Максим Калашников - Битва за небеса

Сколько у нас хлеба? Для нормального развития нужна тонна зерна в год на человека. То бишь, по идее в РФ нужно собирать 145 миллионов тонн хлебов. В 1997 собрали около 70 миллионов. (В СССР 1926-1927 гг. при примерно той же численности населения собирали 67,6 млн. тонн – на лошадках, без удобрений и комбайнов). Мы не голодали лишь потому, что с 1992 года почти уничтожили свое мясо-молочное скотоводство, которому нужен корм из зерна, завозя мясную снедь по импорту – на валюту от нефти и займов. (Но займов больше не дают, а добыча нефти падает). Кормовое зерно стали использовать для выпечки хлеба.

В 1998 грянула засуха, и мы собрали 47,5 миллиона тонн хлеба. II августа 1998 года под председательством Немцова состоялось заседание правительственной комиссии по оперативным вопросам, где было недвусмысленно сказано: продержаться удастся только благодаря остатку 1997 года в виде 20 миллионов тонн хлеба. Но если засуха случится и в 1999, то этой «страховки» у нас не будет.

Засуха пришла и в 1999. Вместе с саранчой. Но что будет, если впереди целая череда жарких лет? Что мы будем делать тогда, имея разваленную техническую базу, вечный недостаток топлива, удобрений, химикатов для вытравливания вредителей, среди которых саранча – только один вид из многих. Что мы жрать-то будем, господа реформаторы, язви вас в печень? Нужны будут массированные закупки снеди за рубежом на валюту, которую нам дает вывоз нефти-газа. Но и их добыча под властью «чужих» падает. Как будут жить моя дочь и ваши дети, дорогой мой читатель? Ибо впереди нас еще ждет и голод энергетический!

2. Энергетический кризис. Подобно тому, как срок жизни экипажа лежащей на дне, подбитой подлодки измеряется объемом воздуха, который еще остался в баллонах, отпущенное нынешней России время жизни определена скоростью падения добычи нефти и газа за критический рубеж.

В СССР добывалось около 600 миллионов тонн нефти ежегодно. В 1992 в России было 33 государственных добывающих объединения, которые, в отличие от нынешних 15 частных нефтекомпаний, не могли похвастать ни роскошными офисами с «навороченной» оргтехникой, ни кавалькадами лимузинов и пресс-службами. Да вот только те тридцать три обломка социалистической экономики добыли в 1992 461,9 миллиона тонн нефти, а наши приватизированные компании в 1999 дали едва-едва 304 миллиона тонн.

Между тем, для России есть критический рубеж добычи – не меньше 300 миллионов тонн. Если добывается меньше, то начинается дефицит топлива внутри страны. Ведь вывоз нефти за рубеж уменьшить нельзя – иначе стране не хватит валюты для расплаты по долгам, для импорта продовольствия. Оставшиеся 150 миллионов тонн – это топливный голод, который мы чувствуем уже сейчас. И это при еще полумертвой промышленности! А самое главное – добыча ниже 300 миллионов тонн ведет к убыткам нефтекомпаний, в результате которых они примутся глушить малодебетные скважины, еще больше «роняя» добычу.

По всем прогнозам добыча нефти в РФ в ближайшие годы будет падать, скатившись до 250 миллионов тонн в 2005 г. А то и до 225 миллионов. Придется в 4-5 раз сокращать вывоз нефти на экспорт, лишая Россию 20 процентов валютных поступлений. И это при огромной зависимости от импорта, при необходимости расплачиваться во внешним долгам! Из-за плохих собственников, из-за дурацкой налоговой системы, установленной «реформаторами», изза массовых неплатежей бюджетов, вызванных как воровством чиновников, так и политикой «сжатия денежной массы» от Гайдара-Чубайса-Черномырдина. Износ основных фондов в нефтяной отрасли достиг 56 процентов. Инфраструктура отрасли напоминает прогнившую ткань. Сеть нефтепродуктопроводов изношена на 63 процента. В 2005 г. (беру сведения из доклада Минтопа РФ на июньском нефтегазовом конгрессе в Москве) из строя по причине изношенности выйдут 42 процента нефтеперерабатывающих мощностей страны, дающих и бензин, и керосин, и дизельное топливо с машинными маслами.

«Нефтянка» истощена. По разным причинам: и объективным, и по субъективно-воровским. Даже если государству удастся заставить наших «нефтебаронов» вернуть в Россию миллиарды долларов, вывезенные ими из страны в оффшоры через всевозможные махинации в 1992-1998 годах, все это уйдет на восстановление отрасли. Нужно возобновлять сырьевую базу, осваивать Восточную Сибирь взамен истощенной Тюмени, бурить новые скважины, закупать новые технологии для извлечения «трудной» нефти («легкая» уже съедена подчистую).

Физический износ основного капитала настолько велик и в «Газпроме», что ему надо резко, на четверть, наращивать инвестиции. Но если нынешние тенденции сохранятся, то реальные вложения в этот концерн составят только половину от необходимого. А это к 2005 году может уменьшить газодобычу до уровня в 450 миллиардов «кубов» в год с нынешних 590. А этого хватит только на внутреннее потребление. Но если не экспортировать газ, то страна потеряет 25 процентов своих валютных доходов. При этом сам «Газпром» превращен в скопище нескольких мафий – которые вовсю тратят деньги концерна на создание личных «империй». Они уводят деньги за кордон, в оффшорные зоны, скупают предприятия нефтехимии, калийных удобрений, алмазодобычи, металлургические заводы. Они оформляют все это не на «Газпром», а на сторонние фирмы, а в это время без финансирования добыча газа падает и чахнет!

Когда я читал сводку состояния топливно-энергетического комплекса, подготовленную Минтопэнерго летом 1999, у меня волосы встали дыбом. Отрасль напоминает безжалостно выжатый «новорусскими» и ослиными «реформаторами» лимон. Один мои знакомый министерский работник прокомментировал все это гораздо короче. В таком духе, что приватизация нефтегазовой отрасли была не просто ошибкой, а просто-напросто расчетливым преступлением. Потому как никакого рынка, никакой свободы предпринимательства в добыче нефти или газа быть не может. Процесс сей настолько сложен и требует такого бережного отношения к пластам, что каждый шаг нефтяника и газовика определен десятками норм, втиснут в жесткие рамки технологий, которые требуют бурить скважины подчас себе в убыток, – лишь бы не допустить неравномерного сброса давления в пластах, не оставить в недрах навеки миллионы тонн ценнейшего углеводородного сырья. Жесткие правила, отлично отработанные в СССР. диктовали ежегодные нормы разведочного бурения, обновления оборудования, ввода в строй новых мощностей. И потому топливно-энергетический комплекс мог жить только как единый, жестко планируемый организм.

Конечно, здесь было что улучшать, за что бить по голове небережливым начальникам. Но ТЭК Советского Союза работал в несколько раз лучше, нежели приватизированный. раскроенный на компании ТЭК Россиянии!