Александр Владимиров - Таинственный монах

— Это же моя подпись, — проговорил изумленный Игорь.

— А чему ты удивляешься? — молвил Заварзин, — Забыл, в каком подразделении служишь?

Ермилов взглянул на полковника, а тот только улыбнулся и проговорил:

— Теперь понимаешь, зачем я тебя вызвал? — спросил Геннадий Осипович.

— Нет! — Честно признался Игорь. Он никак не мог понять, для чего полковник это сделал. Если тот хотел отправить его в прошлое, так мог бы спокойно сделать это после того, как он вернется из Крыма.

— Не думал, что у нас в ФСБ, — пошутил Заварзин, — такие тупые сотрудники.

Определить, шутит полковник или нет — сложно. Ермилов запросто обидеться мог. Он — человек с высшим образованием явно — не мог быть тупым.

— Чем так говорить, — молвил Игорь, — вы бы лучше, Геннадий Осипович, разъяснили.

— Ладно, — проговорил Заварзин. — Ты уж меня прости. Сразу нужно было тебя в курс дела вводить. Короче, так: дело тебе предстоит непростое. Подпись на документе твоя! Лично проверял. Отсюда вывод вытекает, что автор этого послания — ты. И писал сию бумагу, следовательно, в семь тысяч двести седьмом году от сотворения мира. Или, как принято говорить сейчас, в тысяча шестьсот девяносто восьмом году. — Полковник посмотрел на Ермилова. — Поэтому тебе придется отправиться в прошлое, чтобы предотвратить подмену Петра Великого. Ты же, Игорь, знаешь, что абы кого в прошлое не пошлешь. Не всякий имеет такую возможность. Сам бы в прошлое отправился, но, увы — не могу. Мне больше, кроме тебя в прошлое послать — некого. Правильно говорю?

— Правильно, товарищ полковник.

— Так вот, — продолжил Заварзин и кратко изложил предполагаемое задание. — Теперь тебе миссия ясна? Исход, судя по этой записке, — Геннадий Осипович взял у Игоря грамоту из рук, — тоже. — Положил ее в чемоданчик, — Вот только понимаешь, Игорь, — тут он сделал паузу, — существует одна загвоздка.

Ермилов удивленно взглянул на полковника. Он никак не мог понять, чего опасается офицер. Ведь Игорь не первый раз отправлялся в прошлое. Один раз его заслали в пятнадцатый век, несколько раз в начало двадцатого. Конечно, в семнадцатом и восемнадцатом Ермилов ни разу не был, так ведь когда-то это должно было произойти. Неужели выпал шанс лично встретиться с Петром Великим?

"Так чего же полковник опасается? — думал Ермилов. — Боится, что с миссией не справлюсь? Так вроде все пройдет замечательно. Вон, и грамотка об успешном завершении операции есть. А может, полковник по-другому считает? Чего же он колеблется? Чего опасается? А может, Геннадий Осипович чего-то не договаривает?"

То, что Заварзин чего-то недоговаривал, Игорь не сомневался. Полковник сам по себе был человеком загадочным. Казалось, что он знал куда больше.

— Загвоздка, Игорь, — монотонно проговорил Геннадий Осипович, — в том, что я не уверен, сможешь ли ты вернуться назад — в родную эпоху. Я опасаюсь, что вдруг все пойдет не так гладко, как хочется. Миссию ты выполнишь. Грамоту напишешь, а те, кто пытался подменить Петра, решатся и убьют тебя.

Не будет этого, мысленно решил Ермилов. Не допустит. Попытается заговорщиков вместе с двойником уничтожить. Лес рубят — щепки летят. Если, конечно, зачинщиком переворота не окажется, допустим, Меншиков или Лефорт! Тут ситуация куда сложнее. Обе фигуры в истории отечества значимые.

— И к тому же, — продолжал Геннадий Осипович, — не забывай, что сейчас тебе впервые придется не просто контролировать события, но и их вершить. Шаг вправо, шаг влево — и бабочка будет раздавлена.

О так называемом "эффекте бабочки" Игорь читал. Неосторожное движение, и история пойдет совершенно иным путем, не известным никому.

— До этого, — говорил между тем Заварзин, — ты никогда ничего подобного не делал. Наблюдал и все. Сейчас же статус резко поменяется. Ты станешь — хозяином времени. Человеком, способным влиять на историю. Порождая своими действиями параллельные реальности.

Тут он закурил сигарету, и Ермилову пришлось последовать его примеру.

— И вот еще что, — сказал вдруг полковник, — сейчас нам мало что известно. Дата события уничтожена временем. Имена заговорщиков стерты. Боюсь, придется тебе прожить в конце семнадцатого века несколько лет…

— Несколько лет? — переспросил Игорь, понимая, что отпуск помахал ему ручкой.

— Несколько лет, — вздохнул Заварзин. — И еще, — тут Ермилову просто пришлось сосредоточиться, — у меня нет уверенности, что ты вернешься!

Существовал огромный риск, что путешественник в прошлое мог запросто погибнуть от шальной пули. По академии ходил слух, якобы существовала вероятность того, что прибор МВ-1 мог запросто сломаться. Ученый, что создал машину времени, не знал точного времени работы ее батарей без подзарядки.

— Так что вот, — продолжил между тем полковник, — бери этот дипломат. Езжай домой. Проштудируй литературу по той эпохе. Времени на посещение архивов у тебя сейчас нет! — К чему это Геннадий Осипович сказал, Ермилов так и не понял. (Разве что-то изменится, если он пороется в поисках информации там). Видимо, Заварзин сориентировался в недоумении подчиненного и добавил: — Бумаги выправлять долго. Раньше думал, успею, но когда сунулся, понял, что бюрократических препятствий больно много. Так что прибегни к рассекреченным материалам. А уж затем приступай к выполнению задания. Ты не должен допустить изменения истории. — Тут полковник оглядел Игорька и добавил: — Побрейся, а вот усы оставь!

Оставив "Форд" в гараже, Ермилов вернулся домой. Не раздеваясь, прошел в комнату и положил чемоданчик на стол. Затем на кухню, чтобы кофе заварить. В коридоре Игорь вдруг остановился и вновь задал себе все тот же вопрос:

— А почему именно я?

То, что задание ему придется выполнять, это и так понятно.

"Интересно, как этот эффект в научных кругах именуется? — подумал он, зажигая конфорку и ставя кофейник. — Хотя бог с ним, с этим названием. Вполне возможно — петля. Нечто наподобие петли Мебиуса, когда не знаешь, где у нее начало и где конец. Неужели точка отчета грамота? Я ее получил и должен отправиться в прошлое, чтобы в конце всех своих приключений написать, только лишь затем… Бесконечный круг. Одно ясно точно: этой грамоты в тысяча шестьсот девяносто седьмом еще не было".

Но бог с ней — грамотой. Ермилова интересовало другое, почему именно он, а не Петров, Иванов, Сидоров или даже Смирнов? Отчего именно ему суждено было попасть в эту временную петлю? Что в нем такого особенного? Дар путешествий во времени есть, по крайней мере, у десятерых, среди которых был даже тесть Заварзина. Он пару раз приходил к студентам и рассказывал о первой операции спецслужбы. Именно в ней Щукину и выпала честь участвовать.