Александр Больных - Трагедия ошибок

Завершив обстрел, немецкие корабли соединились, чтобы продолжить свой путь. Утром 4

августа Сушон получил радиограмму из Берлина:

"Заключен союз с Турцией. "Гебену" и "Бреслау" немедленно следовать в

Константинополь".

Адмирал не знал, что, отдавая этот приказ, Тирпиц немного опережал события: интриги

фон Вангенгейма еще не возымели полного результата, и Энвер-паша не был до конца

убежден, что союз с Германией — в интересах младотурков, которые почти полностью

управляли страной. Однако эти тонкости мало беспокоили адмирала, ведь чтобы

совершить предложенный переход, его кораблям следовало сначала заправить бункера.

Поэтому Сушон решил снова зайти в Мессину.

Но немцам не удалось проскочить туда незаметно. 4 августа в 10.30, вскоре после их ухода

от Филиппвилля и Бона, они были замечены "Индомитеблом" и "Индефетигеблом", надо

добавить — совершенно случайно. Накануне вечером линейные крейсера отделились от

эскадры Трубриджа и направились в Гибралтар. Они разминулись с "Гебеном" на

контркурсах на расстоянии всего 8000 ярдов. Британия и Германия не воевали, и орудия

были развернуты на ноль. Капитан 1 ранга Ф.У. Кеннеди, командир "Индомитебла",

командовавший соединением, воздержался от обычного салюта адмиральскому флагу,

хотя такое нарушение международных обычаев могло быть превратно истолковано. Он

знал свой долг: линейные крейсера развернулись и начали преследование, держась

поодаль на каждой раковине. В 10.36 Кеннеди отправил радиограмму Милну, сообщив,

что встретил "Гебен" и "Бреслау". Немецкий легкий крейсер немедленно увеличил

скорость и ушел на север. Эта новость восхитила Черчилля. "Отлично. Держим их. Война

неизбежна", — ответил он Уайтхоллу, а позднее написал, больше поддавшись чувствам,

чем желанию воспроизвести детали:

"Весь долгий летний вечер три огромных корабля, преследуемый и

преследователи, вспарывали прозрачную воду Средиземного моря, храня

тягостное, напряженное молчание. В любой момент "Гебен" мог быть

сокрушен огнем 16 — 305-мм орудий, выпускавших втрое больше металла,

чем он сам. В Адмиралтействе мы испытывали муки Тантала. Около пяти

часов вечера принц Луи заметил, что до темноты еще достаточно времени,

чтобы потопить "Гебен".

"Я не мог промолвить и слова", — завершает Черчилль, потому что кабинет не разрешил

бы никаких действий до истечения в полночь срока ультиматума Германии.

Адмиралтейство еще за 2 часа до предъявления ультиматума Германии настаивало на

разрешении атаковать "Гебен", если он нападет на французские порты. Когда пришло

известие об обстреле Бона, такое разрешение было дано, но Милн получил его только в

17.00. С другой стороны, возникали сомнения: так ли уж легко будет справиться с

"Гебеном"? Пока что он поддерживал скорость 22,5 узла, временами развивая 24,

несмотря на неисправности в котлах, которые так и не удалось устранить. Британские

линейные крейсера не выдерживали этой гонки. Они давно не были в доке и имели

кочегарные команды, укомплектованные по штатам мирного времени, то есть

уменьшенные. К 15.36 Сушон так оторвался от преследователей, что Кеннеди сообщил о

потере контакта с противником. Более быстроходному "Дублину", примчавшемуся из

Бизерты, удавалось продержаться на хвосте у немцев чуть дольше. Командир "Дублина"

запросил разрешение открыть огонь по "Бреслау", но получил отказ. В результате после

21.00, когда до истечения срока ультиматума оставалось менее 3 часов, "Дублин" тоже

потерял немцев из виду. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Известный

британский историк Вильсон рассказывает сказку, что "Гебен" после ремонта в Поле мог

развить скорость на 2 узла больше, чем показал на испытаниях, то есть 30 узлов. В то же

время, дескать, британские линейные крейсера не могли дать более 22 узлов. Но как при

этом Кеннеди удерживался на хвосте Сушона целых 5 часов? Ведь за это время "Гебен"

должен был оторваться на целых 40 миль!

Предполагая, что германские корабли должны вернуться в Адриатику, Кеннеди должен

был двигаться на восток и закрыть своими линейными крейсерами северный вход в

Мессинский пролив. Однако он получил известие, что Италия покинула Тройственный

Союз и объявила о своем нейтралитете. Она запретила кораблям воюющих держав

подходить на расстояние менее 6 миль к своим берегам. Уайтхолл потребовал соблюдать

этот запрет. В результате "Индомитеблу" и "Индефетигеблу" было приказано

соединиться с "Инфлексиблом" и легкими крейсерами "Чатам" и "Веймут" к западу от

Сицилии. Милн установил там зону патрулирования, чтобы помешать Сушону атаковать

транспорты, перевозящие французские войска. Британский главнокомандующий, однако,

допускал, что германцы будут гораздо меньше уважать итальянский нейтралитет, и

приказал Трубриджу отделить легкий крейсер "Глостер" капитана 1 ранга Говарда Келли

для наблюдения за южным входом в Мессинский пролив.

Сушон получил серьезное преимущество: германский морской атташе в Риме передал:

"Несмотря на участие в Союзе, Италия останется нейтральной, но флотское

командование не одобряет этого и расположено дружески к нам". Поэтому он не

колебался, когда 5 августа в 5.00 повел свои корабли в Мессину. Итальянские власти не

помешали ему заправляться с немецких угольщиков до 17.00, когда Сушон

снисходительно согласился учесть международные правила, запрещающие кораблям

воюющих стран оставаться в нейтральном порту более 24 часов. При этом он вел отсчет

времени не с момента захода корабля в порт, а с момента получения ноты итальянских

властей. С такой интерпретацией "дружески настроенные" итальянцы не спорили,

поэтому "Гебен" и "Бреслау" оставались в Мессине 36 часов, до 17.00 6 августа. "Гебен"

принял 1580 тонн угля, а "Бреслау" — 495 тонн. Кроме того, они пополнили команды

моряками с угольщиков. Однако германскому адмиралу пришлось столкнуться с более

серьезной проблемой, чем бункеровка. Фон Вангенгейм выступил категорически против

попыток фон Тирпица склонить Энвер-пашу на сторону Германии путем посылки

военных кораблей в турецкие воды. Этого оказалось достаточно, чтобы Адмиралштаб

передал Сушону: "По политическим соображениям переход в Константинополь

невозможен. Вы должны следовать в Полу или в Атлантику". Но оставались

необоснованные подозрения, что Австро-Венгрия, которая сделала все для создания

кризиса, поставившего мир на грань войны, последует примеру Италии и останется

нейтральной. Поэтому распоряжение было немного изменено: окончательное решение