Олег Кожевников - Жёсткая инструкция по выживанию или Зимняя сказка. Поиск ЭДЕМА

Несомненно, рыба и принесённая из женского кунга уже размороженная икра, стали хитом этого великолепного ужина. Давно мы так вкусно не наедались, после первой партии варёного осетра, Флюр принёс вторую, уже с варёно-копчёной севрюгой. Оказывается, он успел, пока мы копались на корабле в поисках сокровищ Эльдорадо, найти в запасах кока коптильню, дрова и множество ольховых щепок и, при содействии женщин, втайне от нас, приготовить большую порцию севрюги. На настойчивые просьбы Сергея рассказать, как ему это удалось, он ответил:

— Эх, Малой — салага ты! В разведку тебя бы не взяли, да, впрочем, как и многих других. Только Кот почувствовал запах дыма в разрабатываемых моей бригадой отсеках судна, то даже он поверил моим объяснениям. А готовить севрюгу было совсем не трудно, самое тяжёлое было — перепилить её ровными кусками. Потом женщины их немножко проварили, а я на костре, разведённом в верхней каюте, окончательно их закоптил.

Этот разговор-спор затянулся у них минут на десять, а мы в это время, особо не отвлекаясь, с большим удовольствием поглотили всю оставшуюся рыбу. Когда они, закончив своё увлекательное занятие, собрались уже положить себе по второму куску — было очень интересно наблюдать за вытянувшимися лицами ребят, когда они увидели пустое блюдо. На немного обиженный и удивлённый возглас Сергея:

— А где моя добавка?

И ироничные слова Флюра:

— Ну, прожоры! Чисто тля — что видят, то без остатка поедают!

Последовал полный сарказма ответ Саши:

— Во, мля, дилетанты! Как будто за столько лет не поняли, с кем связались. Тут такой народ — без всяких сантиментов. На ходу подмётки срежет!

И громко захохотал, его поддержали все присутствующие. Через минуту Саша продолжил:

— Ты, Малой — чисто как дитя. Что думаешь, Хан боковым зрением не увидел, как мы доедаем рыбу? Наверняка, всё он прекрасно видел, а молчал из-за того, что у него явно где-то заныкана заначка. Ты что, не знаешь, он же артист. Наверное, он думал — какой произведёт фурор, когда принесёт дополнительные порции рыбы.

— Да знаю я, Котяра, что тебя — хрен проведёшь, — прервал его Флюр — но другим- то, что об этом рассказывать. Эх, опять мою тонкую задумку разоблачил.

И обращаясь уже к Сергею, он продолжил:

— Да ладно, Малой, не расстраивайся! Считай, наоборот, что нам повезло. Сейчас я принесу самые вкусные куски рыбы, и мы с тобой всё наверстаем. А эта обожравшаяся тля пускай потеет с досады, что уже просто не в состоянии засунуть в себя самые кошерные части этой божественной рыбы.

Он усмехнулся, встал и пошёл за добавкой. Когда он её принёс и поставил на стол — уже начали смеяться все мы. Увидя выражение его лица, когда буквально за считанные секунды полное блюдо, опять оказалось практически пустым, (там сиротливо лежал последний кусок севрюги, по-видимому, всё-таки оставленный для Флюра), а на тарелках у остальных горделиво возвышались наилучшие куски рыбы.

Наш смех и задал настрой всему этому праздничному, богатому ужину. После уничтожения всей отваренной и закопченной рыбы, а так же выставленной водки, мы ещё долго сидели — пели песни, дурачились и веселились. После найденного запаса солярки, у всех появилась какая-то лёгкость в душе и уверенность, что всё у нас получится, и, что мы двигаемся к счастливому будущему.

Один Саша, сев в сторонку на табурет, разложив на кухонной столешнице бумаги, принесённые из капитанской каюты, внимательно их изучал. Я периодически поглядывал в его сторону и, где-то минут через сорок, не удержался и привстал, чтобы глянуть, что он с таким вниманием рассматривает. Это были какие-то карты. Наверное, подробно изучает наш маршрут, — подумалось мне. Я успокоился и с энтузиазмом присоединился к поющим под гитару ребятам.

