Фидель Кастро - Фидель и религия. Беседы с фреем Бетто

[X5]Карлос Мануэль де Сеспедес - (1819 -1874) один из зачинателей и руководителей Десятилетней войны за независимость Кубы.

[X6]Поправка Платта - поправка, принятая Конгрессом США в 1901 г.; она ограничивала суверенитет Кубы, и предоставляло Соединенным Штатам право на вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику этой страны вплоть до ее оккупации.

24 мая

Вторая часть интервью начинается днем 24 мая 1985 года, в четыре часа сорок пять минут.

Фрей Бетто. Мы говорили о Монкаде. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали поподробнее о некоторых революционерах, уже действовавших в тот момент, например,

о Франке Паисе и о другом, который не участвовал в штурме Монкады, а был в Гаване, -

о Хосе Антонио Эчеверриа, о ком было известно, что он христианин. Какое влияние оказывал тот факт, что они были христианами, какие отношения складывались у них с людьми, уже имевшими марксистские взгляды?

Фидель Кастро. Сейчас скажу. Перед штурмом Монкады действительно уже существовала узкая группа людей, несших большую ответственность, имевших большую власть, у которых уже сложились марксистские взгляды, потому что я сам работал с руководящим звеном в этом плане.

Так вот, среди качеств, которые мы требовали от этих товарищей, были в первую очередь патриотизм, революционный дух, ответственность, честность, готовность к борьбе, то, чтобы они были согласны с целями борьбы и готовы идти на риск, потому что речь шла именно о вооруженной борьбе, то, чтобы они были согласны с целями борьбы и готовы идти на риск, потому речь шла именно о вооруженной борьбе против Батисты. Это были основные черты, основные характеристики. Абсолютно ни у кого не спрашивали, был ли он верующим или нет; этот вопрос никогда не поднимался. Я в самом деле не помню ни одного случая. Это было частью внутренней жизни каждого, - хотя это нигде

не отражено, нет ни сведений, ни статистических данных, потому что, повторяю, никто не проводил опросы на эти темы, наверняка многие из участников штурма Монкады были верующими.

Ты упомянул несколько имен. Во время Монкады Франк Паис еще не был связан с нами, он был очень молод. Он присоединяется к движению к движению как таковому через несколько месяцев после штурма Монкады и начинает обращать на себя внимание. Насколько я понимаю, Франк Паис сформировался как христианин под влиянием своей семьи.

Фрей Бетто. Его отец был пастором, да?

Фидель Кастро. Его отец был пастором. Хотя мы с ним никогда не говорили на темы, имевшие отношение к религии.

Фрей Бетто. И равным образом не было антирелигиозного прозелитизма?

Фидель Кастро. Этого не могло быть, это не имело смысла. Мы подыскивали людей, готовых к борьбе. Такая проблема никогда не поднималась.

Насколько я понимаю, Эчеверриа также был воспитан в религиозном духе.

Не знаю, я тоже никогда не говорил с ним об этом, мы говорили о борьбе против Батисты. Но, правда, однажды, в годовщину его смерти, я подверг критике, очень резкой критике, - это должно быть опубликовано, это было 13 марта, - выступавшего за митинге за то, что он опустил Обращение к богу, которое Эчеверриа включил в свое политическое значение.

Фрей Бетто. Что это было?

Фидель Кастро. Манифест, написанный им перед акцией, в которой он погиб.

Несколько лет спустя отмечалась годовщина его смерти, и я должен был говорить на этом митинге. И вот я замечаю, что, читая его завещание, оратор опускает слова, вязанные с религией, обращение к богу; это меня действительно очень рассердило. Выступая, я осудил это – все должно быть в газетах, - я спрашивал, как можно было опустить это обращение, совершался некий подлог в отношении к документу, и почему такое воззвание к Богу должно смущать нас, оно не отнимает у Эчеверриа никаких заслуг, этого нельзя было делать. Я раскритиковал это как с точки зрения исторической правды, которую надо уважать, так и в плане предрассудков – ведь было предрассудком считать, что обращение не следует повторять, потому что оно могло бросить на него тень, умалить его заслуги, быть неправильно понято. Поэтому я в очень сильных выражениях публично высказался на эту тему. Все это должно быть в газетах, все это было напечатано. Не знаю, говорили ли тебе когда-нибудь об этом.

Фрей Бетто. Да, говорили однажды.

Ну так вот, затем вас бросили в тюрьму. Как вмешался епископ Сантьяго, как он выступил в защиту тех, кто атаковал Монкаду?

Фидель Кастро. Чтобы понять это, надо иметь в виду, что когда мы не смогли захватить казармы Монкада – по причинам совершенно случайным, но которые оказались решающими, - начинается отход сил, ведь люди к тому же занимали разные позиции, и когда дается приказ к отступлению, часть людей возвращается в дом, откуда мы выступили, в «Сибоней».

Я собираюсь организовать другую акцию, я беспокоюсь о людях в Байамо, которые, в случае, если бы им удалось выполнить свою задачу, оказались бы отрезанными, я думаю перегруппировать ряд товарищей и атаковать казарму поменьше, с тем чтобы поддержать людей, которые, как я предполагал, были в Байамо. Хотя у нас не было о них сведений, я предполагал, что они могли выполнить свою задачу и захватить казарму в Байамо.

Фрей Бетто. Просто историческое любопытство. Я побывал в этой маленькой усадьбе «Сибоней». Мне думается, что среди тех, кто не появился в усадьбе, было несколько ваших товарищей, которые к этому моменту уже оказались в плену.

Фидель Кастро. Нет, это не так.

Фрей Бетто. Я спрашивал себя, не боялись ли вы, что они начнут говорить и что все…

Фидель Кастро. Нет, в тот момент нет, я даже не думал об этом, я считал, что у врага не было времени отреагировать на толь внезапную, и может быть, деморализовавшую их атаку, какой была атака на главную крепость.

Мы двинулись туда, в дом, откуда выехали. Мы предполагали также, что туда направились и другие. Действительно, так оно и было. Я пытаюсь организовать группу, мы берем боеприпасы и меняем кое-какое оружие на другое, более эффективное в новых условиях – для тех, кто был готов в этот момент уйти в горы.

Говоря точнее, моя идея – двинуться в Каней, находившийся к северу в нескольких километрах от Сантьяго, чтобы внезапно напасть там на казарму поменьше, группой в двадцать-тридцать человек. Но на деле я вижу, что машины – в тот момент у нас не было связи – направились в сторону усадьбы, из которой мы выступили. Тогда мы едем в усадьбу, поскольку люди направились туда. Иначе говоря, у нас не было поначалу минимального числа людей, чтобы напасть на казарму в Канее, хотя я собирался сделать это, чтобы помочь группе в Байамо.