Amargo - Хогвартс. Альтернативная история.

Хотя все эти умозаключения казались слишком скороспелыми и поспешными, сомнений в планировании Дамблдором своей смерти у меня не возникало. Многочисленные обещания, данные директору, связывали меня по рукам и ногам — я не мог рассказать ничего, поскольку, хотя наша последняя с Дамблдором беседа состояла из одних намеков, их было вполне достаточно, чтобы породить в способных к анализу умах легкие сомнения в простоте поттеровских объяснений убийства, а затем, возможно, и привести к правильным выводам, особенно если кто-то знал, что Дамблдор умирает от проклятья. Однако директор не хотел, чтобы Орден пришел к этим выводам: в глазах его членов Снейп должен был утратить все то небольшое доверие, которое у него было. Но почему, какой в этом смысл? И какой смысл в том, что ему продолжал доверять я?

Сидя на больничной кровати, едва слушая, о чем говорят Люпин, появившаяся чуть позже Макгонагалл и гриффиндорцы, я вдруг подумал, что если мне и надо кого-то бояться, так это, конечно же, Дамблдора. То, что он мертв, ничего не меняло: его планы реализовывались, поскольку были столь выверены, что для их исполнения не требовалось живого присутствия директора — процесс был давно запущен, и они инициировали себя сами, или мы воплощали их в жизнь, даже не подозревая об этом. Помня о причудливом ходе его мыслей, выводы, к которым я пришел в первые минуты после известия о его гибели, являлись наиболее очевидными и самыми простыми. Директор знал, что об этом я догадаюсь сразу. Но я не верил в простоту — только не сейчас, и только не с Дамблдором.

Истощив последние запасы мыслительной энергии и чувствуя себя опустошенным из-за такой траты сил, я встал. Хотя все это время мой мозг активно обрабатывал полученную и уже имеющуюся информацию, краем уха я все же слышал, о чем говорили другие присутствующие в больнице. Сказать, что я был разозлен, означало не сказать ничего. Создавалось впечатление, будто оправдались их худшие ожидания и многолетние сомнения, подтвердилось все то, о чем они болтали за спиной у Снейпа. Никто не анализировал, никто не задавал вопросов. Стратег Дамблдор оказался наивным, доверчивым стариком, добросердечным и заблуждавшимся; он, видевший людей насквозь, пригрел на груди змею.

Тонкс описывала один из фрагментов битвы, но замолчала, заметив, что я поднялся с кровати. Кажется, до сих пор никто не обращал на меня внимания, а теперь все словно ждали моих слов. Но что я мог сказать? А даже если б мог, разве поверили бы они мне сейчас?

— Вы все не правы, — проговорил я, сдерживая эмоции. — Прав Дамблдор.

Не знаю, собирались ли мне ответить или нет, но не успел я закончить фразу, как в больницу ворвались Артур и Молли Уизли в сопровождении светловолосой девушки, чье лицо которой мне показалось знакомым. Вероятно, это и была та самая Флер, невеста Билла, о которой всего час назад рассказывала мне Тонкс. Воспользовавшись возникшей суетой, я, ни на кого больше не глядя, покинул помещение и отправился на улицу.

Похороны Дамблдора должны были состояться через несколько дней, и на них начали стекаться волшебники со всех концов страны. Занятия отменили, равно как и экзамены для всех курсов, кроме седьмого: жив директор или мертв, но аттестаты выпускникам требовались сейчас, а не в конце лета; колледжи и университеты не станут их дожидаться. Младшие классы радовались раннему началу каникул и отсутствию испытаний — что им чьи-то похороны! Старшекурсники, гораздо лучше представлявшие себе последствия гибели Дамблдора, вели себя сдержанно, проводя большую часть времени за разговорами на улице, подальше от преподавателей и министерской делегации, поселившейся на время в замке.

— Поговаривают, Хогвартс теперь могут закрыть, — как-то раз сказал Нотт. Мы сидели на траве у озера, жуя пирожки и запивая их прохладной газировкой.

— Будет интересно, — усмехнулся я, представив, как выхожу за ворота с рюкзаком на плечах прямо в руки поджидающих меня Пожирателей Смерти.

— И куда ты тогда? — поинтересовался Нотт.

— Я над этим подумаю, — ответил я.

— Он подумает! — фыркнул Пирс. — Сваливать, да подальше. В Америку или в Китай, например. Может, родственников там отыщешь.

— Свалить всегда успеется, — сказал я. — И потом, сомневаюсь, что Хогвартс закроют. С чего бы вдруг? Назначат нового директора и всё. Может, даже Макгонагалл оставят.

— О-о, ну тогда держись! — простонал Нотт.

"Да уж, — мысленно согласился я. — С ней будет непросто".

Через пару дней после визита Пожирателей, Макгонагалл, временно исполнявшая теперь обязанности директора, отыскала меня в библиотеке, где я просматривал новый каталог от "Флориш и Блоттс", мечтая однажды попасть в этот магазин со всеми накопленными деньгами и скупить треть его ассортимента.

— Идите со мной, мистер Ди, — сказала Макгонагалл, неожиданно возникнув перед моим столиком. — Поторопитесь.

Я закрыл каталог и направился следом за ней, заранее предполагая, что ничего хорошего меня не ожидает. Мы шли к ее кабинету. "Опять этот монах приперся? — думал я. — Или насчет оборотня что-нибудь?" Однако ни одно из моих предположений не оправдалось. Монаха на портрете не было — там, как обычно, находилась пожилая дама в очках, рассеянно посматривавшая на широкий стол Макгонагалл, за которым в данный момент восседал министр Руфус Скримджер, листавший свежий номер "Пророка". Когда мы вошли, он отложил газету и поднялся со стула.

— Спасибо, Минерва, — отрывисто проговорил он. Макгонагалл ничего не ответила и не двинулась с места. Скримджер добавил:

— Полагаю, вы сейчас крайне заняты, так что не смею больше отрывать вас от дел. Я не займу ваш кабинет надолго.

— Хорошо, министр, — тон у Макгонагалл оказался не слишком довольный, но возражать она не стала и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Скримджер перевел взгляд на меня и сел обратно.

— Я слышал, вы участвовали в стычке с Пожирателями, — сказал он. — Это так?

— Так, — кивнул я, отметив, что сесть мне не предложили и даже не поздоровались.

— И вы отрубили голову Фенриру Сивому, — продолжал Скримджер.

— Отрубил, — сказал я, удерживая себя от неуместной улыбки — слишком уж происходящее напоминало некоторые эпизоды моего детства. — Эта была самооборона.

Министр поерзал на стуле.

— Разумеется, — проговорил он. — Не сомневаюсь в этом. — Он помолчал. — Значит, вы дрались с Пожирателями, как и… — Скримджер вытащил из-под газеты листок бумаги и заглянул в него, — как и Нимфадора Тонкс, Билл Уизли, Рон Уизли, Джиневра Уизли… — министр поднял голову. — А кто еще?

— Еще я, — сказал я. Скримджер поднял бровь:

— Я назвал вас первым — или вы невнимательно слушаете? Не шутите, Ди, не то у вас положение, чтобы шутить. Учитывая ваш визит в Министерство год назад и вашего патронуса-тень, совершенное убийство и очевидное нежелание с нами сотрудничать — особенно нежелание сотрудничать, — я имею все возможности отправить вас на официальный допрос в отдел аврорских расследований, а там с вами церемониться не будут.