Юрий Корчевский - Ушкуйник

— О! Михаил! Присаживайся, раздели с нами баловство.

— А что — со всем моим удовольствием! Пиво ему нравилось, а вот вино и перевар — нет, голова от них болит только.

— Давненько не сидел я вот так свободно за беседой с мужами. В Сарае хозяин даже присесть не позволял. С утра до вечера спину гнул на басурманина, а тот кормил едва, чтобы только я ноги не протянул.

— Ничего, придёт скоро наше время, Глеб. Вздёрнешь ещё своего скаредного хозяина.

Глеб обеспокоенно стрельнул глазами на Михаила.

— Он в курсе, — успокоил его Костя. — С нами и в набег пойдёт. Ковры-то как, продал? — вдруг весело спросил он.

— Сам-три! — похвастал Михаил. Костя посерьёзнел.

— А ты помнишь, что я тебе говорил?

— А то! Сегодня ещё один ушкуй купил, его Павел на Молому, к свату своему перегонит, в затон.

— Молодец. Чего ушкую без дела на городской пристани болтаться? Ещё вопросы у городского мытаря возникнут. Я тебе говорил, Глеб, что Михаил хоть и молод, а головастый, хваткий.

Костя ловко отделил часть нежно-розовой раковой шейки, отправил её в рот, запив пивом, и жестом предложил Мишке — не отставай, мол.

— Готовься, ещё одно судно нужно. В августе, полагаю, выступим в поход. Вот Глеб ещё помощь обещает, со своими нижегородцами переговорит да рать малую соберёт — конную и пешую.

— Соберу, Костя! Злой я на ордынцев! Никому пощады не будет.

— Хозяина своего бывшего можешь вздёрнуть, а можешь и в полон взять — твоё дело. Однако же мы не столько возмездие вершить собрались, сколько награбленное у сарайских богатеев возвернуть. Пусть знают, что кроме них и другая сила есть, не всё хану и его баскакам на русской земле бесчинствовать и кровушку славянскую пить. Так что сильно кровь пущать не стоит. Отбери у них деньги да освободи рабов — долго набег наш помнить будут!

— Не в силе Бог, а в правде, — сказал Глеб.

— То верно. Однако что-то мы разговорились. Раки стынут.

Воздали должное ароматным ракам, затем прохладному, из подвала, пиву.

— Михаил, в Нижний за товаром сходить не хочешь ли? — невинно спросил Костя.

— Сказал бы уж прямо — Глеба в Нижний доставить надо, — отозвался с обидой тот.

— Ну, голова! Верно, всё наперёд видишь! Только купца, как и волка, ноги кормят. Не пустым же тебе идти? Купи товар для ярмарки. Двух дней хватит?

— Должно.

— Вот и договорились. В Нижнем, как товары продашь да новые закупишь, дождись весточки от Глеба. Кстати, Глеб, ты сам грамотен ли? Писать умеешь?

Глеб покраснел.

— Раньше читал и писал немного, только давно этим не занимался, как в плен попал — не до того было.

— Тогда Михаилу на словах передашь. Никакому писцу не доверяй. Слишком много жизней без проку загублены будут, коли прознают недруги о намерениях наших.

— Ты во мне не сомневайся.

— Да я и не сомневаюсь. Однако за каждого поручиться нельзя, сболтнёт лишнее воин по пьянке — быть беде. И ещё — времени совсем мало. Есть сведения от верных людей, что ордынский хан Ахмат готовит поход на Рязань и Москву. Как войско ордынское из Сарая уйдёт, тут и ударить надо. Потому — поторопись.

Михаил вскорости распрощался и ушёл, а Глеб с Костей продолжили обсуждать план предстоящего набега.

Следующим днём Михаил, предупредив Павла о предстоящей поездке в Нижний, закупил на торгу у охотников беличьи да собольи шкурки, мёд и воск в бочках, расписные глиняные игрушки из Дымковской слободы. Осталось дождаться прибытия Павла с корабельщиками.

Прибыли они под вечер следующего дня. А утром погрузили товар на судно, Михаил с Глебом взошли на ушкуй, и тот сразу отчалил.

До Нижнего добирались долго. Наконец, их взорам предстала гудящая нижегородская ярмарка. Мишке казалось, что он не был здесь целую вечность.

Глеб по приходу сразу ушёл, клятвенно пообещав вернуться через три дня. Михаил тем временем успел свой товар с выгодой продать да новый купить. И про оружие не забыл — не пожалел денег на несколько боевых топоров — хотел корабельщиков своих вооружить.

У боевого топора, в отличие от широкого плотницкого, лезвие узкое. Такое способно любую броню — хоть шлем, хоть кирасу — пробить. И топорище — рукоять — длинное, чтобы врага держать на расстоянии. Мишка здраво рассудил, что команда к топорам привычна, а саблей или мечом владеть ещё учить надо.

Прикупил он немного и нового для себя товара — стекла плоского, оконного. Видел уже такое в богатых домах. И светло от них в избе, и зимой не холодно. Не то что скоблённый бычий пузырь — мутноватый, ничего-то через него не разглядишь. Одно плохо — уж больно товар хрупкий. Однако уложили листы в трюм вертикально на доски, со всех сторон обложили мешками с крупой гречневой. В нынешнем году неурожай на гречку случился, потому спрос есть, вот и прикупил восемь мешков.

День простояли у причала впустую. Товар куплен и уложен, а Глеба всё нет. И лишь когда причал стал пустеть, бывший невольник появился. Мишка только по фигуре его и признал. Кафтан на нём новый, рубаха шёлковая, штаны новые, суконные, в короткие сапожки заправлены, на поясе — сабля. Воин — любо-дорого посмотреть.

— Заждался, Михаил? Прости, дела утрясал. Давай отойдём в сторону.

Глеб вытащил из-за пазухи кафтана свёрнутый в рулон пергамент.

— Передай лично Косте в руки, там всё написано. Смотри, головой отвечаешь за свиток. Ежели что — сожги сразу!

Подивился Михаил тому, что секретная информация писана оказалась, а не на словах, как говорил Костя, но смолчал.

— Понял.

— Тогда удачи!

Глеб повернулся и, не прощаясь, ушёл.

На судне Мишку уже ждали. Только на палубу ступил с причала, как швартов сбросили, и ушкуй отчалил.

В Хлынове он первым делом телегу нанял. Корабельщики мешки с гречкой погрузили, а потом сверху стекло бережно уложили. Другим рейсом уже остальные товары перевезли.

Не задерживаясь дома, Михаил отправился к Косте. Обрадовался сотник и, едва поздоровавшись, спросил:

— Ну, что Глеб? Мишка достал свиток.

— Вот, пергамент передал.

Костя пробежал глазами текст и удовлетворённо кивнул.

— А на словах передал чего?

— Да больше ничего. Он по делам спешил, сунул свиток и ушёл.

Костя кивнул.

— Готовься, Михаил. Ищи ещё судно и пару человек поопытней — кормчего, гребца на каждый ушкуй. Две седмицы у тебя времени. Остальные люди — мои будут. Только втихомолку всё, помни об уговоре!

— Можешь не напоминать — знаю. Михаил позволил себе и команде день отдыха, а потом отправился к Павлу.

— Есть посудина, недалеко — на реке Проснице, в Сунцово. Там купец в бане угорел, а супружнице его судно без надобности, вот и продаёт.

— Едем смотреть.

Отправились на ушкуе, всей командой. Судно оказалось торговой ладьей. Чуть длиннее ушкуя и значительно — на пару аршин шире — пузатая. Осмотрел её Павел и вынес вердикт: