Сергей Эс - Солнечная Сторона

И тут произошло нечто, что повергло меня в шок.

— Я стою на Солнце! — прозвучала в моей голове какая-то будто не моя, посторонняя мысль.

Я внутренне напрягся.

Нет, это не было каким-то посторонним внутренним голосом. Это был не голос, это была именно посторонняя мысль. Во мне произошло раздвоение, причем, очень странное раздвоение. Я не мог сказать, что во мне находился кто-то чужой — это был я, но какой-то другой я. Это мои мысли прозвучали в голове.

Странные образы вдруг всплыли в моем сознании. Мне представилась (будто вспомнилась) комната с закругленными стенами и потолком, представился экран во всю стену, перед экраном серый пульт с мигающими лампочками, а на экране — приближающийся огненный диск.

Я оглянулся на золотистый туман, который волновался у моих ног и вспомнил (я вспомнил!), что это — солнечная плазма.

Она облизывала мои ноги, поднималась вдоль тела вверх, доставала своими огненными желтыми языками до груди, плеч, подбородка, но я был абсолютно спокоен. Мною владела твердая уверенность, что никакого вреда она причинить мне не может. Я знал, что я защищен…

Да, я был уверен, что защищен мощным искусственным полем. Это поле пронизывало все мое тело, наполняло каждую мою клеточку, оберегая меня от шквального солнечного излучения.

В следующую минуту мое сознание вновь вернулось в реальность — я вспомнил, как засыпал перед окном в ожидании восхода солнца, и как это окно в первый миг моего сновидения представилось мне тем самым экраном, который мне здесь (как бы на Солнце) как будто бы вспомнился. «Это сон… конечно же, это сон, — начал проговаривать про себя я, — но тогда ничего в этом нет странного… мне просто приснилось, что я на Солнце».

Эти мысли меня успокоили, и поэтому я нисколько не удивился, когда тут же один за другим в моем сознании начали всплывать совершенно незнакомые мне образы. Мне стали открываться (как бы вспоминаться) лица людей, картины домов и улиц, которые как будто бы остались далеко на Земле. На миг я вновь изумился этим нелепым воспоминаниям и попытался было уцепиться за них, однако следом возникали все новые и новые видения, причем, настолько быстро, что я уже не успевал анализировать. Спустя некоторое время вся эта круговерть плотно заполонила мой ум, одни образы стали увязываться с другими и так естественно дополняться ими, что все незнакомое постепенно стало как бы узнаваться. Незнакомые предметы и лица стали становиться как бы знакомыми, и все это выстроилось в ту самую стройную, внутренне непротиворечивую картину, какая поглощает вас в любом сне — в ту самую неразрывную картину, которую вы принимаете целиком и полностью, живя во сне иной, неведомой вам жизнью. Тот самый неведомый я вышел на первый план и стал мною окончательно. А вместе с ним исчезла мысль о сне. Даже нет, я неправильно выразился — не исчезла, а сменилась на другую, совершенно противоположную. «Наконец-то я просыпаюсь…» — прозвучало в моей голове.

«Еще немного, — думалось мне, — и анабиоз пройдет. Пройдут и его побочные эффекты — все эти раздвоения, видения и судороги, которые всегда возникают, — как бы вспомнилось мне, — при включении защитного поля».

Итак, я был твердо уверен, что я действительно стою на Солнце, что я только что доставлен сюда транспортным космическим кораблем, что этот корабль зарядил меня мощным защитным полем (тем самым «грависилом» — вспомнилось мне его название), что сам Транспортник, исчерпав свои ресурсы и лишившись блокировки, был только что уничтожен солнечным излучением.

Мне вспомнилось, как это произошло — мне вспомнилось, как еще несколько минут назад его тороидальный корпус покоился на наклонной поверхности маленького холмика, обволакиваемый плазменным туманом. Я вспомнил, как за несколько секунд до его исчезновения по нему пробежала нарастающая дрожь, как после этого его вдруг сильно тряхнуло, и он исчез. Бесследно испарился, лишний раз напомнив о неимоверной силе солнечного излучения. Оно разбило на отдельные частицы его атомы и в мгновение ока унесло их ввысь, в бездонное космическое пространство.

Подумав об этом, я воздал хвалу человеческому разуму, сумевшему совладать с солнечной стихией и сотворить генератор равного ей по мощи и оберегающего теперь меня грависила.

Я еще раз оглянулся. Место, в котором я находился, было, наверное, самым спокойным на Солнце. Где-то в тысячах километрах отсюда извергались протуберанцы, клокотала, рвалась и дыбилась поверхность, а здесь было лишь слабое колыхание относительно «холодного» плазменного грунта…

Я пробежался взглядом по растрепанной солнечной поверхности, словно в поисках чего-то.

«Меня здесь ждут, — подумалось мне. — Где-то здесь в солнечных недрах работают люди». Я отчетливо представил себе (опять вспомнил!) искусственно созданную в солнечной толще пещеру-лайкуну, домики исследователей, лаборатории. Они держали связь со мной с самого начала моего полета, и скоро где-то рядом на поверхности должна появиться встречающая меня капсула.

Я снова бросил взор наверх. Здесь не было привычного для планет черного небосвода с сияющими звездами. Надо мной гигантским шатром смыкались беснующиеся сполохи. Где-то за их огненной дымкой осталась межпланетная станция, от которой я отчалил на Транспортнике. Сейчас эта станция быстро удалялась, выходя из опасной зоны. Я оставлен здесь, один на громаднейшей бурлящей поверхности раскаленной звезды, словно крохотная, невидимая песчинка, поглощенная бушующим океаном огня…

Мне невольно подумалось о первых людях, высадившихся сюда, о том, как они так же, наверное, смотрели наверх — вслед удаляющемуся кораблю, и, наверное, ощущали в своих душах комочек инстинктивного жутковатого страха: за их спинами рвалась ниточка, связывавшая их с остальным, безопасным миром, оставляя их во власти огненного исполина…

— Постойте! — воскликнул я, пристально посмотрев на собеседника. — Вы мне что рассказываете?!

Рассказчик запнулся.

— Это же не сон! — сказал я. — Такое присниться не может!

— Д-действительно, не может, — сказал он упавшим голосом. — Однако же, — он неотрывно посмотрел мне прямо в глаза, — приснилось!!!

Слово «приснилось» было сказано таким внушительным шепотом, что у меня перехватило дыхание.

Чтобы сбить волнение, я взял прут и начал ворошить вяло горящие угли. Они застрекотали, и над ними вскинулись новые язычки огня.

— Приснилось же вам хождение по облакам! — произнес мой собеседник.

— Но это… совсем не то, — сбивчиво проговорил я.

Мой собеседник опять откуда-то из-за спины достал сухие ветки и подбросил их в костер. Они вспыхнули. Разыгравшееся пламя вернуло меня в относительно нормальное состояние. Я немного успокоился и стал гадать, кто же передо мной сидит.