Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого ч 2 Посольства

Наконец, пришло долгожданное приглашение на аудиенцию, на этот раз без бала, спасибо тебе, высший разум, пронесло.

Государь решил скрасить мной послеобеденный отдых. Именно к этому времени наш короткий караван скрипел полозьями по московским улочкам. Велел своей семерке морпехов выйти за пол часа передо мной, и спрятаться вдоль улицы, так, что бы проезжая, их не заметил. Как проеду - могут возвращаться и играть в прятки дальше.

Бездельники. Заметил всех семерых. Но хоть один был оригинален, в снег закопался, будет главным в семерке, а почему из сугроба берцы торчали - потом у него спрошу.

Как обычно, было холодно и сумрачно, правда, ветер вчера объявил перемирие со снегом, и сегодня был день отдыха, от их вечной борьбы.

По приезду во дворец, было неторопливое шествование по знакомому маршруту, раскланивание и обмен любезностями с малознакомыми людьми, поедающих Таю глазами. До вопросов о новых веяньях моды еще никто не опустился, но гарантирую, весь двор начнет выяснять про новинки.

Петр принимал в малом зале и в узком кругу. Узком - это без боярской думы, в полном составе, и скоморохов в придачу. Но круг был, человек двадцать. Начал от простого к сложному. Все старо как мир и откровенно скучно. Оживился только когда дошли до фотоаппарата. Перед этим пили чай из самовара, заваренный пакетиками в фарфоровых чашках, и заедали пирожками, в пирожках диковинного ничего не было, но и они понравились. Еще раньше рисовали на кульмане и изучали чертежи и рисунки кареты для путешествий, Петр порывался ее идти смотреть, но согласился сделать это позже - рисунки и чертежи кареты, с перечнем всего, что мы туда впихнули, ему понравились.

Настроение у всех было бодрое и праздничное. Выдал смотреть альбомы фотографий. Начал долгое и нудное объяснение, про моментальный рисунок, и все рисунки, что они видят, это поморские виды и мои корабли с заводом. Вопросов по рисункам было мало, в основном спрашивали про то, что изображено. Народ не проникся. Повторил опять, рисунок моментальный, и сделать его может любой, можно прямо сейчас зарисовать всех присутствующих и через два часа рисунки будут готовы. И зарисовывать так можно где угодно и что угодно. Хоть вражескую крепость, а потом привозить готовые рисунки главнокомандующему. Теперь прониклись. Закономерно потребовали демонстрации. Пригласил отобранного мной, за ловкость обращения с новой техникой и природный дар строить кадр, фотографа. Света было маловато, попросил принести больше свечей. Отсняли почти три десятка пластинок. Все следили за процессом с крайним вниманием. Петр и тут не утерпел, и несколько последних портретов соратников делал сам. Парочку точно запорол, но остальные должны получиться. Запоротые, по моему мнению, пересняли еще раз. После чего, мой фотограф начал демонстрацию нашей фотолаборатории. Свечи вынесли, на окнах распустили тяжелые шторы, и весь круг, с Петром в центре, обступил наш красный фонарь и фокусничающего фотографа. Воду мы благоразумно принесли с собой. Не полез в гущу событий, сел спокойно передохнуть в уголке. О проявлении изображения оповещал каждый раз гул голосов. Петр активно спрашивал о процессе, фотограф отвечал почтительно, но без подобострастия, молодец, все, как учил. Судя по дальнейшим переговорам, Петр и тут взялся за дело сам.

