Дмитрий Роспопов - Мастер клинков. Клинок выковывается

Гвозди, топоры, ломы, ножи – вот основной перечень нашего производства. Мастер оказался настолько въедливым и дотошным, что проверял каждый выпущенный нами гвоздь, отбраковывая те, которые ему не нравились. На моё недоумённое замечание насчёт того, что не случится ничего страшного, если у гвоздя шляпка будет немного скошена, я получил от него такую трёпку, что надолго запомнил его слова:

– Чтобы из моей кузни вышла некачественная продукция?! – орал разъярённый гном, чуть ли не срывая крышу строения мощью своего голоса. – Для этого придётся меня сначала убить! Никогда мастер Тарак не позволит, чтобы даже на его гвоздь кто-то пожаловался!

«Нужно будет автоматизировать производство хотя бы всякой мелочи, – с тоской думал я, в миллионный раз поднимая молот, чтобы выковать очередной гвоздь. Только вот когда? Прихожу в барак и падаю как убитый».

– А где наш тан? – внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот. Это был голос Дарина. Зная, что если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своём появлении на свет, я прокричал:

– Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!

Мне очень хотелось выбежать ему на встречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.

– Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, – раздался рядом со мной ехидный комментарий. Я повернул голову и улыбнулся, Дарин зашёл в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.

– Это не мастер, а тиран настоящий, – пожаловался я ему. – И дёрнул же тебя кто за бороду, притащить меня к нему.

– И кто это тут так отзывается о своём учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? – раздался ласковый голос рядом со мной.

Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в «милое и добродушное» лицо Тарака.

– Ээ… эээ… учитель, я это вовсе не про вас говорил, – замямлил я, втягивая голову в плечи.

– Неужели про меня? Учителей-то у тебя всего два, – от этих слов я едва не упал рядом с наковальней.

«Мир сошёл с ума, ещё и Рон вернулся. Теперь мне точно конец», – обречённо подумал я.

За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузне, нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.

– Ладно, чего накинулись на мальчика, – вступился за меня Дарин, – совсем отощал он тут с вами.

– Да он больше языком работает, чем руками, – возмутился Тарак, – едва выуживаю его с совещаний всяких.

– Если узнаю, что пропускал тренировки и не выполнил задания, которые я тебе перед уходом дал, – весело сказал Рон, – а я ведь узнаю…

– Все разборки потом, – стал препираться с ними Дарин.

Я прикинулся ветошью и продолжил махать молотом, сделав вид, что весь спор вообще не про меня.

– …потом всё ему выскажете, – похоже, в споре победил, на моё счастье, Дарин. – Вот, пока мы тут разглагольствовали, наш тан закончил работу.

Я действительно всё доделал и теперь убирал инструменты и гасил огонь в горне.

Нубиец и Тарак, найдя друг в друге собеседников по общей теме – то есть меня – вышли из кузни. «Похоже, языковой барьер им в этом не помеха», – подумал я, вслушиваясь в то, каким плохим учеником, по их мнению, я являюсь, причём утверждали они это каждый на своём языке. – И главное, как-то понимают друг друга, когда речь заходит обо мне».

– Ну, как ты тут, мой мальчик? – Дарин обнял меня, несмотря на мой грязный фартук.

– Сам видишь, – улыбнулся я ему. – Спасибо, что спас меня от этих, – я кивнул головой в сторону двух учителей.

– Наслышан о тебе, – серьёзно сказал гном, отстраняя и осматривая меня с ног до головы, словно ища раны. – Тут все только и говорят о твоём поступке. Таких речей никто из них никогда не слышал. Растёшь, мой мальчик, очень быстро растёшь.

Я просто сердцем почувствовал, что за словами Дарина скрывается какая-то боль. Впервые он так открыто выражал ко мне свои чувства, очень похожие на отцовские. Вспоминая своего отца, я понимал, что гном просто нашёл во мне сына, такое отношение нельзя было испортить, я очень сильно уважал безрукого мастера, который сделал для меня столь многое. «Нужно будет поспрашивать гномов о его прошлом, – подумал я, – может, смогу понять, что у него за боль, а лучше помочь».

– Ты за меня не переживай, – я пожал его руку, – сам знаешь, я, по выражению Рона, – тут я выпятил грудь вперёд, взял в руки лом, имитируя копьё, и натянув на лицо всегдашнее сурово-ехидное выражение негра, закончил: – как дерьмо, прилипшее к подошве, вроде и не видно, но столько вони.

Гном едва не упал на пол от смеха, я старательно погримасничал, копируя нубийца.

– Похож, ох как похож, – рассмеялся рядом мастер Тарак, и я явственно ощутил, как у меня на голове волосы встают дыбом от «сверлящего» мой затылок ледяного взгляда нубийца. Хоть говорил я на гномьем, но не понять, кого я изображаю, он, конечно же, не мог.

«Да, что за день сегодня такой, хоть молчи всё время», – от досады я едва не уронил лом на ноги веселящихся гномов. Это нубиец мне точно припомнит.

Бочком я протиснулся мимо гномов, умиравших со смеху, и попытался смыться. Не тут-то было, на выходе мне на плечо легла чёрная ладонь, и я обречённо вздохнул.

«Доигрался, – мелькнула мысль, – лавры Никулина не давали покоя, что ли?».

Выручил меня опять Дарин, вышедшей из кузни и сказавший:

– Макс, пошли к бараку, у меня для тебя сюрприз.

Хотя Рон беспрекословно отпустил меня с гномом, многообещающий взгляд мстительного нубийца о многом мне сказал. Настроение окончательно было испорчено.

Когда мы подошли к бараку, я заметил знакомую фигуру и повернулся к гному.

– Нам повезло, Валенса предусмотрительно предупредил управляющего, что ты можешь его забрать, – гном пожал плечами. – Сам знаешь этого высокомерного сноба, видит на десять шагов вперёд.

– Мне бы так, – завистливо вздохнул я.

Я подошёл ближе и поприветствовал его.

– Рад вас видеть, господин Костел, – пожал я крепкую руку. – Извините, что вытащил вас сюда, но, как вы понимаете, меня заставила сделать это крайняя необходимость. Думаю, вы уже осмотрелись, работы непочатый край.

Мужчина ответно пожал руку и спокойно сказал:

– Герцог был настолько любезен, что мою семью и детей поселил в свой дом, дал им работу, кров, образование, так что я никогда не смогу выплатить ему этот долг. Всё, что я могу, это качественно выполнять его небольшие просьбы.

Я удивлённо посмотрел на него, теперь мне стала понятна эта странная преданность герцогу, в начале нашего знакомства меня слегка забавлявшая.

– По-видимому, стоит сначала показать вам всё хозяйство, а потом устроить совещание с правлением колхоза? – спросил я его.