Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов-2

Бойцы на палубе, которых рывок в сторону чуть не вышвырнул за борт, сразу увидели, что произошло на мостике. Двое рванули к штурвалу, а пулеметчик, показав при этом завидную интуицию, резко развернул пулемет в сторону леса и разразился длинной очередь, которая, впрочем, ничем не угрожала мне. Глушитель не давал вспышки при выстреле, поэтому обнаружить с двигающегося судна меня вряд ли могли и стреляли для порядка, стараясь напугать или сбить прицел. Так как катер уже прошел по реке место моей позиции, приходилось стрелять вдогонку, беря поправку на все увеличивающуюся дистанцию, хотя скорость была не такую уж и большой, поэтому пулеметчик не долго занимался заготовкой дров. Ему я уделил главное внимание и после двух выстрелов он повис на ремне, удерживающем его возле пулемета.

На катере осталось еще три человека, которые попрятались за бортами и один из них в рубке закрутил штурвал, выводя катер на обратный курс. А вот это мне было не интересно. Прикинув где примерно должен находится немец, попытался выстрелить через борт, но никаких видимых результатов не получил. Из-за борта выглянул немец с карабином и стал выцеливать меня, но это он конечно зря сделал. Пуля вошла точно под козырек каски и он, выронив в воду винтовку, свалился обратно, выставив над бортом неподвижную руку. На катере осталось два человека, но они благоразумно спрятались, поэтому у меня было единственное развлечение через металлическую стенку надстройки попасть в радиостанцию, антенна которой виднелась над бортом. Но катер удалялся. Я успел расстрелять по нему два магазина, когда его стал нагонять наш катер, который был размером поменьше и соответственно несколько резвее по скорости, хотя чтоб догнать ему понадобилось минут двадцать и уйти далеко от нашего места, где мы ждали группу Строгова.

В той стороне, куда ушли оба катера снова раздались одиночные выстрелы из винтовок и грохот нашего пулемета, после чего все стихло. Тут как раз подошел и отряд Строгова, благоразумно предупредив меня по радиостанции и не выходя из леса.

Я посмотрел на часы. Было уже около двух часов дня, и до темноты целая вечность.

Нам оставалось еще полчаса ждать результата, пока не увидели идущие в нашу сторону два катера. То, что катера уже наши я не сомневался, вот только, сколько времени это продлится. Подошли оба катера и с них резво спрыгнули оба ОСНАЗовца, а вот Игорь что-то не появлялся. Заподозрив недоброе, я тормознул бойцов, и пока из-под прикрытия береговых кустов вышел Строгов со своими людьми и дошел до нас, я успел их опросить.

— Где моряк?

— Немец гад, притворился мертвым и задел морячка.

— Твою мать. Как сильно?

— Пока в сознании. Помощь мы оказали, но не жилец.

— Быстро на катер. Показывай где раненный.

Игорь действительно был плох. Пуля попала в живот. Его наскоро перевязали, но это максимум что смогли сделать в данной ситуации. Мне оставалось сделать ему противошоковый укол из аптечки, которую всегда таскаю в разгрузке.

Мы отошли со Строговым в сторону переговорить о планах на ближайшее будущее. Капитан получил во время рукопашной неслабый удар по физиономии, поэтому его левую сторону лица украшал вполне приличный синяк, и голова при этом дрожала. Видимо он сам не до конца отошел от удара, поэтому говорил немного вяло, растягивая слова.

— Что дальше майор? Твой сопровождающий ранен. Бери моего бойца, больше ничем помочь не могу.

— Нет. Ты понимаешь, что после этого твоего бойца я не смогу отпустить? Не тот случай.

Я умышленно его пугал, но он знал правила игры и был профессионалом.

— Понимаю. Но надо выполнить задание. Для этого мы здесь.

— Хорошо. Оставляй на свой выбор, можно того же Егора.

Я кивнул на бойца, с которым мы уже работали вместе.

Капитан согласно кивнул, хотя лицо его окаменело, представлял, что отправляет человека на смерть.

— Что с моряком делать будешь?

— Он пойдет со мной до конца.

Тихим безжизненным голосом, Строгов поинтересовался.

— Понятно. Нам что делать?

— Грузитесь на катера и уходите вверх по течению, уводите погоню. Дальше уже по своему плану. Что с раненным?

— Тоже ранение в живот, внутреннее кровотечение. Нужно операцию делать, в наших условиях не жилец.

На последних фразах мы уже подходили к катерам, на которых уже размещались люди Строгова, нацепив на себя кителя и каски уничтоженных противников, создавая впечатления, хотя бы издалека, что на кораблях немецкие экипажи.

Я шел рядом и думал о превратностях судьбы. Посмотрел на раненного бойца, молодого парня, радиста, и что-то толкнуло меня.

— Раненного оставишь со мной если повезет, может удастся его спасти.

Строгов удивленно посмотрел на меня.

— Ты же сказал….

— Да сказал, но о ликвидации никто ничего не говорил. Просто люди перейдут в мое распоряжение, и будут иметь особый статус… до конца жизни. Все, времени нет. Принимай решение.

У Строгова не было выбора. Он и оставшиеся от группы пять человек погрузились на большой катер, малый взяли на буксир, отошли от берега и ушли вверх по течению. Буквально минут через десять, когда мы с Егором ушли в прибрежные кусты и готовили раненных для транспортировке в воде, над рекой прошли два самолета с немецкими опознавательными знаками в сторону ушедших катеров. Оттуда послышался характерный грохот ДШК перекрывающий треск авиационных пулеметов. Егор пристально взглянул на меня, но взял себя в руки и стал дальше помогать перебинтовывать радиста, который был очень слаб от потери крови. Мы и его и Игоря перебинтовали, замотали места ранений в обрывки резиновых гидрокостюмов которые были в комплекте с дыхательными приборами, защитив, таким образом, раны от попадания речной воды. После чего забрались глубоко с раненными в камыши, куда перетащили все необходимые для транспортировки вещи и затаились до вечера. Вторую радиостанцию я предусмотрительно забрал у Строгова, она ему сейчас ни к чему.

Мимо нашего укрытия по реке прошли еще два катера, которые уже целеустремленно неслись вверх по течению, догонять беглецов. По сути дела, мой план с отвлечением внимания удался, но мне от этого легче не было, единственное, что я мог помочь, это постараться позаботиться о раненных.

Пока я размещал раненных и надувал несколько автомобильных камере, которые мы прихватили из Москвы на всякий случай, для создания надувного плота, Егор пробрался на берег и тщательно убирал все следы, по которым нас могли найти в камышах, зато оставил несколько отличительных следов, чтоб немцы, не раздумывая, стали гоняться за катером.

Время медленно тянулось, раненные страдали от жажды, но при таких ранениях нельзя давать пить, поэтому мы периодически смачивали губы обоим и тихо переговаривались с Егором. Это был так, разговор ни о чем. Оба были на взводе и с нетерпением ждали темноты. Тяжело это было. Игорь пришел в себя. Пришлось ему пояснить, что нас ожидает этой ночью, но парень оказался настоящим и даже в такой ситуации не потерял силы воли, терпел боль и крепился. Пока наступили сумерки, мимо камышей, в которых мы затаились, несколько раз проходили патрули, которые быстрым темпом шли в основном вверх по течению, осматривая берег на предмет высадки людей.