Дж. Арас - Терроризм вчера, сегодня и навеки

Четвертая мировая война

Даже поверхностный анализ хронологии первого года и нескольких последующих месяцев этой войны, простое перечисление событий, географических направлений и фронтов, позволяют оценить пространственный размах и масштабы подчиняющегося единой логике процесса:

• стартовые мега-теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне.

• последующая атака с применением биологического оружия на территории США.

• боевые действия на территории Афганистана, до сих пор далекие от завершения.

• параллельный конфликт между Индией и Пакистаном (с перспективой взаимного обмена ядерными ударами).

• локальные военные операции в Йемене, Сомали, Колумбии, Грузии, на Филиппинах.

• кампания встречных терактов на обширном географическом пространстве: Тунис, Карачи, Кувейт, прибрежная акватория Йемена, остров Бали, Москва, Момбаса…

• обострившийся арабо-израильский конфликт.

• ожидаемая и практически неизбежная военная кампания против Ирака.

• усиление военно-политического давления на Иран и Северную Корею с вытекающей высокой вероятностью реализации самых жестких сценариев.

• глобальные тайные операции спецслужб, другие действия, истинный смысл которых станет ясным гораздо позже.

Промежуточные результаты, воздействие которых очевидно уже сегодня: массовая паника и психологическая депрессия населения целых государств; ограничение гражданских прав и свобод; экономические потрясения; рост военных расходов; изменение формата международных отношений, вытекающие из этого перегруппировки на глобальном и региональном уровнях и реконфигурация взаимоотношений между центрами силы (США – Европа – РФ – КНР); поступательное расширение блока НАТО на Восток, и многое другое.

Следовательно, начавшаяся Четвертая мировая война представляется обширным и многовекторным процессом, в котором реализуются формулы будущих конфликтов, предсказанных в свое время профессором Сэмюэлем Хантингтоном ( «глобальное столкновение цивилизаций» ), идеологом антиглобализма субкомманданте Маркосом ( «война между неолиберализмом и человечеством» ), бывшим начальником французской разведки графом Александром де Маранш ( «противостояние между западной цивилизацией и арабо-исламским миром» ), Элвином Тоффлером, полковником Джоном Бойдом, многими другими футурологами. В этой связи, само название войны, уже не суть важно по сравнению с ее содержанием; США, например, предпочитают официально именовать ее «Глобальной войной против терроризма» (Global War on Terrorism / GWOT), привнеся тем самым искомый подтекст борьбы «добра со злом».

Четвертая мировая война – доминирующая военно-политическая компонента современного «однополюсно-многополюсного» мира. Это – война нового типа; такой еще не было в истории человечества. Одной из ее характерных особенностей является, в частности, существенное снижение фактора межгосударственных вооруженных конфликтов и боевых действий в их классическом понимании. Наличие теперь уже общего противника для большинства стран, фиксированный международно-правовой контекст, ограничивающий применение силы государствами, транснациональные сдерживающие системы и механизмы (международные организации и договора), растущий приоритет контроля ресурсов над значением контроля географических территорий, развертывание информационной составляющей, и многие другие факторы, существенно девальвировали, хотя и не ликвидировали навсегда, формулу Карла фон Клаузевица о войне, как государственном инструменте продолжения политики другими средствами. В свете этого иракский, югославский, индо-пакистанский, эфиопско-эритрейский эпизоды, и другие подобные напряжения, являются скорее логичными исключениями, чем доминирующей тенденцией. На первый план выдвигаются иные приоритеты, вытекающие из выявившейся системы глобальных нетрадиционных угроз, повсеместно обостряющихся этнических, конфессиональных, социально-экономических противоречий различного уровня, фрагментации мирового военно-политического контекста, фактора многочисленных малых войн (повстанческих войн, «мятежевойн», конфликтов низкой интенсивности). Основными субъектами этих процессов, разворачивающихся на обширных геополитических пространствах от Западной Сахары и Восточного Тимора до Северного Кипра и Южного Судана, являются негосударственные военизированные структуры и системы – фигуранты международного терроризма, о котором мы и говорили все предыдущие шесть серий (блоков). Перефразируя известное выражение того же фон Клаузевица, «туман войны» ( fog of war ) сменил «смок терроризма» ( smog of terrorism ). Ожидаемая горизонтальная и вертикальная эскалация терроризма к середине наступившего века, к сожалению, делает весьма реальным неоднократное повторение и 11 сентября и 23 октября и других черных дат, ассоциируемых с ним.

Встречные обостряющие факторы

Смысловое содержание термина «терроризм» стремительно искажается, и, следовательно, нивелируется и девальвируется. Слишком велик стимул со стороны отдельных государств, политических и идеологических центров подвести под данный процесс такое понимание, которое отвечает их практическим интересам. В результате политизации явления происходит смысловое смещение и наложение понятий, не способствующее пониманию реального положения. Несмотря на наличие проблемы столь глобального масштаба, до сих пор отсутствует не только универсальное определение предмета терроризма (о принципиальной невозможности выработки которого мы уже говорили), но и его единая правовая и моральная оценка. Как представляется, это является отражением устойчивой тенденции, которую до сих пор не может переломить никакое развитие событий, в т.ч. новый этап развития человеческой цивилизации после 11 сентября. Эта тенденция, вопреки всем действующим и будущим международно-правовым договоренностям и решениям, сохранится до тех пор, пока терроризм и его смежные проявления скрытно эксплуатируются государствами в качестве инструмента «негативной дипломатии». Пока амбиции мировых центров силы, оправдываемые или прикрываемые «борьбой с терроризмом», реально угрожают разрушением системы международного права, поступательно формировавшейся с XVII века по мере развития человеческой цивилизации, тотальной ревизией Ялты и Потсдама, и нейтрализацией формата ООН. Пока реализуются двойные, тройные и многократные стандарты «реальной политики». Пока в зависимости от конъюнктуры задействуется двусмысленная интерпретация «права народов на самоопределение» и «права народов на восстание». Пока не отменено юридическое действие ряда базовых документов ООН эпохи деколонизации, оправдывающих партизанскую войну (следовательно, и терроризм как ее неизбежную производную). Пока размытость понятия терроризма, объективно ведущая к снижению порога его реального восприятия, будет внедряться в бытовое сознание средствами массовой информации. Пока…