Юрий Корчевский - Атаман. Княжий суд

— Неуж татары Гришку убили? Среди тех, кого в полон взяли, его не было.

— Да и мы убитых на дороге не видели. Утек, наверное, от испуга, да от татар подальше и спрятался. Что делать думаешь, боярыня?

— А что мне остается? Усадьбу, еще мужем построенную, восстанавливать буду. Осень уже, и зима на носу, жилье нужно. А ну как дожди зарядят? Избы ведь сгорели. Только вот ума не приложу, что делать — все ценности татары забрали.

— Экая беда! Вон — все узлы на повозках лежат. Осмотри сама, коли холопам веры нет. Что из дома своего найдешь — забери, в хозяйстве все пригодится.

Боярыня кивнула, соглашаясь. Я уже собрался ехать дальше но улице, сопровождаемый двумя русинами, как боярыня вскинулась:

— Князь, ты еще не уезжаешь?

— До утра побуду — рассвета уже недолго ждать. Сюда спешили, а обратно чего в потемках ехать — ноги коню переломать можно да себе шею свернуть. Тем более, хлопцы мои вокруг деревни твоей все прочесывают — не притаился ли где недобиток какой?

— Слава тебе, Господи, услышал Ты мои мольбы. Плохо в имении без боярина, без сильной руки!

И столько жалости к себе да сожаления в голосе ее было, что меня аж передернуло. И в самом деле. Мне, мужику, — и то тяжко управляться с имением, времени на все не хватает. А каково ей тут одной?

Из темноты возник Федька.

— Князь! — в голосе его слышалось ликование. — Пленного взяли да еще холопа боярыни, в стогу прятался. А рядом конь бродил. Его, сказывает. Только че бросил-то? В голову не возьму — темнит он. А еще…

Федька похлопал по узлу с барахлом.

— Чего в узле?

— Откуда мне знать, не смотрел покуда.

— Коли вещи, можете себе оставить — то ваш трофей! Разделишь среди людей своих потом. А коли злато-серебро…

Я не закончил предложение. Федор кивнул:

— Нетто мы не понимаем!

— Волоки сюда татарина и холопа. Допросить желаю.

— Это мы мигом!

Федька обернулся, заложил пальцы в рот и свистнул.

К нам подъехал ратник. К седлу его была привязана длинная веревка, к другому концу которой были привязаны связанные по рукам двое мужиков. Кто из них татарин, а кто холоп, было ясно и так — по одежде.

Я обратился к холопу.

— Назовись!

— Гришка, холоп боярский.

— Подожди-ка, это ведь тебя боярыня ко мне за помощью посылала? Тогда почему тебя в стоге сена нашли?

— Прости, боярин, испужался я! Федор хлестанул его плеткой по спине.

— Князь перед тобой, смерд!

— Вот что, Федор. Холоп этот трус и предатель. Не исполнил он боярского поручения — за помощью ко мне скакать. Свяжи его, да утром суд учиним.

Холоп, заслышав мои слова, упал на колени и завыл.

— Заткнись, пес смердящий! — Федор от души еще раз угостил его плетью.

— А ты кто? — повернулся я к татарину.

— Юнус.

— Расскажи-ка мне, Юнус, сколько человек в набеге участвовало и где прошли порубежье?

Татарин молчал.

— Не хочешь говорить? Ты думаешь, я просто так возьму да отрублю башку тебе, как воину? Не воин ты, а разбойник. Поутру отдам тебя на растерзание крестьянам этой деревни. За то, что вы здесь натворили, они тебя живьем на части порвут.

— Не надо отдавать, — испугался расправы татарин.

— Тогда говори живей.

— Нас было… один десяток и еще семь.

— Федор, убитых татар считали?

— Нет еще.

— Посчитайте, свериться надо.

— Откуда пришли?

— Из Казанского ханства! — горделиво поднял голову татарин. — Из улуса Юмчи-бека.

— Где шли?

— По Дикому полю — на той стороне Оки.

— Так ведь заставы на порубежье стоят?

— Напились они, мы их ночью и вырезали всех, — пренебрежительно сплюнул татарин.

Меня передернуло — и что у них за привычка постоянно плеваться?

— Здесь переправились? — показал я рукой в направлении Оки.

— Нет, здесь, однако, река широкая, мостов нет. Дальше отсюда.

— Так выходит — эта деревня у вас не первая в набеге?

— Еще одна была — вчера ночью на нее напали. Богатую добычу взяли.

Татарин замолк, поняв, что проговорился, да было поздно.

— Добыча где?

— В этой деревне ничего взять не успели, ты отбил.

— А из первой деревни, где добыча богатая была, куда трофеи дели?

Татарин замолчал.

— Федор! Попроси нашего гостя дальше говорить.

Федор спрыгнул с коня, вытащил нож и полоснул им по щеке татарина. Татарин завыл и схватился рукой за щеку.

— Князь! Промахнулся я в темноте. Позволь ему глаз вырезать, — подыграл Федор.

— Зачем глаз? Не надо глаз! — заверещал до смерти испуганный татарин.

— Как детям да старикам животы вспарывать, так вы горазды, а за свой глаз ишь как испугался!

— Князь, не надо глаз. Все скажу. Там, на берегу, две подводы стоят. При них — десятник с двумя воинами. Там добыча.

— Ну, смотри мне — коли врешь, бабам тебя отдам.

Татарин радостно затряс головой.

— Федор, бери ратников — и за мной! Макаровским — пленника охранять, да смотрите мне, чтобы не убег. А то я сам головы вам поснимаю.

В предрассветных сумерках мы направились к Оке. Над водою стоял туман, и было промозгло.

— Федор, бери половину воинов и иди вверх по течению, я же с остальными — вниз. Если помощь нужна будет — пальни.

— Выполню, князь.

Мы разделились и стали двигаться вдоль берега, стараясь не шуметь. В тумане, у реки голоса и так далеко разносятся.

С той стороны, куда ушел Федор, раздался выстрел.

Мы остановились, прислушались. Я подозвал Демьяна:

— Так. Демьян, ты охотник. Потому поручаю тебе вот что сделать. Спустись по берегу еще на версту — только тихо. Посмотри, нет ли там еще где татар? Остальные — за мной!

Мы развернулись и, не особо таясь, рванули через кусты, вверх по течению реки — на выручку Федору. Только помогать уже не пришлось. У подвод лежало двое убитых татар — явно из простых.

Я огляделся по сторонам, ища глазами старшего татарской охраны.

— А десятник их где?

— Как нас завидел, сука, так к воде сиганул с мешком. Я ему в спину и стрельнул. Поплыл в Казань свою, кверху задницей. Не встречали?

— Шутки у тебя, Федор! А что за мешок-то? Где он?

— На дне теперь, а что в нем — не знаю.

— Ну, так достал бы, коли упустил.

Все ратники, как по команде, начали упорно разглядывать землю под ногами. Понятно — в воду лезть желающих нет, тем более что еще не рассвело. Пуще смерти они боялись навок, русалок и водяных. По поверьям, ночью в воде — их власть. Утащат в подводное царство или жизнь выпьют.

— Ладно, посмотрите, что в подводах лежит. Чай — трофей ваш.

Ратники с удовольствием ринулись к подводам. Вот так всегда: как барахло смотреть — так все кинулись, не то что в воду лезть.

Я смотрел, что достают из узлов. Небогата добыча: одежда, полушубки, сапоги. Чего же это пленный говорил о богатой добыче? Все-таки надо доставать тот мешок из реки.