Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!

— Да, товарищи. Озадачили вы меня. Но в свете последней информации может быть вы и правы. Послушаюсь я вашего совета. Завтра же дам команду. А вы. Анна Петровна, договоритесь, чтобы мне с завтрашнего дня выделяли людей.

— Товарищ майор, вы только позвоните в штаб округа и сообщите мне, сколько нужно. Для этого дела выбью столько, сколько скажете.

Тут, как раз товарищ Цанава встал, давая тем самым сигнал, что обед пора заканчивать. Все остальные тоже немедленно встали и пошли за Наркомом на выход. Там нас ждали три открытых автомобиля, которые за десять минут довезли нас до здания ЦК. Понятное дело, пробок-то на дорогах нет, а постовые только честь отдают.

На совещании у Пономаренко людей было побольше. Насколько я поняла, тут кроме первых секретарей обкомов были еще какие-то люди. Плюс еще наша "веселая компания", которая быстро рассредоточилась — каждый пошел к секретарю своей области. А мне пришлось вместе с товарищем Цанавой идти в президиум. Ох, как не люблю выставлять себя на всеобщее обозрение!

Выступление товарища Пономаренко не сильно отличалось от выступления Цанавы в НКВД, но реакция на слова о возможном отступлении была более бурной. Пономаренко пришлось даже стучать карандашом по графину, чтобы утихомирить слушателей. Надо отдать Понмаренко должное — все проблемы он обозначил четко, начиная с организации подполья (об этом я совсем забыла, сочиняя свою исходную бумагу) и заканчивая эвакуацией. Меня, как водится, предъявили в качестве главного согласователя. По тому, как на меня смотрели все присутствующие, я поняла, что если бы не слова "порученец товарища Жукова", то меня бы вообще никто всерьез не принял. Не очень-то и хотела. Вот только деваться этим партийным деятелям некуда. Одно дело — партийная дисциплина, и совсем другое дело — действия в партизанском отряде. Поэтому без армии и НКВД они все равно ничегошеньки сделать не смогут. Договорились, что послезавтра у них уже будут готовые планы работы. Они хотели сразу приготовить и списки кандидатов в отряды, но тут я не выдержала, наклонилась к товарищу Цанаве и попросила его напомнить о секретности. Он, конечно, с ходу врубился, встал и авторитетно заявил, что списки пока подождут. Главное — это планы работы. А с людьми будем работать отдельно. Потом еще часа полтора шло обсуждение самых разных вопросов. Когда речь зашла о вывозе различных грузов, то я не выдержала и вмешалась. Я попросила согласовать это все с командованием округа, поскольку в армии огромная нехватка транспортных средств. Тут нужно отдельное согласование: кому, когда и сколько грузовиков.

Наконец, все это закончилось, и я с распухшей головой вернулась в штаб.

Рабочий день еще не закончился, когда я вернулась в штаб округа. Правда, с учетом текущей обстановки, понятие "конец рабочего дня" стало чисто условным. Теперь ранее 22 часов мало кто уходит домой. Разве что те из командиров, кому надо успеть отправить на восток семью. Кстати, из разговоров я поняла, что далеко не все с этим справляются. Если есть дети, то жены сопротивляются не сильно, но в бездетных семьях практически все жены, не сговариваясь, заявили, что от своих мужей никуда. А "если что", то и воевать вместе будут. Одна из жен, видя мое недоумение, объяснила, что почти все командирские жены прошли начальную военную подготовку и, как минимум, неплохо стреляют из винтовок и пистолетов. Да еще умеют перевязки накладывать. Причем в процессе объяснений недоуменно на меня поглядывала — как это я не знаю таких очевидных вещей. Пришлось пофантазировать, сказав, что я сама из семьи штатских, а, выйдя замуж, сама быстро попала в кадры, поэтому требований к командирским женам не знаю. Кажется, сошло.

У кабинета Жукова, по обыкновению, было людно. Я решила, что генерал армии от меня никуда не убежит, и села в уголок, чтобы не мешать входящим и выходящим командирам. Минут через сорок, видя, что очередь не убывает, решила, что надо бы отчитаться порученцу перед своим начальником. Поэтому, выждав, когда очередной полковник выйдет из кабинета ( в данном случае выходивший был красный, как рак и постоянно вытирал шею платком — не иначе, как ему устроили баню ), я просочилась в кабинет.

— Товарищ генерал армии, разрешите доложить.

— А, товарищ Северова. Почему задержались с докладом? Я ждал вас еще час назад, сразу после окончания совещания в ЦК.

— Так я сразу сюда и приехала, товарищ Жуков. Просто к вам столько народу, что не хотела пролезать без очереди.

— Но все-таки не выдержали и пролезли. Хорошо, докладывайте.

— Первое. Товарищ Цанава просит бойцов для усиления патрулей НКВД.

— Не возражаю. Пусть даст заявки по областям и по числу требуемых бойцов. До сих пор он нам выделял помощь даже сверх требуемого. Не хочу оставаться в долгу. Командармов я уже предупредил. Если будут проблемы, то можете обращаться к ним от моего имени.

— Второе, тоже от НКВД. Для подготовки к проведению диверсий нужно много взрывчатки. В НКВД ее не просто мало, а очень мало — в пределах нескольких десятков килограмм. А нужны тонны.

— Тут могут быть проблемы. Подойдите с этим вопросом к начальнику инженерных войск генерал-майору Васильеву. Узнайте, сколько у нас взрывчатки на складах. Половину точно отдадим. Больше — будем думать. Если товарищ Васильев начнет прибедняться, то сошлитесь на меня.

— К этому же вопросу. В НКВД нет хорошего инструктора по минно-взрывному делу. Кто-то из побывавших в Испании сказал, что там был отличный спец из Разведупра Генштаба РККА. Но он не знает его имени.

При этих словах Жуков почему-то поморщился.

— Знаю этого специалиста. Полковник Старинов Илья Григорьевич. Но работать с ним не очень легко, и слышал я, что не все его разработки удачны. Но вот у Генштаба под Москвой в Нахабино есть научный институт. Я позвоню туда, и они пришлют более подходящего специалиста, возможно, даже, с новыми наработками. Теперь что по партийной линии?

— Товарищ Пономаренко поставил задачу перед секретарями обкомов, но, как мне кажется, он, с одной стороны, недооценивает проблемы, с которыми столкнутся будущие партизаны, а, с другой стороны, переоценивает силы тех, кто будет партизанить. Он думает, что партизанской работе можно обучить всего за несколько дней.

— Да, на Пономаренко это похоже. И предполагаю, что тут он не будет слушать советы ни от меня, ни от товарища Цанавы. Придется вам, товарищ Северова, воспользоваться своими связями. Мне жаловаться на Пономаренко неудобно — могут неправильно понять. А с вас какой спрос — тут Жуков хитро на меня посмотрел. — Будут спрашивать, говорите, что товарищ Жуков считает, что костяк каждого партизанского отряда должны составлять военные и чекисты. А гражданские лица первое время должны будут заниматься только обеспечением, плюс на них будет лежать связь с подпольем. Вот когда выучатся партизанской работе, тогда и будут привлекаться к операциям. Сейчас от Пономаренко нужно как можно больше продовольствия и помощь проверенными людьми для организации схронов. Кстати, поговорите еще с товарищем Цанавой. На территории Западной Белоруссии в тридцатые годы создавались схроны. Я уверен, что часть из них сохранилась. Вот пусть Лаврентий Фомич поищет соответствующие документы. У вас все?