самом деле, не ушли немедленно в леса. Да и это спасло бы немногих. Враг к вам прислан такой, что как раз горно-лесистая местность — его стихия для действия мелкими группами. Капитан Уваров, похоже, совершил много больше того, чем от него требовалось и он мог реально. Связал позиционным боем группировку, которая собиралась действовать рейдерскими методами.

Видите — здесь у них два, условно говоря, батальона, просто в пересчете на привычные категории. Здесь — еще один. Четыре роты тяжелых, по вашей классификации, танков. На подходе, — он черкнул карандашом, где именно, — гаубичная батарея. Это уже чисто российского розлива, из Ростова Великого, сумели и наших ваньков сагитировать. С вертолетами сложнее вышло, та эскадрилья, что вас штурмовала, единственной оказалась, в остальных или командиры, или младшие офицеры сумели не поддаться нажиму. Но вот отсюда, — Алексей ткнул острием, — форсированным маршем идет чисто бандитская армия. Куда там Махно! Четыре-пять тысяч человек, навербованных среди люмпенов, мелкоты преступных сообществ, только что освобожденных и вооруженных заключенных зоны строгого режима… Увидел, что его не совсем поняли, поправился: — По вашему — Владимирского централа и каторжных рот… Расчет организаторов акции был совершенно верен. Единственно, не принято во внимание наше вмешательство.