Андрей Загорцев - Третья мировая 80-ые

Полковник повернулся к уминающему бутерброд Сидорову:

- Ну и с вами предстоит долгая беседа, Максим Максимович!..

Подполковник в американской форме, прихлебнув чаю, блаженно улыбнулся и кивнул головой. Петров продолжал:

- На десять утра вы вылетаете с острова, для всех вас выделен отдельный самолёт. Война не окончена!

Наш грузовик, за рулём которо сидел Мелконян, бодро подкатил к рампе "семьдесят шестого", возле которого уже суетились лётчики и десантники, выделенные в погрузочную команду. Сперва загрузили ящик с телом Буцая и занесли носилки с Ковалёвым, которому уже стало намного лучше, но медики категорически запретили вставать. Начали загружать какие-то ящики, к которым Иванов приставил нашего старого знакомого "комитетчика". В крайнюю очередь загружали наше имущество. Рядом со мной стоял Иванов и с удовольствием пыхал сигаретой.

- Блин, сейчас же врачи наши опять накинутся, курить запретят,- пожаловался он и кивнул в сторону стоянки с американскими "Геркулесами", которые так и не взлетели с острова.- Ты глянь-то, они что - тоже к вылету готовятся?

Действительно, вокруг транспортников, оцепленных десантниками, бегали наши технари в синих комбезах. Подъехал американский автобус, из которого быстро выскочило человек шесть в странно знакомой форме.

- Ты смотри, комбезики как у вас! Курточки-алясочки! Смотри, как вон контейнеры загружают.

Действительно, они ведь одеты точь-в-точь как мы!

- Очередные смертнички! дай бог вам выжить,- пробормотал Иванов, затаптывая окурок, - закуска-то есть у твоих? Мой Мошарик пойла американского намародёрил, а то мы ведь так и не побухали с тобой, летёха.

- В моём "армянском кафе" всегда всё есть,- ответил я, провожая взглядом поднимавшуюся на борт американца разведгруппу. Крайний разведчик задержался на трапе, оглянулся и посмотрел в нашу сторону, ища кого-то взглядом.

Кошкин пробрался к Булыге мирно посапывающим в углу и начал тормошить капитана.

- Тащ капитан, там вас лейтенант с моряком кличут, стол накрыли на сидушках, виски говорят пить будем!

- О, блин! а нам и к столу-то принести нечего, - зевнул Булыга и добавил, - Кошак, а Кошак! а ты чего тоже где-то хлебнул что ли?

- Так, тащ капитан, с морячками-то... я там к столу консервов дал да соусов каких-то, что на батарее на камбузе нашел.

- Ладно, пей, да не вусмерть, шпана дальневосточная! пойду и я, накачу на радостях. Живые всё-таки и не в кандалах...

- Тащ капитан, тащ капитан, - Кошкин протянул руку и помог встать Булыге, у которого затекли ноги, - крайний вопрос, тащ капитан.

- Ну что тебе ещё, матрос! достанешь меня, весь перелёт в позе пьющего лося стоять будешь!

- Товарищ капитан, а вот если честно, что мы здесь делаем, а? Ну вот правда, что?

- Долги, Кошара, надо отдавать все! и не только священные Родине, а все - какие когда-либо были!..

- Ясно, - Кошкин был явно неудовлетворён ответом, но промолчал.

Булыга, уже встав и направляясь в конец салона, где начало работать "армянское кафе", продолжил:

- Даже если когда-то, к примеру, проспорил какому-нибудь типу по пьяной дури ящик "беленькой", надо отдать! а то будем потом, как два неприкаянных далбайоба, скитаться по всяким войнам до скончания веку...

КОНЕЦ .