Когда мы перешли к песням из репертуара Высоцкого, вдруг Саша встал, подошёл к обеденному столу, кинул на него кипу карт и сказал:

— Хочу сообщить вам пренеприятнейшее известие — нет, не про ревизора, и не про мифическую пробоину в цистерне, откуда вытекает наше топливо! А про то, какие мы всё-таки тупицы. Какие самоуверенные и зашоренные только на жратве и топливе, люди. Как мы, вроде бы битые жизнью и опытные мужики, могли так легкомысленно, основываясь только на школьные карты, выбрать маршрут к тёплому океану — через Иран. Хотя, даже по тем картам, было видно, что это горная страна. Нет! Всё затмили слова об обмывании наших сапог в волнах Индийского океана. Перед нашими глазами стояли только полные топлива терминалы Баку и Персидского залива. И почему-то всех успокоили слова Бати, что совсем недалеко от берега Каспийского моря расположен Багдад и туда должны быть проложены прямые, хорошие дороги. А от него, такие же дороги идут к берегу Индийского океана. И если даже там разрушены мосты через горные реки, мы сможем при помощи крана, лебёдок и тельфера спустить на лёд первой попавшейся реки нашу технику и уже по ней добраться до океана. Даже я купился на эту фантазию, хотя первоначально, как вы помните, стоял за маршрут через Чёрное и Средиземное море. Но Батя убеждать умеет — этими полными терминалами, движением по руслам горных рек, меньшим километражём до океана, он меня и обломал. Тем более, я думал, что такую опасность в горах, как лавина — мы предотвратим с помощью гранатомёта. Но сейчас, изучив подробные карты территории Ирана, могу вам однозначно сказать, что мы вряд ли сможем добраться хотя бы до Багдада, не говоря уже о берегах Индийского океана. Всю территорию страны пересекают несколько нехилых горных гряд. Не считая мостов через горные реки и ущелья, я насчитал штук шесть тоннелей, но они, наверняка, тоже обрушились от землетрясения. А лезть в горы по объездным, узким, проходящим по крутым серпантинам, дорогам — это сродни самоубийству. Так что, как это не горько и не обидно, но нам придётся менять маршрут и, слава богу, что это произойдёт сейчас. Когда у нас опять полные баки топлива, температура ещё держится около значительного минуса, а, значит: Азовское, Чёрное и, надеюсь, Средиземное море ещё не начинали таять. Да к тому же, доехав сюда, мы сделали не такой уж большой крюк и, по существу, потеряли только время, но зато взамен — получили опыт, топливо, да и классную жрачку.

Услышанная новость для нас, благодушно настроенных, расслабленных и слегка захмелевших, была как ушат с ледяной водой. Несколько минут народ, выпучив глаза, смотрел на Сашу и молчал. Я судорожно перебирал листы брошенных на стол карт и тоже молчал. Эту могильную тишину, прерываемую только шуршанием бумаги, нарушил Флюр. Он просвистел какой-то весёлый мотивчик и сказал:

— Да! Настоящие герои — всегда идут в обход!

Этими словам он как бы прорвал плотину перед выражением нахлынувших на людей эмоций разочарования от зря потерянного времени и загнанного вглубь страха перед будущей нашей судьбой. Эти чувства вылились во всеобщий, безудержный, истерический смех. Смеялся и я — до слёз, до коликов в груди, только боль в районе сердца и нехватка кислорода привели меня в чувство. Прекратив смеяться, я ощутил, как признаки опьянения полностью куда-то исчезли, голова стала ясной, мысли потекли стройно и логично. К тому же, включилась какая-то генетическая хитрость, позволяющая в тяжёлой ситуации превращать явные провалы и недочёты — в несомненные достоинства и божий промысел. Поэтому, инстинктивно, даже не анализируя, я сказал: