Максим Калашников - Битва за небеса

Да и сами американцы, читатель, были тогда совсем иными, чем теперь. Их не волновали права «голубых» и лесбиянок, в складках их городов еще не водились сонмы длинноволосых существ в неизменных кожаных куртках, одурманенные наркотой. Американцы ценили сильных, волевых людей в деловых костюмах, коротко стриженых и с гранитно-волевыми челюстями. Те американцы ворочали суперпроектами вроде Манхэттенского атомного, уважали пилотов «летающих крепостей», были вполне жестоки и тоталитарны.

Все основания для расчета на успех у них тогда имелись. Вторая половина 1950-х стала переломной эпохой, в которой реактивные бомбардировщики приобрели огромное значение, когда казалось, что им уже не так страшны юркие истребители. Да вы и сами, поди, заметите, сколько в это время происходит неприятных для нас эпизодов: когда группа МиГов атакует одиночный тяжелый самолет, а он все-таки ухитряется уцелеть и даже уйти на базу. Взять хотя бы уже приведенную нами историю с провокационным прорывом «стратоджетов» к базам Северного флота, когда группа истребителей не могла сбить одиночный бомбардировщик. Для пилотов-бомберов Второй мировой, которым всего десятком лет ранее приходилось нести тяжелейшие потери от атак «мессеров», подобный эпизод представился бы сладко-несбыточной мечтой.

Все дело в том, что тогда вооружение истребителей здорово отстало от удвоившихся-утроившихся скоростей воздушного боя. Практически наши МиГи 1950-х (равно как и их американские «коллеги») несли на борту практически тот же набор, что и истребители Второй мировой – по три малокалиберные пушки. Но если пилоту 1942-1945 годов приходилось палить из них на скорости максимум в 700 км/час с дистанции в сотню метров, то истребители 50-х дрались на скоростях в 1100-1200 км/час – при той же дальнобойности авиапушек. Время атаки и прицеливания сжималось до считанных мгновений. А ракеты с самонаведением для воздушных боев тогда еще не появились.

Потому опыты приводили к тревожным результатам. Когда на вооружение наших ВВС поступил реактивный бомбер Ил-28, с ним стали вести учебные схватки МиГ-15 и МиГ-17, которые еще недавно так славно зажигали в небесах Кореи американские винтовые «крепости». А тут итоги прямо-таки удручали. При атаке спереди истребители настолько быстро сближались с Ил-28, что их летчики безбожно «мазали» при стрельбе. А при атаке сзади бомбардировщик нырял книзу, гася скорость, и снова ястребки проскакивали мимо него, паля в божий свет, как в копеечку. А ведь Ил-28 по своим скоростным характеристикам очень близок к «стратоджету». И такой сценарий повторился в уже описанном нами бою с американцами – лишь через несколько атак нашим удалось влепить в машину Остина несколько снарядов. Но при этом бомбардировщики стали куда тяжелее, живучее и скоростное машин Второй мировой, они куда быстрее выходили на цель и могли легче уклониться от замеченных истребителей. У истребителей тех годов не было пушек, водящих стволами по взгляду пилота в массивном кибершлеме с прицелом. Да и бортовых компьютеров тоже.

Выходило так: для гарантированного уничтожения одного реактивного бомбардировщика нужно минимум пятьш-есть истребителей. А если бы Америка кинула в атаку сразу тысячу «стратоджетов»? А за ними – вдвое больше машин других типов?

Справедливости ради заметим – американские истребители справлялись с отражением бомбардировочных атак нисколько не лучше. Например, в 1956 США получили на вооружение палубный истребитель «скайрей», который должен был выходить наперерез атакующим бомбардировщикам и с дистанции 800 метров открывать шквальный огонь пачками неуправляемых ракет «майти маус». Летя чуть ли не сплошной стеной, они уничтожали бомбардировщики в 30 процентах случаев. То бишь, янки повторили технологию перехвата, разработанную еще гитлеровцами на их ракетных перехватчиках «наттер» в 1945. Однако русские Ил-28 никак не достигали пределов США через океаны, а вот к услугам американцев были базы НАТО в Западной Европе, и с них авиация Североатлантической цивилизации вполне добивала до жизненных центров нашей Империи. И если для нас налет многочисленных стай их авиации оставался реальной угрозой, то сама Америка тогда могла спать спокойно.

Иными словами, во второй половине 1950-х наша страна столкнулась с угрозой нападения куда более реальной и страшной, чем Горбачев в 1985 при начале американских работ по космическому оружию. В 1980-х у янки были только бумажные проекты, а вот тридцатью годами ранее – совершенно реальные силы да средства для ядерного-воздушного «блицкрига» против русских.

9

И обстановка, казалось, им благоприятствовала. Через два года после смерти Сталина бездарный Хрущев утратит контроль над русским небом. На целых пять лет. Вне нашей власти окажется атмосфера на высотах более 15-16 километров.

Янки наглели все больше и больше. Только в 1957 у Империи появилась баллистическая ракета, которая могла нанести удар по США прямо с территории Советского Союза. И потребуется еще десяток лет, чтобы мы сумели построить число межконтинентальных снарядов, достаточное для массированного возмездия. В 1950-х же слишком многим казалось, что все решат самолеты с ядерными бомбами. А здесь мы Штатам проигрывали!

Во-первых, бомбовозов у нас было мало. Во-вторых, они не доставали до самых важных районов США. В начале 1950-х у нас прорабатывалась стратегия авиаударов по янки через Северный полюс. Но загвоздка заключалась в том, что топлива в баках наших «летающих крепостей» не хватало. И потому сначала нужно было захватить американские аэродромы в Гренландии, на Аляске и севере Канады. У нас разрабатывались гигантские подлодки, которые могли нести в своих чревах десантников, танки, пушки и даже самолеты Ла-11. Но оказалось, что их постройка с технологиями тех времен была невозможна. Да и слишком надолго затягивалась возможная подводно-воздушная операция: за это время враг успевал нанести нам тяжелейшие потерн.

Мы попытались выйти из положения иначе: еще при Сталине на фирме авиаконструктора Семена Лавочкина принялись разрабатывать «бурю», сверхвысотный бомбардировщик-межконтинентал. Фантастически красивая машина с плавными обводами сигарообразного корпуса, она взлетала вертикально, как американский «спейсшаттл» – с помощью двух ракет-ускорителей. Сердцем «бури» был прямоточный двигатель огромной мощности, благодаря которому аппарат мог мчаться на высоте в 25 километров на трех скоростях звука, ориентируясь по звездам. (Они на такой высоте сияют день и ночь.) Летные испытания «бури» впервые закончились успехом в 1957. Но и тут нам не хватало времени: флот «бурь» мы могли развернуть не раньше 1963-1964 годов. И у страны тогда не хватало средств на одновременное развертывание сразу двух программ: «буревой» и ракетной. Еще не была освоена нефтеносная Тюмень – это будет только в 1964…