Владимир Добряков - Фаза боя

— Брат Пётр!

Сергей уже добежал до конца и, руководствуясь наставлениями Лема, упал и лежит. А по валу, лавируя между фонтанами огня, бегут Наташа, Анатолий и Пётр. Вот прямо перед Анатолием взметается столб зелёного пламени. Но Анатолий, помня, что говорил Лем, не сворачивает, а бежит прямо в огонь. Жуткое, леденящее зрелище. Но наш товарищ выскакивает с другой стороны Факела целый и невредимый и бежит дальше.

— Лена!

— А я, кажется, уже поняла, — бросает на бегу моя подруга. Посмотрев ей вслед и оценив, как она маневрирует, Лем довольно кивает и командует мне:

— Пошел!

«Интересно, а что Лена заметила и поняла?» — успеваю я подумать и слышу:

— Налево!

Справа меня обдаёт жаром, осыпает песком и гравием. Хорошо еще, что у этих Факелов не хватает мощности поднять в воздух камни потяжелее.

— Направо!

И тут я замечаю, что слева, прямо по ходу из каменистого грунта поднимаются тонкие струйки желтого дыма. Бегу вправо, а на месте дымков возникает Факел желтого пламени. Машу Лему рукой — понял, мол — и бегу дальше. Прямо впереди курятся белые дымки. Лем говорил, что белый Факел безопасен. Бегу, не сворачивая. Прямо под ногами грунт как бы вскипает, и окружающая реальность поглощается охватившим меня белым дымом. Именно дымом, а не огнём. Этот дым сразу остаётся позади. А впереди весь вал расцвечен разноцветными столбами пламени, между которыми бегут мои товарищи.

Без особых осложнений добегаю до того места, где, прижавшись к земле, лежат мои друзья. Падаю рядом с ними, и почти сразу к нам присоединяется Лем.

— Лежите, — командует он, переведя дыхание. — Лежите и не пытайтесь подняться. Сейчас начнётся…

Он не успевает сказать, что сейчас должно начаться, как оно начинается. Земля под нами дёргается и дрожит. Оглушительный, густой, почти осязаемый грохот с силой бьёт по барабанным перепонкам. На спины сыплется гравий и более крупные камни. А вокруг нас — и сзади, и справа, и слева, и впереди — со свистом бьют в небо фонтаны ярко-синего огня. Вот оно, то, чего опасался Лем.

Синее пламя бушует вокруг нас сплошной стеной. Проходит пятнадцать минут, но огонь не ослабевает. Жарко, как в топке. Мы обливаемся потом. Пахнет палёной шерстью. Это припекает Сергея, который лежит ближе всех к огню. Не выдержав, он отползает к нам. Волосы у него дымятся. Становится еще жарче. Закрываю рукавами глаза и нос, чтобы хоть как-то охладить раскалённый воздух и не сжечь лёгкие. Еще немного, и мы испечемся в лучшем виде.

Пламя пропадает так же внезапно, как и возникло. Тишина после неимоверного всепоглощающего грохота кажется неестественной, какой-то космической. Я не слышу даже своего дыхания. Впрочем, можно расслабиться и вздохнуть полной грудью. Жарковато, но уже не обжигает. Какое-то время мы еще лежим неподвижно. Затем Лем поднимается и говорит:

— Всё кончилось. Можно вставать.

Мы тоже поднимаемся и осматриваемся. Больше всех пострадал Сергей. У него ожог правой щеки, и сгорели почти все волосы. Лена достаёт аптечку и начинает демонстрировать своё искусство врачевания. Впрочем, сама она выглядит немногим лучше. Она забежала вперёд всех, и синее пламя бушевало как раз рядом с ней. На лице моей подруги «приятный загар», а волосы тоже прихвачены огнём, в тех местах, где они не были закрыты шлемом. Тоже мне, хроноагент! Даже щиток на лицо опустить не догадалась. К слову сказать, я тоже не догадался.

— Вот что такое Синий Факел, — говорит Лем. — Они начинают бить по-разному. Но всегда через какой-то промежуток времени после того, как ударит первый Факел. Через две минуты, через четыре, через шесть, через восемь и так далее. Сегодня он ударил через восемь минут. Но если бы Сергей пробежал чуть дальше, Факел ударил бы сразу и прямо под ним. А потом вдоль всего вала. Ну, что? Дальше пойдем или остановимся? Через два часа темно будет.

— А здесь не опасно оставаться? — спрашивает Анатолий. — Вдруг он опять ударит.

— Нет. Они бьют только тогда, когда кто-нибудь идёт по валу, в ту или другую сторону. А мы уже прошли.

— Странное дело, — задумчиво говорит Лена. — Всё-то здесь устроено так, словно специально против людей приспособлено.

— Так оно и есть, — подтверждает Лем. — Проклятые Места — они проклятые и есть.

Еще два дня мы идём без особых приключений. Лем ведёт нас сложными зигзагами, обходя по мере возможности опасные места. Наш путь напоминает движение парусного корабля против ветра, который к тому же вынужден лавировать между мелями и рифами. Но при всём старании Лему не удаётся полностью миновать препятствия.

Слева лес, сплошь оплетенный желтой паутиной. Лем особо не распространяется по поводу её убойных свойств. Он просто сказал: «Лучше туда не соваться». Справа — луг, поросший приятной на вид зелёной травкой. Но приятна эта травка только на вид. В ответ на мой вопросительный взгляд Лем молча берёт камень и кидает его на луг. Несколько секунд ничего особенного не происходит. Потом от камня начинает подниматься дымок. Раздаётся шипение, словно распылённая струя воды омывает разогретую до красного свечения стальную болванку. Камень тает на глазах. Больше никаких вопросов я не задаю.

Между лесом и лугом — ложбина, густо утыканная каменными надолбами высотой от метра до двух. Лем долго присматривается к этому противотанковому заграждению, потом посылает нас через него по одному. Как на насыпи с Факелами. Предварительно он объясняет нам правила. Первое: камней не касаться ни в коем случае, а лучше вообще не подходить к ним ближе чем на пять шагов. Второе: внимательно слушать команды Лема и четко их выполнять. Третье: самим внимательно следить за верхушками камней. Как только они начнут светиться, тут же упасть ничком, прижаться К земле и не вставать, покуда всё не кончится. Что именно должно кончиться, Лем не уточняет. Нам и без пояснений ясно, что это будет что-то повеселее обычной подростковой тусовки. Лем несколько минут смотрит на нас, оценивает и прикидывает, кого пустить первым.

— Брат Пётр, — говорит он наконец.

Пётр привычными армейскими движениями проверяет своё снаряжение — не болтается ли оно, подтягивает ремень автомата и забрасывает оружие за спину. Правильно. Там, между этими злодейскими надолбами, автомат будет только мешать. Пётр стоит на исходной позиции. Но Лем пока команды не даёт. Он чего-то выжидает. Я подхожу сзади и тихо спрашиваю:

— Брат Лем, а почему ты выбрал именно Петра?

— Он никогда не дёргается, — коротко отвечает Лем и тут же даёт команду: — Пошел!

Пётр устремляется в проход между камнями. Он выполняет ряд поворотов, руководствуясь правилом номер один, и вскоре я вижу только его голову, которую отличаю от камней только по тому, что она движется. Но Лем смотрит не столько на Петра, сколько на камни.