Александр Баренберг - Затянувшийся полёт

– Так что же нам, сдаваться, по твоему? – возбужденно прокомментировал Кулик. – Ты сам что предлагаешь, аналитик хренов?

Андрей, конечно, много размышлял об этом. Еще ТАМ. Но высказываться было немного страшновато. Все-таки огромная ответственность. Вдруг он ошибается? Не такой уж специалист. Немного поколебавшись, он решился:

– Заранее отступить к старой границе, оставив минимум войск прикрытия. Закрепиться стрелковыми дивизиями на линии УРов, укрепив и расширив их. Она короче, чем новая граница и лучше оборудована. Будет выше плотность прикрытия. Дополнить мощной полевой обороной. Все это, соблюдая секретность и создавая у противника впечатление, что наша основная группировка находится у границы.

– Оставить советскую территорию? – возмутился Ворошилов. – Это преступление! Чего мы этим добьемся?

– Вот именно, – согласился с ним Мерецков. – Просто так отступить? Это потеря инициативы, а противника никак не задержит.

– Нет, не просто отступить. Вспомните войну с Наполеоном. Слабое место Вермахта – коммуникации. По ним и надо бить. Для этого достаточно действовать малыми группами, с заранее подготовленной инфраструктурой. Кроме того, все железные и просто дороги, мосты и важные здания тоже должны быть заминированы заранее. Так что легкой прогулки для немцев не будет. Они не готовы противостоять такому типу войны. Поэтому не надо жертвовать почти всей кадровой армией, чтобы задержать противника на те же пару недель. Прочно закрепившись на старой границе, мы сможем парировать возможные прорывы врага подвижными мехкорпусами, находящимися в резерве каждого фронта, но не такими, как планируется, а раза в четыре меньше, но полностью укомплектованными.

– Может получится, – сказал Шапошников. – А если все же прорвут и линию УРов?

– Иметь значительный мобильный резерв Ставки, оперативно перебрасывать авиацию. Кроме того, нужно создать и вторую линию обороны. По левому берегу Днепра.

– Как план первоначального сдерживания подходит, – решился вступить Василевский. – Но на каком-то этапе надо перехватывать инициативу и переходить в наступление. Хотя бы на отдельных участках. Иначе, в конце концов, противник прорвет любую оборону.

Высказался и Тимошенко:

– Кадровой армии не хватит на все это. Будем проводить мобилизацию? Когда и сколько?

– Чтобы не спугнуть немцев, придется проводить ограниченную мобилизацию. Часть кадровых дивизий заранее перебросить с Дальнего Востока.

– Нельзя. Угроза вступления Японии в войну достаточно велика, – возразил Молотов.

– Не очень велика, – наконец принял участие в дискуссии Сталин, знавший, естественно, гораздо больше остальных. – И мы ее еще уменьшим политическими методами. Еще есть существенные возражения против предложенного плана? Нет? Тогда через неделю жду вас всех с детальными соображениями.

Кабинет опустел. Андрей почувствовал, как напряжение, наконец-то, начало отпускать. Сталин грузно сел в кресло и устало развалился в нем.

– Что, тяжело? – спросил он, глядя на Воронова.

– Да.

– А мне каково, а? Ведь ответственность за все на мне…

– Давай, Паша, сегодня согласуем позицию по тактике применения авиации и требованиям к авиапромышленности, – предложил Андрей Рычагову, посетив на следующий день после памятного совещания его рабочий кабинет. – Хозяин назначил встречу с конструкторами и "промышленниками" на послезавтра.

– Да, знаю. Ну, основные моменты мы уже обсуждали. Давай кратко пройдемся еще раз. По тактике – действия только большими группами бомбардировщиков или штурмовиков с обязательным истребительным прикрытием. Прикрытие разделить на непосредственное и передовое для расчистки пространства. Переход на пару вместо тройки как минимальную боевую единицу. Отработка одновременных атак наземных целей с разных направлений, применения РС, противозенитных маневров для штурмовиков, групповой слетанности и противодействия истребителям. По материальной части – сокращение количества типов самолетов, унификация наземного оборудования, разъемов заправщиков, бомбодержателей. Оборудование как можно большего количества машин радиостанциями, радиополукомпасами. Внедрение радиолокации. Конструкторам – быстрейшее создание бронированного штурмовика, пикирующего бомбардировщика и специального разведчика. Улучшение защиты ударных самолетов, протектированные баки. Ну, и главное – повышение качества.

– Все верно. Для руководителей промышленности у меня еще много чего есть. Ты, главное, поддакивай, – улыбнулся Андрей.

– Угу, ты командуешь, а отвечать – мне? – не проявил особой радости по поводу вышесказанного Рычагов.

– Отвечать вместе будем. Подготовка авиации – это, по мнению Самого, наш с тобой общий проект, поэтому и ответственность одна на двоих, – "успокоил" его Воронов.

– Ты, кстати, обещал написать черновики наставлений по тактике применения авиации. Мне же их еще переработать и дополнить нужно, поскорее разослать в части.

– Да, я помню, но чуть позже. Сейчас некогда, сам понимаешь. Я вот что еще подумал. Новые истребители надо не направлять в существующие части, а формировать новые полки, которые станут основой фронтовых групп расчистки неба. На каждом фронте иметь к началу войны как минимум одну такую полностью укомплектованную людьми и новой техникой истребительную авиадивизию. Летчиков переводить из существующих полков, самых лучших, разумеется. Тренировать их, в основном, на воздушный бой с истребителями противника. И еще, в развитие этой темы: надо сформировать четыре-пять отдельных истребительных полка Резерва Ставки. Комплектовать: треть – лучшие асы ВВС, остальные – военные и гражданские летчики-испытатели. Эти полки смогут добиваться локального превосходства в воздухе на самых важных участках. В нашей истории так и произошло, но из-за недостатка времени на подготовку они понесли огромные потери. Дело в том, что испытатели, особенно гражданские, прекрасно владеют машинами, но не имеют понятия о тактике и технике воздушного боя. Поэтому нам надо восполнить эти пробелы заранее.

– Нельзя отрывать сейчас летчиков-испытателей от работы! – возразил генерал.

– А мы без отрыва. Сформировать эскадрильи прямо по месту работы, направив туда лучших пилотов из строевых частей. В свободное время и в выходные и будут готовиться. Да и твои асы многое смогут почерпнуть из такого общения. А раз в месяц – однодневные учения в составе полка.

– Надо обдумать, – нехотя согласился Рычагов.

– И еще одна просьба. Личная, – продолжил Андрей. – Хочу научиться летать на самом деле. Ты мог бы это организовать частным образом?