Ну и когда они наиграются? Принесли свечи, негативы сохли на стеллаже, фотограф уже подробно и не один раз рассказал, что такое негативы и зачем они нужны, от себя еще добавил, что иначе никак. Вокруг сохнущих пластинок ходили с явным интересом. Предложил всем посмотреть еще диковину, а потом продолжить. Начал показ проектора, сделав особый акцент, что он работает на тех самых фотографиях, которые мы только что делали. Свечи вынесли, экран развернули, начал тщательно подобранный показ с комментариями. Все же чуток расплывается изображение по контуру, все подумают, что так и надо, но мне то известно - это просто моя халтура с линзами. Показ произвел впечатление. В завершение показа мы с фотографом продемонстрировали на пару скоростную смену кадров, в результате зрители могли лицезреть несколько дерганный, но почти фильм. По дороге ехала телега, запряженная парой лошадей. Повторить классику братьев Люмьер с прибытием поезда не мог никак, по уважительной причине.

Как мы снимали эту телегу - отдельная история, он у нас раз двадцать по дороге проехал.

Фильм показывали на бис. Два раза. Им тут чудо диковинное показывают, а они о лошадях заспорили. Мдя.

Показ удался. Как дембельский аккорд, сделали позитивы из негативов, да еще не по одному, а несколько. Делали очень просто, при красном фонаре раскладывали по фотобумаге негативы, потом открывали дверку фонаря и засвечивали через негативы бумагу. За проявкой фотографий опять следили плотной толпой, а потом, уже при свете, рассматривали получившиеся фотографии. Предложил всем, кто трогал растворы, помыть руки, так как растворы, хоть и не смертельно ядовиты, но могут вызвать неприятные чувства, руки после них мыть обязательно. Попробуй, скажи им, что притащил к царю яд, мне такого риска не надо.

После группового, веселого плескания в принесенных рукомойниках, сели обсуждать и рассматривать фотографии. Всех порадовал, что после промывки фотографии совершенно безвредны, их даже есть можно. Мысленно проверил состав эмульсии и бумаги, да нет, отравиться точно не должны, а то ведь могут и съесть.

Хоть аудиенция и затянулась, свыше всяких приличий, но недовольных не было. Фотографа закономерно оставили на время при дворце, ничуть не сомневался, это с фотографом было заранее оговорено, и запас реактивов с пластинками его за дверью ждал, даже не двойной, а тройной. Но уж очень тяжелый сундук получался. Объяснил Петру про запасы, которые фотографу обязательно понадобятся. Потом объяснял это же вызванному управляющему, которому поручили заниматься размещением фотографа и всего, ему необходимого. Наконец слуги все свернули и вынесли. Можно было заканчивать.

Рассказал, как, получив письмо от государя, не спал ночами, пытался как можно лучше его указ исполнить, как снял, чуть ли не всех мастеров с завода, и привез их в Москву, дабы строить государю корабли для азовской флотилии. Кстати, мастеров на моих заводах почти не осталось, диковин будут делать мало. Это был пробный шар для умных, пусть мысленно закончат, что чем меньше товара, тем выше на него цена.

Состав узкого круга Петра шире, с момента демонстрации клипера не стал, и информация об Орле не просочилась. Значит можно им показывать настоящий фрегат.

Занесли самую понравившуюся мне модель фрегата. Закономерные восторги, да, он мне то же нравиться. Да вы в лючки загляните. Переждав первую волну восторгов, начал рассказ о фрегате, и его возможностях, то, что возможности эти пока теоретические, не упомянул. А вот о том, что фрегат совершенно секретный и никому о нем говорить нельзя - упомянул несколько раз. Объяснил подробно - почему. Но, для введения противников в заблуждение, у меня есть измененный проект фрегата, который можно показывать всем. Отдал несколько копий. Петр внимательно сравнивал чертеж с оригиналом, попросил пояснить, в чем разница. Рассказывал о неправильном положении мачт, которые будут портить тягу, о широких скулах и транцевой корме. Когда дошел до пушек, закрепленных прямо на корпусе, недостаточно прочном, что бы выдержать их отдачу, Петр откровенно заржал, по иному эти звуки назвать было сложно. Хлопнул по столу, со своим любимым "Быть по сему", и предоставил мне персональную аудиенцию, раньше, чем его об этом успел попросить.